Блин против Деда Мороза - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Некрасов cтр.№ 27

Голос у Рыбочкиной был торжествующий, как будто она увидела все шесть картин висящими у Митьки над кроватью.

– Их сожгли, – сказал Блинков-младший. – Сами преступники и сожгли, чтобы получить страховку. Картины были поддельные.

– Может быть, – согласилась Рыбочкина, – только искусствоведы считали эти картины подлинниками., Хотя, конечно контрразведка лучше разбирается в картинах. Я не спорю. Я молчала. А восьмого сентября к нам в райотдел поступило заявление жильцов твоего дома. Всего двенадцать подписей.

– Блинков дом взорвал,- угадал Митек.

– Да, устроил подрыв большого числа фейерверков в квартире номер восемьдесят три. Я вызываю твою маму повесткой, и она приходит, только не ко мне, а к начальнику райотдела. После этого начальник приказывает забыть фамилию «Блинков». А между тем твоим родителям грозил солидный штраф, а тебе – специнтернат. Фейерверки в жилом доме – это не шуточки. С поджигателями не церемонятся!

– И вы решили не забывать мою фамилию. А сейчас вам кажется, что вы меня поймали. – Прозвучало это нагло, хотя Блинков-младший не, собирался хамить. Но извиняться перед толстухой он тоже не собирался.

– А разве тебе так не кажется? – включился Сидякин. – Потерпевшая Суворова показала, что один из грабителей, а именно тот, который вырвал сумочку, был одет и подстрижен, как ты. Сумочку мы передали на экспертизах, на ней найдены твои отпечатки…

Блинков-младший вспомнил, как Сидякин уламывал его оставить свои отпечатки на бумажке, «чтобы тебя ненароком в розыск не объявили». Обман, всюду обман!

– …В момент ограбления Суворова тебя не узнала, – продолжал оперативник, – просто не подумала, что ее сосед и одноклассник способен на такую подлость. Но теперь, уверяю тебя она все вспомнит и не ошибется. Проведем опознание как положено: найдем нескольких твоих ровесников в таких же куртках… Хочешь, поспорим, что Суворова укажет на тебя?

– С отпечатками пальцев у вас не пройдет, – заметил Блинков-младший. Опять это прозвучало нагло. Да тут как ни скажи – если считать его преступником, то и обычное «здрасьте» покажется наглостью. – Я же держал сумочку в руках, когда нашел ее в мусорном ящике.

– Ну и что? Сам вырвал сумочку, сам выбросил, сам потом «нашел». У меня все зафиксировано. – Сидякин потряс пачкой исписанной бумаги. – Ты бы, хоть для вида порылся сперва в другом ящике. А то, не спрашивая Суворову, свернул во двор, не спрашивая; дошел до помойки и – «Ах, кто бы мог подумать – сумочка! Какая неожиданность!»… Да ты прекрасно знал, где она лежала!

Возразить было. нечего. Со стороны все выглядело именно так!

– Мне жалко твою маму, – добавила Рябочкина. – Боюсь, придется вернуть на доследование и все прошлые дела, в которых она тебя выручала. Тогда хорошо, если ее просто с позором выгонят из контрразведки. Но скорее всего она пойдет под суд!

Кап! На джинсину упала блестящая слеза. Кап! – вторая: Блинков-младший сморгнул и подумал, что это, наверное, из-за того, что солнце бьет в глаза. А солнце, к слову сказать, стояло низко, зацепившись за крышу соседнего дома. Часа два, как он сидит на, этом допросном стуле.

