Вербовщик. Подлинная история легендарного нелегала Быстролетова - читать онлайн книгу. Автор: Иван Просветов cтр.№ 75

Страница

Самый близкий человек – тот, рядом с которым ты можешь быть самим собой, ничего не опасаясь. Кто знает значение слов «в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии». Быстролетов почувствовал, какая это великая сила – любовь у края могилы.

Оба немножко стеснялись сложившихся отношений, но весной 1945 года Анна получила весточку от мужа: он прощался – писал, что тяжело болен и медленно умирает, просил ее не ждать и устраивать свою жизнь.

Анечка освободилась в июле 1947-го, и Дмитрий Александрович проводил ее до ворот. На прощанье сказала уверенно: «Увидимся в Москве». Вскоре сообщила, что благополучно устроилась инженером в лаборатории военного завода на Алтае. Затем нашла место на Тамбовском котельно-механическом заводе. Каждый месяц выкраивала из своей скромной зарплаты немножко денег для перевода в Суслово. Потом письма и переводы прекратились: адресат оказался в спецобъекте, отправитель – на строительстве Волго-Донского канала. В апреле 1950 года Анну Иванову вновь арестовали (чекисты просеивали и проверяли бывших «контриков»), и в надежде получить малый срок она призналась в хищении социалистической собственности – бутыли спирта. В сентябре 1952-го ее досрочно освободили за высокие производственные показатели и хорошее поведение, сняли вторую судимость и на пару лет оставили вольнонаемным инженером. Благодаря своей настойчивости Анна выяснила новый, озерлаговский адрес Дмитрия. В Москву она вернулась чуть раньше Быстролетова.

Анна не держалась за столичную квартиру, где со своим мужем жила дочь, выросшая под чужим влиянием, без матери, и потому равнодушная к ее нынешним заботам.

Анна Михайловна целыми днями пропадала на работе, Дмитрий Александрович по мере сил хлопотал по хозяйству – пилил дрова, носил воду из колодца, готовил обеды. Так они протянули около года. Анна не сумела врасти в трудовой коллектив и решила вернуться в Москву. Для нее нашлась должность на радиозаводе. Быстролетов как лишенец остался за 101-м километром – в городе Александрове Владимирской области.

* * *

Как-то утром, взглянув на лежавшую на столе газету «Правда», он понял, что снова может свободно читать.

Он сумел устроиться сторожем в горкомхозе Александрова. Анечка по-прежнему помогала деньгами, душевным теплом и регулярно наведывалась в московскую прокуратуру с вопросом о реабилитации, каждый раз получая ответ: «Дело разбирается. Ждите».

Дело Быстролетова действительно разбиралось. В вывезенном из Берлина полицейском архиве обнаружилась переписка имперского комиссара по наблюдению за общественным порядком с МВД Чехословакии за июнь-ноябрь 1926 года. Немцы интересовались Союзом студентов-граждан СССР, и чехи характеризовали его как коммунистически настроенную организацию, связанную с советской миссией в Праге, пропагандирующую советский строй, поддерживающую соответствующие настроения среди русских студентов и агитирующую за возвращение на родину. По запросу МГБ СССР органы госбезопасности Чехословакии разыскали брата и сестру Марии Шелматовой – членов КПЧ, рассказавших, что Быстролетова они знали как «преданного Советскому Союзу хорошего коммуниста». Согласно сведениям из чешских архивов, «деятельность Быстролетова в названном союзе студентов оценивается по отношению к СССР положительно». ^[389]

Бывшая сотрудница Торговой палаты Лебедева на свидетельском допросе «никаких компрометирующих сведений о Быстролетове не дала». По архивным данным ОГПУ и НКВД Быстролетов «как сотрудник этих органов характеризовался положительно». В конце января 1956 года Главная военная прокуратура закончила проверку дела. Военная коллегия Верховного суда СССР на заседании 22 февраля определила:

А вместе с этим настал момент оправдания друзей и стирания взаимных оговоров. Когда Быстролетова пригласили в военную прокуратуру, попросив написать объяснительные показания, его рука буквально летала по бумаге, будто и не было никакой скованности сознания и тела после недавнего паралича.

Юревич и Эвенчик вместе отсидели-отработали в Севжелдорлаге, освободились в 1946 году и остались по вольному найму на строительстве новой Трансполярной магистрали. Но в декабре 1952 года бдительные местные чекисты, изучив материалы их дел, связались с ОСО при МГБ СССР, и вчерашних з/к заочно приговорили «за принадлежность к контрреволюционной организации и шпионаж сослать на поселение в Красноярский край [где они и так находились – И.П.] под надзор органов МГБ». Лишь в мае 1954-го Юревич осмелился отправить в президиум Верховного совета СССР заявление о реабилитации.

В показаниях от 11 февраля 1956 года Быстролетов вкратце изложил свою биографию, историю знакомства с Юревичем, детали совместной работы в союзе студентов и причины оговора на следствии. Следователи прокуратуры учли сведения из чехословацких и трофейных немецких архивов. В апреле трибунал Московского военного округа определил постановления ОСО НКВД-МГБ в отношении Юревича и Эвенчика отменить и дела прекратить за отсутствием состава преступления. ^[391]

Страница