Плач серого неба - читать онлайн книгу. Автор: Максим Михайлов cтр.№ 102

— Теперь чувствуешь утолщение посередине?

— Как пацан перед голой бабой.

— Эк тебя разбирает, Райнхольм. Сожми утолщение и держи. И только попробуй хихикнуть.

Нерожденный смешок перешел в булькающее бормотание, а мрак вдруг стал полумраком — в стеклянном шаре зажегся тусклый синеватый огонек.

— Ух ты, — моментально забыл о скабрезностях цвергольд, — и как вам это удалось?

— Повезло, — уклончиво ответила орчанка, — кристалл срабатывает при механическом воздействии.

— Светится?

— Не совсем. Но без разрешения Талиты я ничего не скажу.

— Ясен день, — заворчал Карл, — куда ж без нее.

— Эй, давайте потом, — я напряженно, но тщетно вглядывался в коридор. — Надо идти. Туннель может оказаться длинным.

— Да какой там туннель, — с разбегу проворчал цвергольд. — Так, лаз крысиный.

— Ну так шевелите хвостами, — огрызнулась Ларра и легко подтолкнула Тронутого в спину.

Тусклый свет заплясал по глянцевым стенам коридора.

— Да их оплавили. Эй, братцы… и сестрицы, гляньте, — Карл удивленно огладил крупный нарост на стене. — Сдается мне, этот лаз никто не копал.

— Как это? — удивился я.

— Да вот так. Или его выжгли прямо в земле, или как-то вытащили грунт, а стены оплавили, чтобы не ставить подпорки. Но ни лопаты, ни буры здесь не работали, за это я ручаюсь. Правда, никак не пойму, куда делась такая прорва глины, и почему так сухо. Океан же в двух шагах.

— Ну, — рассудительно заметил я, — мы и завод не весь обошли. Наверное, землю там и сбросили.

— А у меня еще одна мысль, — задумчиво произнесла орчанка, — но она даже хуже версии с самоподпирающим туннелем.

— Звучит внушительно, — криво ухмыльнулся Карл, — выкладывай.

— Черви, — просто заявила Вольная. — Эта нора очень похожа на лаз земляного червяка под микроскопом. Не видел?

— Ни разу. И не имею желания.

— Вот поэтому, Райнхольм, ты до сих пор болтаешься по кабакам и не взрослеешь. Да у природы для нас, ученых, есть подсказки на все случаи жизни. А уж в микромире их попросту не счесть.

— Дорогая моя, — взвился обиженный Карл, — да что б ты понимала в рождении идей! Ишь, ученые пошли, без подсказки шагу не ступят. У природы секреты воруют, в микроскопы глядят… А свои головы на что? Ты хоть формулы-то писать умеешь, или ждешь, пока клопы в нужном порядке выстроятся?

— Подождите, — вмешался я. — От ваших диспутов даже камни просветлеют, но меня волнует иной вопрос. Ларра, ты говоришь, что коридор похож на червячий лаз. Но это, прости, какого ж размера должен быть червяк, что мы идем по его норе и не сгибаемся?

Кряхтение Карла показало, что с воображением у Тронутого все было в порядке, о чем он заметно сожалел. Нам с Ларрой тоже стало неуютно. Разговор смешался.

Туннель неспешно змеился под землей, и наш опасливый топот послушно следовал затейливому ритму поворотов. Остановиться нас заставило лишь мерное поскрипывание, которое донеслось, казалось, прямо из стены.

Пляшущий свет фонаря лизнул гладкий камень и отдернулся, наткнувшись на острые края дверного проема, перекрытого внушительной железной створкой. Скрежет раздавался из-за нее.

— Что бы это могло быть? — прошептала орчанка. — Похоже…

— Похоже на кота, который навалил на пол, а теперь пытается закопать дерьмо в половицах, — с видом знатока буркнул карлик. — В «Свином рыле» был один такой котяра… От всех постояльцев под зад получал, а поди ж ты, гадить прекратить не смог. Привычка, вишь ли, вторая натура.

