Шпионы среди нас: секретные материалы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Соловьев cтр.№ 75

Взбалтывание позволяет охладить мартини, что является ключом для приготовления хорошего водочного коктейля. Водка, взболтанная с джином, дает равномерный привкус. Есть и еще причины, чтобы «взбалтывать, а не смешивать». Взболтанный мартини холоднее, чем смешанный, поскольку лед больше остужает напиток. При взбалтывании в мартини попадает больше кислорода, в результате чего проявляется знаменитый «спиртовый» привкус джина, подчеркивающий вкус мартини. Наконец, взболтанный мартини лучше растворяет вермут, и напиток приобретает менее маслянистый привкус.

Правда, не все эксперты согласны относительно взбалтывания. Но в этом вопросе Бонд непоколебим. Впервые озвучив голосом Шона Коннери с экрана требование «взболтать, но не смешивать» в 1964 году в фильме «Голдфингер», он отступил от этого принципа лишь дважды. Ну, полтора раза. Первый — в фильме «Живешь только дважды». Там Бонд получил как раз смешанный коктейль, но не стал устраивать скандал, а как джентльмен поблагодарил хозяйку за «превосходный напиток».

За второй раз можно засчитать ответ Бонда в исполнении Дэниела Крейга в экранизации того самого первого романа «Казино «Рояль». Тогда проигравшийся в покер супершпион тосковал у стойки бара и в ответ на вопрос бармена, в каком виде он желает свой коктейль — смешанным или взболтанным, — резко бросил: «Я что, похож на человека, которого это волнует?»

Но давайте обо всем по порядку. Или почти по порядку.

В 1990 году на экранах Великобритании появился любопытный американский телефильм, название которого говорит само за себя: «Создатель шпионов: Тайная жизнь Яна Флеминга». Главного героя сыграл актер с откровенно провоцирующей фамилией Коннери. Только не Коннери-пэр, а Коннери-сын — Джейсон.

Приключения героя начинаются с того, что его исключают из Итонского университета за повышенный интерес к замужним дамам и явно недостаточный — к наукам. Затем молодой Флеминг становится газетчиком, и нелегкая журналистская судьба забрасывает его аж в советскую Россию. Вместо того чтобы освещать ход одного из показательных сталинских процессов, корреспондент заводит роман с красавицей-графиней и по совместительству агентом ЧК. Головокружительный побег спасает его от Лубянки, но не от приобретенной «наркозависимости»: прирожденному авантюристу и плейбою нравится такая жизнь! И когда по возвращении в Лондон к нему подкатывают с предложениями определенного толка сотрудники военно-морской разведки, никакой вербовки не требуется: клиент созрел сам. После чего начинается не жизнь, а кино о Бонде — секретные задания во Франции и Португалии; приключения на безымянном острове в Северном море, где тайно собрались гитлеровские бонзы; погони, перестрелки и, конечно, романы.

Как и в книгах главного героя фильма, правды и вымысла в этой истории — 50 на 50. В основе лежат реальные события, обильно сдобренные беззастенчивой выдумкой.

Ян Ланкастер Флеминг родился в 1908 году в графстве Оксфорд. Родственниками судьба мальчика не обидела: дед был процветающим банкиром, отец — богатым землевладельцем и членом парламента. Будущему разведчику и писателю, казалось, была гарантирована безбедная жизнь в компании золотой молодежи. Однако в реальности все пошло не так гладко.

Отец погиб во время Первой мировой, когда Яну исполнилось девять. Лишь спустя много лет он по достоинству оценил, кто именно написал некролог о его отце в лондонской The Times — сам Уинстон Черчилль. Мать вместе с поместьем унаследовала и запутанные финансовые дела покойного мужа. А вдобавок ко всему старший брат Яна — Питер, с блеском окончив два самых престижных английских колледжа Итон и Оксфорд, быстро сделал себе имя как писатель и путешественник.

А вот Яна действительно исключили из Итона, куда он поступил по настоянию своей честолюбивой мамаши, и причина была та самая. А позже — из элитной военной академии в Сэндхерсте (формально «за нахождение вне казармы после отбоя»). Потом молодой Флеминг учился в Мюнхене и Женеве, но с большим удовольствием проводил каникулы в местах модной тогда тусовки — на Французской Ривьере и горнолыжных курортах Кицбюэля и Сент-Морица, набираясь впечатлений для будущих романов о Джеймсе Бонде. Любопытно, что в Мюнхене — о чем в его автобиографии нет ни слова — молодой человек регулярно посещал психиатра. Слава неутомимого героя-любовника, увы, на поверку оказалась саморекламой.

Получив с грехом пополам диплом, Флеминг попытался устроиться на работу в министерство иностранных дел, но неудачно — провалился на собеседовании («Из 62 соискателей я был 25-м, но этого оказалось недостаточно»). Не произвел он впечатления и в редакциях нескольких лондонских газет и журналов и в конце концов довольствовался репортерской мелочовкой в агентстве Reuters.

В Москве в 1929 году он, правда, побывал и даже опубликовал несколько репортажей с процесса над «вредителями». Но домой вернулся чинно-мирно, без приключений, хотя, как выяснилось позже, уже тогда выполнял деликатные поручения отказавшего ему в приеме на работу Foreign Office. В Лондоне Флеминг почувствовал, что журналистика ему прискучила. К тому же это ремесло не приносило столько денег, сколько требовалось молодому плейбою. Служба в банке и в маклерской фирме также не снискала герою особых лавров. Короче, когда корреспондент The Times Ян Флеминг вновь появился в Москве в 1939 году, его журналистское удостоверение было не чем иным, как «крышей».

В военно-морской разведке будущий писатель прослужил всю войну, пройдя путь от лейтенанта запаса до капитана 3-го ранга. А поскольку административные способности Флеминга явно превосходили оперативные, ему дали должность чиновничью — секретаря начальника разведки адмирала Джона Годфри, с которого впоследствии будет списан шеф агента 007 М.

В своей автобиографии Флеминг много чего насочинял. Будто бы он принимал участие в эвакуации войск союзников из французского порта Дьеп, в 1939-м организовал побег албанского короля-диктатора Зогу, а ближе к концу войны лично вел секретные переговоры в Вашингтоне с будущим основателем ЦРУ генералом Донованом. На самом деле все это время Флеминг занимался делами преимущественно бумажными. Документально подтверждается лишь одна проведенная им «спецоперация», да и то потерпевшая фиаско. Начальство поручило ему допросить пленного командира немецкой подводной лодки. И Флеминг не нашел ничего лучшего, как привести его в бар в Сохо в надежде «расколоть» за стойкой, однако просчитался — морской волк с нордической невозмутимостью опрокидывал одну стопку виски за другой, становясь все менее разговорчивым.

Однако именно работа в разведке, где было больше бумажной рутины, бюрократических рогаток и внутренних склок, чем романтических приключений, в итоге вывела закомплексованного неудачника на главную, как оказалось, дорогу жизни.

В 1945 году Флеминг по делам службы попал на далекую Ямайку и окончательно прозрел: жизнь прошла не там и не так! На тропическом острове было тепло, солнечно, мирно. Никаких ночных бомбежек и продуктовых карточек, фрукты валялись под деревьями, а от морских деликатесов ломились прилавки местных рынков — рай, одним словом. Флеминг уволился со службы и, продолжая сотрудничать за гроши с несколькими британскими газетами, занялся постройкой дома на северном побережье Ямайки. Он назвал свое жилище «Золотой глаз», и позже это название перекочевало в один из романов, а затем и фильмов об агенте 007.