Легионер - читать онлайн книгу. Автор: Анна Волошина cтр.№ 9

У отставного сержанта на секунду потемнело в глазах, но он заставил себя говорить со всей учтивостью, на которую был способен:

– Джи Диего, я буду весьма признателен, если вы не станете употреблять слово «никчёма» в моем присутствии. И в присутствии моей дочери. Лана, вылезай! Знакомьтесь, джи Стефанидес: Лана Дитц!

Окончательное разрешение ситуации заняло ещё с четверть часа. Не то, чтобы Дитцу было какое-то дело до чужого мнения… но когда Диего Стефанидес похвалил его выбор поверенного, это было приятно.

Пока сержант рассказывал, а Диего комментировал, во дворе появилось еще несколько мринов – и мрин. Женщина, почти такая же высокая и плечистая, как Бронислав Стефанидес, громогласно одобрила и удочерение, и выбранную для Ланы одежду. Она же вернула всеобщее возбуждение в практическую плоскость. Врач сказал – нужно молоко? Сейчас будет. Кстати, сколько? Я посмотрю инструкции? Так, все ясно. Две пинты сейчас и ещё четыре каждый день. Будете сами забирать?

– Мам, а можно я буду возить? – протолкался вперед крепкий мальчишка, похоже, ровесник Ланы – если ей шесть местных, как утверждает она сама.

Вот чёрт, так захлопотался, что даже на данные в купчей толком не посмотрел. Надо бы из Кронберга метрику вытрясти…

– Тим! – радостно ахнула девочка. – Ой, как здорово!

– Я взаправду смогу возить тебе молоко, у меня теперь скутер есть! Красный! Хочешь, покажу? Мне па подарил, представляешь? А это – твой новый па, да? Здрасьте!

Конрад так засмотрелся на паренька, что даже не сразу ответил на приветствие. Становилось предельно ясно, почему в доме Стефанидесов слово «никчёма» под запретом. Лана с её кошачьими глазами и чем-то эдаким в линиях скул вполне могла сойти за мрину. Тим – нет. Глаза серые, разрез стандартный, радужка нормального размера и формы, зрачки такие же круглые, как веснушчатая физиономия с носом-картошкой. И уши не двигаются, и пресловутой мринской гибкости не наблюдается… таких пацанов на любой принадлежащей людям планете двенадцать на дюжину.

– Рад с тобой познакомиться, Тим, – сказал, наконец, сержант, протягивая руку. – Спасибо за то, что делился с Ланой школьными завтраками. Если бы не ты…

– Пустяки, джи Дитц, – отозвался посерьезневший мальчик, вкладывая маленькую ладонь в мужскую, огромную и несколько корявую. – У меня вон сколько братьев и сестер… а Лана одна была, Кронберги не в счет. Это плохо, так нельзя.

– Ну, теперь-то она не одна, – улыбнулся Конрад. – Кстати, мы ведь приехали за молоком именно к вам потому, что Лана сказала – лучшее молоко у Стефанидесов!

– Вот как? – вмешался в диалог мужчины и подростка Бронислав. – Да у тебя, Лана, все задатки хорошего торгового агента!

И тут приёмная дочь приятно удивила Дитца. Увенчанная бейсболкой голова склонилась к плечу, на начавших подживать губах заиграла хитрая улыбка, а ставший вдруг сладким голосок промурлыкал:

– Скидка, джи Стефанидес?

– И кто меня за язык тянул?! – сокрушенно развел руками хозяин фермы, но прищуренные глаза его смеялись. – Договорились, скидка! Однако, джи Дитц, – тут же нахмурился он, – надо бы выяснить, что вообще происходит с этим дурацким обвинением. Шериф Леруа Кристофу Кронбергу цену знает и не стал бы пороть горячку, но он уехал на свадьбу третьего сына… а помощник Мадер не внушает мне доверия. Городской, молодой, во «власть закона» еще не наигрался…

Конрад пожал плечами:

– Да никаких проблем. Сейчас съезжу домой, погляжу, что к чему. Вот разве что… джи Беттина!