— Ага… — Оказалось, что Ларру рассказ алхимика миновал, и она провела несколько мгновений с пользой — нашла неприметную, хотя и не слишком тщательно скрытую кнопку. Раздался тихий щелчок, едва слышное повизгивание — и створка плавно качнулась.

Внутри было темно, но в свете фонаря стало ясно, что это вовсе не выход. За дверью была крошечная комната, которая стала бы отличной кладовкой, не будь в ней так пусто — от безликой плитки неопределенного цвета рябило в глазах. Лишь в дальнем углу валялась какая-то темная куча, и эхо тянуло царапающий звук именно оттуда. Мы, затаив дыхание, смотрели на полускрытое тенями нечто, и дружно вздрогнули, когда оно шевельнулось. Раздался гулкий удар, и на мгновение мне почудился металлический блеск. Любопытство без труда победило страх, и несколько шагов спустя я склонился над непонятным предметом.

Изнутри в лицо толкнул упругим комом ужас, перекрыл горло, заволок пеленой глаза. Сквозь темное марево проступил полуразложившийся труп в лохмотьях рясы, маленький, жалкий и жестоко изуродованный. Какой-то злой шутник лишил тело головы и заменил ее на гладкий стальной шар. Истлевшую плоть тонкой руки то здесь, то там рвали, как обивку старого дивана, обвисшие пружины. В дырах тускло отталкивали свет фонаря ровные стержни — слишком ровные и блестящие, чтобы быть костями. Я наклонился, чтобы рассмотреть их поближе, и в тот же момент мертвец, словно дождавшись чего-то, пошел мелкой дрожью. Пальцы его заскребли по кафелю, издав тот самый скрежет, что привлек нас сегмент назад. Искрошенный ноготь отчаянно зачертил по гладкой плитке, но тщетно. Пытался ли он что-то написать, или то была агония — я так никогда и не узнал. Потому что едва мое дыхание мутным пятном растеклось по холодной и гладкой поверхности шара, как металлическая голова приподнялась с пола и повернулась ко мне, от чего сморщенная кожа на обрубке шеи пошла широкими трещинами. Я явственно ощутил взгляд несуществующих глаз — не живой и не мертвый, лишенный чувств и притом полный боли и отчаяния. Стальной шар кричал о чем-то, взывал, молил где-то там, на грани чувств — но в материальный мир не проникло ни звука. Лишенный дыхания, не в силах двинуть даже пальцем, я не отводил взгляд от собственного жутко искаженного отражения и с каждым мгновением наклонялся все ниже и ниже. Но надежда оставила мертвеца. Шея расслабилась, судороги прекратились, и шар с гулким звоном упал на кафель.

Я ощутил, как мощной струей хлынул в горло затхлый подземный воздух. Как задрожали, обретая чувствительность, ноги, не выдержали веса окаменевшего тела и подогнулись. Я упал на четвереньки.

И заорал.

— Брокк? — испуганный Карл влетел в каморку, ухватил меня за плечи и затряс. Но я лишь давился вдохами, жадно глотал их и продолжал орать, пока голос не превратился в жалкий хрип. И тогда ужас стремительно ушел. — Эй, детектив! Да что с тобой?

— Ничего, — нервический припадок вдруг сменился полным спокойствием. Чувства остались в едва минувшем прошлом, где сгнивший труп шевелил механической рукой. А настоящее шептало в ухо милые пустяки, убаюкивало, успокаивало… И понемногу я возвращался к твердой и уютной вере в то, что трупы не шевелятся, а металлические шары, сколь бы плотно они не сидели на чьих-то шеях, никак не могут смотреть тебе прямо в глаза. Еще немного, и я бы уверился, что видел обычного мертвеца… Но тут любопытный Карл, который убежал, едва стихли мои вопли, сам удивленно вскрикнул. Сердце икнуло, но цвергольд лишь сказал: