Простая смертная #2 - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Оленева cтр.№ 16

Людям не дано летать. Но, оседлав дракона, ты словно сама становишься птицей – свободной, сильной и неуязвимой ни для чего из того, что остаётся внизу.

Однако жизнь есть жизнь. Суть её такова, что, преодолев одну ступень, ты вынужден подниматься на другую; отперев одну дверь, останавливаешься перед следующей; избежав препятствий на земле, сталкиваешься с ней в небе.

Воздушные потоки иногда бывают слабыми, а иногда становятся подобной плети или плотной стене; через них приходится пробиваться. А драконы не машины, они живые. Они устают, раздражаются, тревожатся.

Хорошо ещё, что от неуёмных восторгов Ангэй перешёл к восторженному просмотру окрестностей – он никогда не видел столько воды и неба. А потом однообразие пейзажа и мерное покачивание при полёте утянули сынишку в сон. Пока он спал, я за него не волновалась. Зато невозможность лишний раз пошевелиться из-за опасений разбудить сына, либо, утратив равновесие, свернуться сверху вниз в синюю бездну не вызывало комфортных ощущений. Тело у меня затекло, меня накрывало паническими атаками.

Наши полёты с Молнией над столицей не шли ни в какое сравнение с этим длительным переходом. Я волновалась за сына. И за неокрепших дракончиков. И то, что Молния, как всякая мать, тоже может начать паниковать и вести себя неадекватно.

Почему, спрашивается, я не плыла в таком случае на корабле? Потому что не могла оставить моих драконов. А почему не позволила плыть на корабле сыну? А как я доверю его другим людям? В общем, клиника, я понимаю. Но всё есть так, как есть. Мы болтаемся одни посреди океана. И полёт этот уже начинается казаться бесконечным, изнурительным.

Так мы и летели. Меня накрывало волной паники, я беспомощно барахталась в ней, пока последняя не отступала. Чтобы вернуться с новой силой.

А Молния, вопреки моим настроениям продолжала лететь вперёд.

С очередной волной пришёл очередной вопрос: а откуда, собственно, Молния знает, куда лететь. В попе у неё навигатора нет. Вдруг мы сбились с пути и теперь обречены на погибель среди ветров и вод?

В этот момент, словно в ответ на мои мысли я увидела на горизонте чёрную точку, стремительно приближающуюся к нам.

Будто ток пошёл по мне – или то бы ветер, который я ощутила каждой клеточкой моего напряжённого тела? Каждым своим нервом чувствовала я возбуждение и ожидание, напряжение в предвкушении, то ли чего-то ужасного, то ли прекрасного, но грандиозно-значительного, в последнем сомневаться не приходилось. Всё соединилось в одно целое: магия, полёт, влюблённость. В крови будто пенились, пузырились и взрывались пузырьки шампанского.

Пронзительно заголосили-засвистели Пингвин, Алое Пламя и Ведьма, возвращаясь к Молнии под крыло. Она ответила тонким рычанием, и я уже даже начала волноваться, а не сцепятся ли драконы с незнакомцем прямо в воздухе.

В следующий момент я испытала разочарование, не увидев приближающейся точки на горизонте. Но не успела я толком прочувствовать этот эмоциональный «нюанс», как сверху на нас упала огромная летящая тень от дракона такой величины, что все четыре моих в эту тень легко помещались, да ещё и с запасом. Оно и понятно, чем дальше источник тени, тем больше сама тень.

Воздух вокруг заколебался, напоминание колыхание волн, потревоженным большим предметом. И высоко надо мной, гордо раскинув крылья, чёрно-алым вихрем пронёсся Чёрное Пламя Атайрона. Я сразу же ощутила прилив сил. Посреди двух океанов, морского и воздушного, мы с сыном больше не были одиноки. Теперь, когда Атайрон с нами… нет, не то, чтобы мы были в полной безопасности – мир таков, что, пока ты дышишь, опасность витает над тобой каждую минуту, – но нам есть на кого рассчитывать; есть, на кого возлагать свои надежды.

В последний раз я видела его около шести лет назад. Если подумать, мы знали друг друга меньше времени, чем находились в разлуке и сейчас передо мной мог встать незнакомец. Мы поддерживали знакомство лишь в тайной переписке, да и та была политического содержания.

Я, в тайне ото всех столько мечтала об это мужчине, а сейчас, когда мечта моя воплощалась с каждой секундой, готовая предстать передо мной во плоти, мне было страшно. Как и большинство людей я боялась быть счастливой потому, что просто не верила в реальность счастья. Счастья на свете нет – есть лишь мгновенный самообман, за который дорого приходится расплачиваться прозрением.

Пока Атайрон верхом на своём драконе летел впереди, указывая нам путь, я была объята страхом: вот сейчас всё завершится. Мы встанем друг против друга, и я пойму, что все мои мечты были пустым сном. Он не так хорош, как я запомнила. Или я недостаточно хороша для него. Или…

Чёрное Пламя стал снижаться, Молния последовала за ним, беспрекословно принимая первенство дракона, превосходящего её по размерам. К тому же, её единственным сородичем, оставшимся в живых, если не считать её детей.

Вскоре из тонкой пелены белого тумана, то сгущающегося между нами и синей полосой воды, то вновь расходящейся в стороны рваными дымовыми клочьями, выступила серая громада каменистого острова. Атайрон твёрдой рукой вёл нашу крылатую эскадрилью к серой бесплотной кучке камней, затерявшийся посреди океана.

«Здесь мы будем совсем одни. Без свидетелей», – подумала я.

Мы резко снижались.

Атайрон приземлился первым и к тому моменту, как Молния услужливо подставила мне своё крыло, предоставляя возможность сойти вниз, уже стоял внизу, протягивая ко мне руки.

Ангэй не проснулся. Спал, как убитый, словно не убаюканный, а сражённый крепким сном. Я даже забеспокоилась, заглянув сыну в лицо.

– Он просто спит. Не беспокойся о нём – в ближайшие минуты не проснётся, – услышала я глубокий низкий голос и ощутила, как он, словно эхо, резонансом растёкся по позвоночнику.

Ноги плохо слушались. В воздухе качает не меньше, чем на воде. Ощущения было точно такими же, как после того, как покатаешься в лодке и ступишь на сушу.

Крепкие руки Атайрона поддержали меня под руку. Я надеялась, что в первый момент встречи нас будет разделять расстояние, что между нами будут стоять другие люди. Но мы были одни, если не считать гомона морских волн и завывания ветра в расщелинах.

Руки у Атайрона были горячими, как чешуя драконов. И взгляд такой же горячий. Жадный взгляд голодного человека, перед которым вдруг накрыли царственный пир.

Его узкое лицо с высоким лбом и острым подбородком – хищное, умное, часто гневное лицо с узкой переносицей; с глубоко и близко посаженными глазами, вглядывающимися в собеседника цепко, остро, с вызовом, будто ударяя его, как лезвием, – было совсем таким, каким мне запомнилось; каким грезилось одинокими ночами во сне и воображалось наяву. Меня охватило желание закинуть руки ему на плечи и зарыться лицом в мягкий ворс меха широкого воротника на его длинном широком плаще, одновременно с тех вдыхая запах его кожи и волос. Я так истосковалась по простому человеческому теплу, по ощущению, что под тобой есть твёрдая опора, а рядом есть человек, которому можно верить…