Мать Тима и (если сержант правильно понял) вторая жена Стефанидеса отвлеклась от придирчивого изучения той части лежащего в кузове пикапа матраса, которая не была занята Руди, и подошла поближе.

– Не могли бы вы до моего возвращения приглядеть за Ланой? Как бы и в самом деле чего не вышло.

И вдруг…

– Па! Нет!! Неееет!!! – обезумевшая от страха Лана почти визжала, слепо вцепившись в ремень приемного отца. – Они подлые, подлые! Не езди, па!!!

Дитц присел на корточки и постарался максимально осторожно разжать побелевшие от усилия костлявые пальцы.

– Ну что ты, маленькая! Что ты! Ты за меня испугалась, да? Не бойся, ничего они мне не сделают…

Он не сразу сообразил, что изменилось в окружающем пространстве. Потом дошло: на просторный ухоженный двор упала тишина. Истерические всхлипывания Ланы были частью этой тишины, а вот голос Стефанидеса нарушил ее, разбил вдребезги:

– У нас не принято вмешиваться в чужие дела, но… Рон!

– Да, па!

– Выводи мою машину. Диего, Хайнц… ага, Вацлав. Думаю, хватит. Мы едем в гости к джи Дитцу, мальчики. Все ясно? И аргументы захватите. Повесомее.

Конрад оглянулся – и вовремя. Белокурый и великолепно голубоглазый (та еще бестия!) Хайнц выразительно передернул в воздухе затвор невидимого оружия:

– Эти аргументы, па?

– Ну а какие же!

– Па, а можно я тоже поеду? – встрял Тим и тут же схлопотал подзатыльник от матери.

– Только тебя там не хватало! Сиди дома, балбес! А вот я – поеду. Что б еще мужики понимали в том, как девочку устроить!

Возражения застряли в горле отставного сержанта. Похоже, тут все решили за него. За них.

Диего растворился в воздухе, как и Хайнц. Беттина Стефанидес сунула снятый передник в покорно подставленные руки Тима и тут же превратилась из почтенной домохозяйки в воительницу.

Бронислав благодушно вещал что-то вроде «Вы, джи Дитц, не в обиду будь сказано, вулг и чужак. А мы – мрины, местные. Столпы общества в некотором смысле. Проблемы надо решать по мере их поступления, и эта проблема уже поступила. Так давайте ее решим, и дело с концом!».

В общем, не прошло и пяти минут, как маленькая, состоящая всего из двух машин, колонна двинулась в сторону участка Конрада Дитца.

Лану усадили на заднее сиденье вместе с Беттиной Стефанидес. Бронислав, доверивший свою машину Рону, ехал впереди, рядом с Конрадом, и время от времени поглаживал лежащий на коленях агрегат. На Бурше, родине Дитца, такую конструкцию именовали «обрезом», но этого ствола, по всему видно, напильник не касался никогда. Слишком крупное для пистолета и откровенно короткое для ружья, сооружение сие идеально годилось для ближнего боя. А уж калибр-то, калибр!

Сержанту вдруг вспомнился неугомонный Гер Нисневич, по поводу и без повода любивший повторять: «Пять стволов – не пачка папирос, они таки стреляют!». Конрад все собирался спросить, где парень подцепил эту фразочку, да как-то к слову не приходилось. А потом Гер погиб. Погиб на Богом проклятом Дарлинге, прикрывая отход изрядно поредевшего взвода, которым после гибели лейтенанта Грымова командовал Зверюга Дитц… так и не спросил.

Сейчас стволов, считая Берту, было шесть. И Конрад не поручился бы за то, что у сидящей в машине женщины не припрятано под плотной безрукавкой что-нибудь этакое. Серьезная дама, что и говорить.