Индийский хлопок и британский интерес. Овеществленная политика в колониальную эпоху - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Сидорова cтр.№ 15

Страница

О сельском хозяйстве Ратанпура он отзывался как о вполне цивилизованном и сообщал, что окрестные поля «производят все сорта зерновых» [Там же: 127]. Почву Райпура, другого крупного города Чхаттисгарха, он характеризовал как богатую и черноземную, однако тонкую, слоем всего три фута, под которым скрывалась скалистая порода. Однако на этой земле произрастали в изобилии пшеница, масличные культуры, например льняное семя, а также какая-то разновидность бобов. Рис выращивали в небольших количествах [Там же: 128]. Подробно описывая земельно-денежные отношения в Чхаттисгархе, Блант впервые упомянул хлопок в качестве одного из натуральных продуктов наряду с зерном и маслом, служившими для уплаты налогов [Там же: 129]. В целом же он оценил Чхаттисгарх как один из самых производительных районов Нагпурского княжества, откуда в высокий сезон торговли предназначенная для продажи продукция вывозилась на ста тысячах буйволиных повозок [Там же: 130]. Позже, покинув территорию Чхаттисгарха и оказавшись в Бирагархе, он обнаружил там огромные караваны банджаров ^[73] из всех районов Чхаттисгарха и немного из Сиркар. «Кажется, что главным предметом торговли является хлопок, который привозится из северо-западных частей Берара и Чхаттисгарха. Его забирают торговцы из Сиркар, которые взамен отдают соль, бетель и кокосовые орехи. Как я понимаю, именно из этого хлопка производятся самые качественные ткани в Северных Сиркарах» [Там же: 140] ^[74]. Так как последняя часть пути Бланта совпадала с торговой артерией, то он стал свидетелем того, как местные правители всячески пытались этим воспользоваться: «В местечке Бадрачила раджа территории Палуншах собирает налог (таможенный сбор. – С. С.) со всех товаров, следующих через его страну по этой дороге; во время нашего прибытия там скопилось около двух сотен хэкери ^[75] и огромное число волов, удерживаемых до тех пор, пока стоимость их товара не будет оценена и налог в размере 25 процентов уплачен» [Там же: 162].

Пока Блант старательно восполнял очередной картографический пробел и усердно собирал сведения о границах, взаимоотношениях, предметах торговли, уровне благосостояния, источниках доходов и статей расходов попадавшихся ему на пути владений, нагпурский раджа скорректировал конфигурацию своего домена. Воспользовавшись изменением баланса сил в западной/пунской части империи маратхов из-за смерти некоторых ключевых политических фигур и поддержав Нану Пхаднависа в противостоянии с Хайдарабадом, Рагхуджи II в период с 1795 по 1797 г. увеличил свои владения за счет присоединения куска земли низама с доходностью в три лакха рупий ^[76], захвата и присовокупления Хошангабада и территорий южнее Нармады (на что предварительно получил санад от Пуны), а также включения в свои границы района Гадха-Мандлы, на который давно претендовал. К 1800 г. Нагпурское княжество с доходом, по оценке Ричарда Дженкинса, будущего британского резидента в Нагпуре, в 111 лакхов находилось на пике своего развития и процветания. В это время бенгальскую администрацию возглавлял сэр Джон Шор (1793–1797), который, отказавшись помочь Хайдарабаду, косвенно поспособствовал укреплению позиций Нагпура. Пришедший ему на смену Ричард Уэлсли (1798–1805) предложил иную схему взаимоотношений с местными политиями. Шор принадлежал условно к «партии мира» («замкнутой ограды», fence ring), которая склонялась к сохранению status quo после Серигапатамского мира 1792 г. и поддержанию баланса сил между британцами, маратхами и низамом. Напротив, «партия войны» поддерживала наступательную политику. Среди ее сторонников был Джон Мэлком, который, аргументируя свою позицию, приводил классические доводы о том, что лучшим способом добиться мира в такой нестабильной ситуации, как в Индии, является подготовка к войне, а отсидка за «оградой», наоборот, дает повод быть атакованными врагами [Мэлком 2014: 57]. Под влиянием Мэлкома и полковника Уильяма Киркпатрика, резидента в Хайдарабаде (1794–1798), Р. Уэлсли сформулировал весьма амбициозные цели: «1) устранить французские войска из Хайдарабада и заключить с низамом субсидиарный договор, а тем временем перевести армию Мадраса в состояние боевой готовности; 2) с помощью низама и его субсидиарных сил поставить Типу Султана под контроль, предпочтительно путем угроз, но в случае необходимости и силовыми методами; 3) восстановить порядок в Ауде, Карнатаке и Танджоре; 4) урегулировать отношения с маратхами или через альянс с пеш-вой, которому бы подчинялись остальные маратхские князья, или через заключение союзов напрямую с ними таким образом, чтобы ни один не доминировал над другими» [Мэлком 2014: 59]. К моменту прибытия Ричарда Уэлсли в Индию там уже был его брат Артур ^[77], который в последующие годы возглавит военные экспедиции британцев. П. Гадре назвал эту стратегию системой Уэлсли (Welleslian system) [Гадре 1994: 97]. Реализуя последний пункт программы, Р. Уэлсли поспешил направить к нагпурскому двору своего резидента Генри Томаса Колбрука ^[78], который в тот момент занимал пост дистриктного магистрата в Мирзапуре, городе недалеко от Бенареса, к юго-западу от него, на окраинах территорий Ост-Индской компании, только-только присоединенных при Корнуоллисе ^[79]. Среди обширного письменного наследия Колбрука есть и «Рассказ о путешествии из Мирзапура в Нагпур».

Страница