– Ну-ну, веселей! – подбодрила его педагог Рыбочкина. – Дима, мы тебе не враги. Милиция не воюет с подростками. А твоей маме лично я сочувствую. У меня самой. есть сын, и я на все готова ради него. Я совершенно уверена, что ты ни в чем не виноват. Тебя уговорилили запугал кто-то взрослый. Думаешь, я не знаю, как это бывает? Сначала на мотоцикле прокати, потом дал папироску с «травкой»… – Толстуха очутилась рядом с Блинковым-младшим, влажными пальцами взяла его руку и посмотрела на сгиб локтя. – Вены чистые. Значит, не все потеряно, Дима! Ты не наркоман, ты хорошо учишься… Да через год ты забудешь все, как страшный сон! Надо только убрать человека, который сбивает тебя с толку. Пока он с тобой, ты так и будешь катиться по кривой дорожке. Боишься его? Не бойся! Помоги нам, скажи его имя, и ты больше никогда его не увидишь!… Ну?… Ну, говори! – приказала Рыбочкина; ногтями впиваясь Митьке в запястье. – Не молчи!

– Пустите! – Блинков-младший стал вырываться.

– Пускай идет, – вдруг сказал Сидякин.

Педагог Рыбочкина опешила и сама выпустила Митькину руку.

– Как же…

– А вот так! – не дал ей сказать Сидякин. – Пускай идет, и все тут.

Блинков-младший встал и шагнул к двери.

– Думай, – в спину ему сказал Сидякин. – Это не последняя наша встреча.

– Я знаю, – кивнул Митек и ушел.

Конечно, Блинков-младший все рассказал своей домашней контрразведчице. Дело касалось не его одного. – Крепенько тебя прессовали, почти по-взрослому, – заметила мама и вдруг предложила: – А давай объявим День Прощения.

Блинков-младший разинул рот:

– Сидякина простить?!!

– Для начала Сидякина, потом Валю. Только сразу ей не звони, пускай остынет.

– Мам, ну что ты говоришь?! Вальку – ладно, а Сидякина-Висякина?! Он же с этой детской Рыбочкиной под тебя копает! «Хорошо, если ее с позором выгонят из контрразведки, а то и под-суд»! – повторил Блинков-младший слова толстухи.

– Единственный сын, – торжественно сказала мама, – если за человеком нет вины, то его и прощать не нужно. Ты сумей простить виноватого!

– А почему я должен прощать?

– Если ты сам не понимаешь, то хотя бы·потому, что я тебя прошу. Я очень уважаю оперативников, которые работают «на земле», в райотделах милиции. Сам посуди: у меня на плечах большие звездочки, а за плечами авторитет контрразведки. Если нужно для дела, я могу взять хоть «Мерседес», хоть вертолет, могу вызвать солидную опер группу, а однажды попросила полк, чтобы, прочесать лес, и мне дали полк. При всем том я веду одновременно не больше пяти дел, а чаще, два-три. Правда, они особо важные. А у Сидякина в десять. раз меньше возможностей и в десять раз больше дел. Они считаются обычными, но разве, скажем, для Ниночки ее дело – обычное? А для матери, у которой пропал ребенок.? А для старушки, у, которой украли кошелек с пенсией?

– Ага, – поддакнул Блинков-младший. Для каждого его дело – особо важное и Сидякин выручает фотомоделей, мам и старушек. Но почему так. плохо?

– Да не хуже других, – ответила мама. – Я потихоньку навела справки, хотя это И было трудно: милиция не любит; когда мы суемся в ее дела. Нормальный опер твой Сидякин. А что решил схалтурить, так за это его и прости.

– Схалтурить? – удивился Блинков-младший. – Думаешь, он сам не верит, что я грабитель?

– Во всяком случае, сомневается. Дело по всем признакам не имеет следственной перспективы, а попросту говоря, дохлое. Мотоцикл угнанный, грабители случайные, приметы – общие. Сидякин опытный оперативник и почти наверняка знает, что не разыщет их, а время зря потратит. Но не может же он сказать: «Ну их, эти деньги. Нина Су еще себе заработает, а я лучше какое-нибудь другое преступление раскрою». Он цапнул версию, которая лежала на поверхности, и побежал работать по другим делам. А в эту версию прекрасно укладывается подросток-грабитель и не укладывается подросток-сыщик. Потому что мальчишки в твоем возрасте чаще совершают преступления, чем раскрывают.