Игра на повышение - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Евдокимов cтр.№ 38

В общем, нежелание ловить на себе снисходительные взгляды своих бойцов и стремление пройти до конца самому себе назначенное испытание победили здравый смысл и осторожность.

– Мы почти в лагере, давайте уже доведем дело до конца.

– Тогда сейчас самое время, – тяжко вздохнул Лукошкин, – пока суета не улеглась.

Мы даже не стали подползать к самой границе лагеря, а воспользовались сумбуром, возникшим из-за возврата разрозненных групп быстрого реагирования из степи. Выбрав момент, когда одна из таких групп прошла у подножия холма, мы поднялись во весь рост и не спеша спустились вниз, присоединившись к поисковикам.

– Что у вас? – заметив наше приближение, поинтересовался молоденький прапорщик-улориец.

– Пусто! – Лукошкин раздраженно махнул рукой, показывая, что и не надеялся особо на успех.

– Проклятые таридийцы даже лошадей научили ползать! – пожаловался в ответ прапорщик. – Они вскакивают в каких-то трех метрах от часовых, и те даже пикнуть не успевают!

– Трусливые собаки! – проворчал Кузьмин себе под нос.

– Да! – тут же согласился с ним улориец. – Боятся сойтись с нами лицом к лицу в честной битве!

– Никуда не денутся, – поспешил обнадежить его Лукошкин, – дальше Корбина не убегут!

Распрощавшись с разговорчивым прапорщиком, мы прошлись к центру улорийской части лагеря, убедившись, что подступы к королевскому шатру бдительно охраняются. Я тихонько хмыкнул, увидев размеры строгой охранной зоны – королевские гвардейцы оберегали своего суверена от удара холодным оружием или пистолетного выстрела, не более. Оставь мы сейчас на одной из подвод стрелка с нарезным штуцером – и он бы легко мог оставить Улорию без монарха. Правда, скорее всего, ценою собственной жизни, поскольку замаскировать звук выстрела при охватившем лагерь возбуждении еще можно, а вот выдающий стреляющего обильный дымок от сгорания черного пороха – вряд ли.

Мы развернулись и прошлись еще до стана наемников. Никто нами не интересовался, лишь изредка разведчикам приходилось перекидываться парой фраз со встречными улорийцами. Не так уж много народу шаталось по лагерю, большинство все-таки старалось улечься спать, как только миновала угроза нападения, но мучающихся бессонницей здесь тоже хватало. И еще: не то чтобы над армией Яноша висела аура страха, но определенная боязнь в следующий раз оказаться близко к месту нападения наших диверсантов присутствовала.

На наших глазах из степи вернулся фон Рейбель со своими всадниками. Подойти и поинтересоваться результатами вылазки мы не решились – уж больно недружелюбно косились на всех посторонних часовые наемников. Да и кавалерия явно была не в настроении, что не могло нас не порадовать. К тому же в отряде имелись раненые, а пять или шесть лошадей вернулись в стан с пустыми седлами.

Кузьмин проявил инициативу и присоседился к небольшой группке солдат, обступившей наиболее словоохотливого участника группы преследования.

– Вроде кого-то подстрелили, но не точно, – шепотом поделился он с нами спустя пару минут, – потому что догнать они так никого и не смогли. Говорит, что бесполезное дело гоняться за нашими гусарами, но генерал упорствует – непременно хочет отучить таридийцев соваться к войску.

– Я увидел все, что хотел, – заявил я, – можно возвращаться.

Надо сказать, что никакой эйфории от нашего безнаказанного разгуливания по вражескому лагерю я не испытывал. Может, кто-то назовет меня за это скучным, но излишним авантюризмом я не страдал. Потому не кружила мне голову легкость проникновения в стан Яноша, не было мыслей совершить еще какую-нибудь запоминающуюся выходку, чтобы пощекотать себе нервы и войти в историю. Напротив – нервы мои были напряжены до предела, а сам я предельно собран, ведь любая случайность, любой опрометчивый шаг могли пустить под откос не только мою жизнь, но и успех всей кампании.

Как мне показалось, мои сопровождающие облегченно вздохнули, услышав-таки от меня приказ о возращении. При этом, в отличие от меня, их совершенно не мучил вопрос о возможности или невозможности тихо и незаметно покинуть лагерь. Мы просто снова направились в улорийскую часть войска, при этом двигаясь на грани света от крайних костров и ночной тьмы. И в какой-то, только самим разведчикам ведомый момент меня пихнули влево, и спустя мгновение мы уже втроем ползли по-пластунски в сторону степи.

Черт его знает, врожденные у этих людей навыки или приобретенные, но Лукошкин и Кузьмин двигались очень уверенно и никаких проблем с ориентированием на местности не обнаруживали. Дважды мне приказывали не шуметь и указывали куда-то в темноту, утверждая, что там расположены вражеские наблюдатели. Никого я по указанному направлению не увидел, но подчинялся приказам разведчиков беспрекословно. Минут через пятнадцать после того, как мы миновали последний улорийский пост, мы скатились по склону в небольшой овражек, где немного отдышались, а выбравшись из него, уже продолжили путь не скрываясь. Наши каждодневные труды отучили противника отходить далеко от своего лагеря.

Действия противника вызывали у генерала Артура фон Рейбеля уважение и раздражение в равной степени. Как профессионал своего дела он не мог не отмечать изощренную настойчивость, с которой таридийцы изводили двигающееся к их территории войско. Все эти отлично спланированные дозированные нападения и очень своевременные отходы медленно, но верно сокращали численность их врагов и с каждым днем все сильнее давили на психику солдат коалиционной армии. Боевой дух падал день ото дня, а все, что делал король Янош, – это увеличивал численный состав разъездов и добивался максимальной компактности армии на марше. Фон Рейбель понимал, что его наниматель не хочет ввязываться в навязываемую ему игру в кошки-мышки, делает ставку на то, что, дойдя до главного города провинции, он найдет там всю вражескую армию, несмотря ни на какие ухищрения таридийского военачальника. По большому счету это было правильно, но командир наемников не собирался спускать с рук противнику эту каждодневную нервотрепку.

Дать достойный ответ в лесу не получилось: противная сторона оказалась хорошо подготовлена к таким действиям, а он готовился к большой войне в чистом поле и на этот раз не привлекал специалистов по разведке и диверсиям. Вчерашняя попытка догнать в ночи вражеских кавалеристов тоже не увенчалась успехом – легкие и маневренные таридийские гусары растворились в ночи, попутно еще и нанеся погоне урон в живой силе.

Артур фон Рейбель умел делать выводы из своих ошибок и не считал зазорным учиться у кого бы то ни было. Потому сегодня он не стал бросаться сломя голову за налетчиками, а пустил за ними следопытов. Сам же с сотней драгунов спокойно следовал в отдалении. Если удастся найти лагерь таридийцев, то можно будет и разом посчитаться за все прежние обиды, и отучить надоедливого противника досаждать им своей разбойничьей тактикой.

Много людей фон Рейбель решил не брать, сотня – это так, для прикрытия и на случай засады. Если выйдут на вражий стан, гонцы умчатся за ударной группой, пока авангард понаблюдает за противником.