Убийство Спящей Красавицы - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Хиггинс Кларк, Алафер Берк cтр.№ 24

— Тогда почему Кейси убила его?

— Вместо ответа спрошу: как хорошо вы знаете моего отца?

— Только то, что почерпнула из его биографии. А также то, что у него есть личная помощница, которая не отвечает на мои звонки и вообще, вероятно, не женщина, а вампир, — добавила Лори с улыбкой.

Эндрю показал два больших пальца.

— Он — хороший человек, вот только был генералом и сыном сенатора. Можно сказать, человек старой закалки. В его мире люди определенного положения несут перед этим миром некую ответственность. Они учреждают фонды, занимаются благотворительностью…

Лори была готова поклясться, что мысленно услышала, как Эндрю довел эту мысль до конца: они не посвящают свою жизнь рыбалке и выпивке.

— Такому человеку рядом с собой требуется женщина определенного типа, — продолжил тот. — Не такая, которая ждет, что муж будет ходить вокруг нее на задних лапках. По крайней мере, так считал мой отец. Не говоря уже про ссоры.

— Вы имеете в виду те самые ссоры, о которых свидетели говорили во время суда над Кейси?

Обвинение доставило в зал суда целую фалангу знакомых Хантера, которые вспоминали яростные словесные перепалки между ним и Кейси, когда те были на публике.

— Эти двое имели привычку с пеной у рта спорить по любому поводу. В первую очередь о политике. Кейси была убежденной либералкой. Ее жутко злило, когда Хантер называл ее вудстокской хиппи. Бывало, не успели за столом подать закуски, а между ними уже идет очередная баталия… Например, ей нравились фильмы Майкла Мура ^[4]. Он же считал, что работы Джексона Поллока похожи на детские рисунки, намалеванные пальцем. И тогда эти двое с пеной у рта доказывали друг другу свою правоту, как будто не сидели дома за столом, а присутствовали на слушаниях в Конгрессе. Это оттолкнуло многих друзей Хантера, о чем они откровенно говорили на суде. Чего эти друзья — да и мой отец тоже — не понимали, так это что они получали от этих стычек огромное удовольствие. Для них это было чем-то вроде партии в теннис.

— Споры по поводу кино и живописи вряд ли можно рассматривать как мотив для убийства.

— Боюсь, вы не видите самого главного, Лори. Кейси не вписывалась в установленные рамки. Как мне кажется, мой отец считал ее недостаточно сдержанной.

— Заранее прошу извинить меня за резкость, но в наши дни странно ожидать от женщины, что она будет молчаливой тенью своего мужа.

— Увы, как я уже сказал, мой отец — человек старой закалки. Жене политического деятеля — к примеру, моей матери или бабушке — никогда и в голову не пришло бы перечить мужу. Кроме того, до Кейси у Хантера был серьезный роман с одной светской львицей. Та особа была из влиятельной семьи, так что отец одобрял его выбор. Кейси просто не могла с ней тягаться.

— То есть вы утверждаете, что ваш отец не одобрял Кейси.

— Не одобрял — это мягко сказано. Во-первых, он настоял на заключении жесткого предварительного брачного контракта в расчете, что это отпугнет Кейси. Я же ничуть не удивился, когда она как ни в чем не бывало выдала: «Скажите, где я должна поставить свою подпись? Чтобы вы не подумали, будто я позарилась на Хантера из-за его высокого положения и всех тех благ, которые оно несет с собой». Но моему отцу этого было недостаточно. Он принялся активно отговаривать Хантера от брака с ней.

— Вы хотите сказать, что Хантер намеревался разорвать свою помолвку с Кейси?

Такова была версия обвинения.

— Не знаю. Не берусь утверждать. Зато могу сказать другое: в отличие от Хантера, я всегда был не прочь разочаровать отца.

Рискуя забежать в своих мечтах слишком далеко вперед, Лори уже рисовала Эндрю — его дородную фигуру, его легкий южный акцент — на телеэкране, и ей нравилось, что она видела. Такое шоу она бы с удовольствием смотрела сама.

— Вы упомянули, что Кейси захлопнула перед вашим братом дверь, после того как он на неделю исчез и не звонил ей. Это единственный раз, когда вы стали свидетелем проявления ревности с ее стороны?

— Нет конечно. Она была в курсе репутации Хантера и отдавала себе отчет в том, что все ее предшественницы были ее диаметральной противоположностью. Думаю, Кейси всегда ждала, образно выражаясь, когда же, наконец, упадет второй ботинок. В результате она бывала страшно ревнивой и давала окружающим понять, что не потерпит, если ее станут считать очередной мимолетной пассией. Она не стеснялась на публике бросить ему в лицо фразу типа: «С которой из нас ты сегодня?» Ее коронной фразой была следующая: «Ты, наверное, хочешь дождаться, когда мы поженимся, и лишь тогда перестанешь вести себя как завидный жених?»

Эндрю описывал ту сторону Кейси, с которой Лори ни разу не сталкивалась.

— Возможно, вы правы, и Кейси виновна. — Лори скорее обращалась к себе самой, чем к своему собеседнику. — Наша передача известна своей непредвзятостью. Мы задаем жесткие вопросы любому из участников. Для меня важно, чтобы ваша семья была представлена в этом выпуске. Я могу дать вам свое слово, что наша передача уважительно относится к памяти жертвы. Мы лишь хотим, чтобы зрители поняли: рассматриваемый случай не сводится лишь к подшитым к делу уликам. Чтобы они уважали жизнь и имя того, кого больше нет.

Эндрю отвернулся и кашлянул. Когда он заговорил, южного акцента как не бывало.

— Мой брат был выдающийся человек, Лори. Второго такого, как он, я не встречал. Его уму не было равных. Я едва прошел в университет штата Техас; Хантер же окончил Принстон и Уортонскую школу бизнеса. У него было поразительное деловое чутье. На фоне его сделок с недвижимостью наше семейное богатство казалось сущей мелочовкой. Но он вступал в новую фазу жизни. Теперь он направлял данные ему Господом таланты на благо общества. Например, консультировался с мэром по поводу того, как на основе принципов свободного рынка увеличить доступность жилья… Наша мать всего в пятьдесят два года умерла от рака груди. Я тогда улетел на Карибы и не просыхал целый год. За это время Хантер в память о ней направил деятельность фонда в новое русло.

Лори вновь поймала себя на том, что ее так и тянет задать своему собеседнику пару жестких вопросов. Судя по его словам, Эндрю боготворил брата, однако долгие годы жил в его тени. Обычно в братьях и сестрах такое вызывает озлобленность. Что, собственно, и имело место, по словам Кейси. И еще: что известно Эндрю о возможных финансовых злоупотреблениях со стороны директора фонда? С другой стороны, не дай бог спугнуть единственного из семейства Рейли, кто счел возможным ответить на ее звонок.

— Скажите, Хантер подумывал о политической карьере?

— Еще как! Причем со всей серьезностью. Например, присматривался к креслу мэра Нью-Йорка, тем более что у тогдашнего истекал срок полномочий. Останься в живых, он был бы из той редкой породы политиков, которые, проснувшись утром, спрашивают себя, что еще они могут сделать для простых людей. Короче, его любили, и он заслужил эту любовь. И если я могу сказать это вашим зрителями, в таком случае я буду только рад принять участие в вашей передаче. Скажите мне только, где и когда.