Герои «СМЕРШ» - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бондаренко cтр.№ 63

Маршал Советского Союза Конев не любил вспоминать события тех дней. Даже в своих мемуарах он их обходит молчанием. Но мы можем сказать, что «в начале Смоленского сражения (до 20 июля) гитлеровцы добились серьёзного успеха. Войска Западного фронта (за исключением левофланговой 21-й армии), оказавшиеся в крайне тяжёлом положении, вынуждены были отступить… 19-я армия генерала И.С. Конева, ещё не успевшая сосредоточиться и развернуться, не смогла сдержать удары противника под Витебском, отошла к Смоленску и там вела бои совместно с 16-й армией. Дивизии 3-й немецкой танковой группы продвинулись на 150 км… В то же время 2-й немецкой танковой группе удалось продвинуться до 200 км…

19, 20 и 16-я армии Западного фронта оказались в оперативном окружении в обширном районе западнее, севернее и восточнее Смоленска» .

В общем, ситуация сложилась такая, что генерал Конев, с остатками своих войск, с трудом сумел выйти из окружения, и армию спешно формировали вновь. Вот тогда, 2 августа, особый отдел 19-й общевойсковой армии возглавил полковник Королёв — это звание он получил в июне, когда военная контрразведка ещё входила в состав НКО на правах 3-го Управления. В сентябре же он будет переименован в майоры госбезопасности. Уточним, что по штату в особом отделе общевойсковой армии было 56 сотрудников — коллектив немалый.

Старинная пословица гласит, что «за одного битого двух небитых дают». 16 августа войска Конева начали наступление на Духовщинскую группировку противника. «Действия 19-й армии были частью фронтовой операции, разработанной штабом маршала Тимошенко ^[188]. Одновременно с наступлением в районе Духовщины войска Резервного фронта под командованием маршала Жукова проводили Ельнинскую наступательную операцию. Обе они закончатся в сентябре. Потери обеих сторон были примерно равны. Немцы уступят Ельню, Ярцево, Батурино и другие населённые пункты. Продвижение фронтов окажется незначительным. Немцы удержат оборону, но потеряют нечто бблыпее — уверенность в том, что война в России завершится, как обещал фюрер, быстро и триумфальной победой в Москве» .

Но и для Красной армии решающие победы были ещё впереди…

«Войска 30, 19, 16 и 20-й армий 1 сентября перешли в наступление, но у них не хватило сил и средств, чтобы сломить сопротивление врага. За девять дней упорных боёв они продвинулись лишь на несколько километров. 10 сентября маршал Б.М. Шапошников ^[189] передал командованию фронта указание Ставки прекратить атаки и перейти к обороне на занимаемых рубежах» .

А чем в то самое время занимался начальник особого отдела армии? Как мы уже говорили, одной из важнейших задач, решаемых в то время военными контрразведчиками, была борьба с дезертирами — точнее, с дезертирством, как явлением. И вот — уникальный документ, свидетельствующий о том, что относительно этого вопроса мы имеем весьма смутное представление — разъяснение Главного военного прокурора о порядке ареста дезертиров и лиц, вернувшихся из плена:

«Дезертиров и лиц, вернувшихся из плена, особые отделы вправе арестовывать без предварительной санкции прокурора. Однако при дальнейшем производстве следствия аресты эти должны оформляться санкцией ВП ^[190], разумеется, при наличии к тому оснований.

Лица, сдавшиеся в плен без сопротивления, являются изменниками, и только поэтому подлежат строжайшей ответственности, не говоря уже о том, что среди возвращающихся из плена немало завербованных фашистами для шпионской и диверсионной работы.

Лица, вернувшиеся из плена, могут быть освобождены от ответственности лишь в том случае, если следствием будет доказано, что они попали в плен, находясь в беспомощном состоянии, и не могли оказать сопротивления и что они из плена не были отпущены противником, а бежали или были отбиты нашими войсками (партизанами)» .

В общем, всё должно было осуществляться в рамках закона. Хотя и сурового, но всё равно… Часто говорится о том, что подвергались репрессиям все попавшие в плен, однако из этого документа, подписанного дивизионным военным юристом — специальное звание, соответствующее званию комдива или старшему майору госбезопасности — Носовым ^[191], следует, что не «попавшие», но сдавшиеся в плен. Есть разница? А таковых людей, к сожалению, в начале войны оказалось огромное количество.

Но вот что пишет в своей книге «На рубеже исторических перемен» участник тех самых событий генерал-лейтенант Иван Лаврентьевич Устинов:

«В армейской среде, в том числе у командного состава, ещё длительное время сохранялось состояние неуверенности в способности вести успешные бои с сильным и наглым противником, в правильности принимавшихся решений. Только ожесточённые, а потом и победные бои под Москвой придали советским воинам уверенности в разгроме захватчиков» .

Обращает на себя внимание такое определение, как «наглый противник». Почему именно так?

25 сентября 1941 года руководству Западного фронта был представлен доклад генерал-лейтенанта Калинина ^[192], в котором этот опытный военачальник объективно оценивал и сравнивал сильные и слабые стороны вермахта и РККА. В частности, он писал:

«Основное, что определяет все рода войск, особенно пехоту, — это боязнь потерь. Явление это резко выражено, оно заставило германское командование отступить от классических форм ведения операции и боя… Неспособность наступления на подготовленную оборону. Это, по-видимому, связано с недостатком артиллерии. Боязнь ночных действий, боязнь штыка и, как следствие, не применяют контратак…

…Наступление ведётся на широком фронте, обычно робко, за огневой завесой. Танки также двигаются скачками, ведя с остановок огонь по рубежам. Если нарываются на сопротивление — останавливаются. Иногда делают повторную попытку, но и эта попытка ведётся без настойчивости, обычно достаточно вывести из строя 3–5 танков, чтобы последовал окончательный отказ от наступления в данном направлении. <…>