Блин и клад Наполеона - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Некрасов cтр.№ 4

Проложенная папой лыжня врезалась в низкие кустики, засыпанные снегом по маковку. Сверху торчали только редкие спичечные прутики, как будто снег был небритый. Стало темнее; Блинков-младший огляделся и увидел, что они въехали в лес. Заброшенная платформа позади них была размером с мизинец. Пропадая в белом поле, к ней тянулась ровнехонькая лыжня. Папа просто здорово умел держать направление. На его месте Блинков-младший обязательно дал бы крюка.

Лес густел, густел, и даже умевшему держать направление папе то и дело приходилось объезжать совсем уже непролазные заросли. Минут через двадцать он объявил привал.

– Ну-с, господа восьмиклассники, как я погляжу, вид у вас бодрый. Отмахали мы, по моим скромным подсчетам, километров десять, а по нескромным даже больше, и пора бы появиться на горизонте городу Боровку.

Папа достал из рюкзака термос и налил Ирке чаю в пластмассовый колпачок. Ирка отхлебнула и закашлялась:

– Горячий!

– Горячий не холодный, – сказал папа, – остынет. Вон какой мороз заворачивает. К ночи будет градусов двадцать. Если невтерпеж напиться, подсыпь снежку, он здесь чистый.

От снега Ирка отказалась и стала ждать, когда чай остынет. Пар из колпачка в ее руке так и валил. Сквозь лесные хвойные запахи пробивался умопомрачительный аромат чая с лимончиком. Блинков-младший почувствовал, что продрог. Он сейчас все на свете отдал бы, чтобы хлебнуть горяченького, не дожидаясь, пока Ирка освободит колпачок. Ни кружек, ни другой посуды они не взяли – не в поход же ехали. И чаю-то папа налил на всякий случай, чтобы не возить пустой термос. Блинков-младший отвернулся от колпачка в Иркиной руке и сказал:

– Пап, чтобы Боровок показался на горизонте, надо, чтобы сначала показался горизонт, а тут лес кругом.

– То-то и странно, Митек, – ответил папа. – Я хорошо помню карту: здесь нет сплошных лесов.

– Туристические карты бывают неточные, – со знание дела заметил Блинков-младший.

Простое объяснение «заблудились» не приходило никому в голову. Такому человеку, как папа, полевому ботанику, прошедшему тысячи километров по тайге, было бы смешно заблудиться в подмосковном лесу.

– Если бы мы пошли вдоль железной дороги, то сейчас уже были бы на станции, – стал объяснять он. – Но автобусы на Боровок ходят четыре раза в сутки. К пятичасовому мы опоздали бы, а следующий, он же последний, – в восемь вечера.

Было похоже, что папа оправдывается.

– Не маленькие, понимаем, – веско сказала Ирка и протянула термосный колпачок с чаем Блинкову-младшему. – Хлебни. А то смотришь, как жертва стихийного бедствия.

– Подожду, – отказался Блинков-младший.

– Пейте чай, а я сбегаю на разведку, – решил папа. – Пятнадцать минут туда, пятнадцать обратно. Я уверен, что до края леса не больше двух километров. Достаньте спальники, грейтесь.

И папа умчался, роняя снег с низко нависших еловых веток.

– Вот попали-то, – глядя ему вслед, вздохнула Ирка. – А все из-за рвоты твоей!

– Все из-за того, что некоторые как начнут воспитывать, так ничего вокруг себя не видят, – огрызнулся Блинков-младший.

Мороз добрался до потных ног и схватил за пальцы. Самое верное, когда замерзают ноги – покачаться с пятки на носок и попрыгать. Митек расстегнул крепления, сразу оба, шагнул… и провалился по пояс! Он бы никогда не подумал, что бывает столько снега. Хотя в лесу дворников нет, сколько нападало, столько и лежит до весны. Вытащив одну ногу из протоптанного колодца, Блинков-младший ступил на казавшийся твёрдым наст и снова провалился. Снег не держал. По нему можно было только плыть.

– Спасательные работы! – объявила Ирка. – Я буду сенбернаром с бочонком рома, а ты – засыпанным лавиной альпинистом. – Она сунула колпачок с чаем в рот Блинкову-младшему. – Пей.

Митек с благодарностью отхлебнул.

– Какой ты хорошенький! Маленький такой! – умильным голоском сказала Ирка. Присев на корточки, она была вровень с Блинковым-младшим. – А представь, ты был бы лилипутиком. Я бы тебя водила в класс за ручку и не давала никому обижать.

Блинков-младший молча барахтался в снегу, добираясь до своих лыж. После приступа вредности у Ирки начался приступ нежности. Такой уж она человек. Иногда Блинкову-младшему казалось, что он приговорен к Ирке, как к пожизненному заключению. А все из-за того, что когда-то Иркин папа служил с его мамой в контрразведке, и квартиры им дали в одном дворе, только в разных домах…

Ирка поняла, что Блинкову-младшему не до шуток (еще бы, торча в снегу, как морковка на грядке!). Она подогнала палкой Митькины лыжи и сама встала рядом. Улегшись животом на две пары лыж, Блинков-младший потихоньку выкарабкался.

Они долго развязывали заколодевшую капроновую веревку на тюке со спальными мешками, потом грелись, усевшись на рюкзак и накрывшись спальниками.

Из любопытства Блинков-младший проверил одну штуку, которую знал от папы, но сам раньше не видел. Нашел старую ель с низкими разлапистыми ветками, стряхнул снег и, сняв лыжи, протиснулся к самому стволу. Все точно: там была сухая берлога, усыпанная желтой хвоей, такая просторная, что можно было сидеть не сгибаясь. Блинков-младший стал звать Ирку, она отвечала, что боится запачкать в смоле куртку. Но потом ей стало холодно и скучно, и она перебралась к нему вместе со спальниками и термосом.

Они сидели, пили чай и полегоньку пихались для тепла и от нечего делать. В берлоге было темно и одуряюще пахло хвоей. Блинков-младший чувствовал себя бывалым таежным охотником, который бьет белку в глаз, чтобы не портить шкурку. Он стал подумывать, что неплохо бы поцеловаться. Не станет же Ирка отказывать бывалому таежнику.

На часы он посмотрел случайно, потому что задел ими за ветку, и вдруг оказалось, что с тех пор, как ушел папа, прошло больше часа.

Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Папа не шутил с такими вещами. Если сказал, что пройдет пятнадцать минут и повернет обратно, значит, это и будет пятнадцать минут, а не «еще чуть-чуточку» и не «до вон той елки».

Ирка тоже прекрасно знала старшего Блинкова. Она все поняла, как только Митек посмотрел на часы, и твердо сказала:

– Пойдем вместе.

– Само собой, – ответил Блинков-младший. Расставаться в такой ситуации было нельзя. – Я думаю, как мы вещи понесем.

– На чемодане, – ни секунды не раздумывая ответила Ирка. Иногда она соображала просто здорово.

Пока они сидели в берлоге, погода начала портиться. Ветер скакал по верхушкам елей, швыряясь охапками слежавшегося снега. Ирке досталось за шиворот. Она погрозила кулаком, а ветер в ответ надавил так, что весь лес пригнулся и застонал.

У папы был старый брезентовый рюкзак со шнуровкой по бокам, как на ботинках. Блинков-младший вытащил оттуда веревки, сделал из поясного ремня лямку и привязал к ней чемодан. На чемодане как на санках поехал тюк со спальниками и тяжелый папин рюкзак. Впрягся в него Блинков-младший, а Ирка надела его рюкзак. Они хлебнули для бодрости чайку и так дернули по лесу, что только лыжи трещали по насту.