Герои «СМЕРШ» - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бондаренко cтр.№ 46

Были две женщины, которые ушли из Одессы к своим родственникам на оккупированной территории и были остановлены румынами, доставлены к командованию. На допросе они рассказали, что в город прибывают свежие воинские части, что повсеместно роются окопы и возводятся баррикады — в общем, Одесса продолжит сражаться… Эту информацию им передали особисты.

Между тем в ночь с 15 на 16 октября войска, по приказу Ставки, организованно и совершенно неожиданно для противника покинули город. В числе последних защитников Одессы, уходивших в Крым на пароходе «Волга», был Леонид Иванов. А немцы с румынами прождали ещё целые сутки, опасаясь, что будут встречены и контратакованы советскими войсками, и лишь затем вошли в город… Кстати, уже потом, в оккупированной Одессе, взорвался особняк, в котором захватчики устроили банкет — погибло от 250 до 400 офицеров и солдат противника. Мощные заряды в здании установили диверсанты НКВД, которым помогали особисты. Всё было сделано настолько аккуратно, что никто ни о чём не догадывался до той роковой для гитлеровцев минуты, пока не сработал радиовзрыватель.

Леонид тогда уже находился в Крыму. Пароход пришёл в Севастополь, оттуда пошли на Феодосию, после чего была эвакуация через Керченский пролив. Однако затем наши войска вновь возвратились на Крымскую землю: 25 декабря 1941 года началась Керченско-Феодосийская десантная операция.

«Керченско-Феодосийская десантная операция была составной частью контрнаступления советских войск, развернувшегося в декабре 1941 г. на всём советско-германском фронте, и проводилась на основе единого стратегического плана Верховного Главнокомандования. Как и разгром вражеских войск под Ростовом и стойкая оборона Севастополя, она оказала непосредственное влияние на изменение обстановки на юге советско-германского фронта, внесла достойный вклад в общий зимний успех Красной армии» .

«Замысел операции состоял в том, чтобы одновременной высадкой 51-й и 44-й общевойсковых армий в район Керчи и в Феодосийский порт окружить и уничтожить Керченскую группировку противника. В дальнейшем предполагалось развить наступление в глубь полуострова, деблокировать войска Севастопольского оборонительного района и полностью освободить Крым» .

Войска с Таманского полуострова прибывали в Крым на пароходах, баржах и военно-морских судах, а также, что ныне почему-то забыто, по льду Керченского пролива. Усилиями военных инженеров Крымского фронта, начальником которых был полковник Смирнов-Несвицкий ^[136], было проложено восемь колонных путей, и по ним на полуостров переправили 6 стрелковых и 1 кавалерийскую дивизии, 2 стрелковые бригады, 15 зенитных дивизионов, 1 артиллерийский полк и 17 различных батальонов, всего порядка ста тысяч человек. Это — крупнейшая ледовая переправа в наступательной операции за всю историю войн.

Иванов, который оперативно обеспечивал 3-й батальон 13-й отдельной стрелковой бригады, переправлялся на барже, которую он, очевидно, спас — какие-то бойцы, сидевшие в трюме, умудрились развести костёр прямо на ящике с боеприпасами. Не без труда, но удалось заставить их потушить огонь…

Как известно, бои на полуострове, продолжавшиеся до конца мая 1942 года, завершились поражением. Причин тому много, пересказывать не будем. Да это и не был уровень Иванова. Ему следовало знать, что происходит в батальоне — к примеру, вовремя обнаружить бойцов, вынашивавших, что называется, «изменнические намерения». Таких обычно определяли куда-нибудь подальше от передовой, чтобы не было соблазна… Однако солдат по своей природе — человек хитрый, недаром вошла в поговорку «солдатская смекалка». Вот и особисту однажды стало известно, что несколько друзей повели «изменнические» разговоры лишь затем, чтобы просто оказаться в тылу… Хитрость не удалась.

Но всё равно, что на передовой, что в тылу — условия там были жуткие. Тем более что 8 мая гитлеровцы перешли в решительное наступление, и через десять дней остатки наших войск были прижаты к берегу Керченского пролива — осыпаемые артиллерийскими снарядами, поливаемые пулемётным огнём. Многие пытались спастись вплавь, но из-за холодной воды и сильного течения это было бессмысленно, люди тонули… Леонид Георгиевич вспоминал:

«Началась настоящая агония. В нашем распоряжении оставалась небольшая полоска берега — в 200–300 метров. При появлении немецких цепей я встал за большой валун и решил застрелиться, чтобы не попасть в плен. В этот момент на небольшой высотке, совсем рядом, неожиданно появился здоровенный моряк в бушлате, брюках-клёш, бескозырке. Потрясая автоматом, он громко закричал:

— Братцы! Славяне! Отгоним гадов-немцев! Вперёд! За мной! У-р-р-ра!

Наверное, никто не обратил бы на него внимания, но тут, рядом, неизвестно откуда, появился военный оркестр и заиграл “Интернационал”. Все военнослужащие, здоровые и раненые, в едином порыве рванулись на врага и отогнали его на 3–4 километра от берега» .

Сцена — для советского кинофильма, но ведь именно так и было! Мы хорошо знали Леонида Георгиевича и подтверждаем, что он бы врать не стал.

После той атаки Иванов встретил своего начальника, который приказал ему отправляться в район косы Чушки, чтобы обеспечивать эвакуацию раненых.

Задача была сложнейшей: не только обеспечить порядок на пирсе, но и не допустить к эвакуации, в ущерб раненым, тех, кто способен носить оружие. Была ситуация, когда четверо здоровых солдат-кавказцев принесли носилки, на которых лежал человек с четырьмя «шпалами» на петлицах и с перевязанной головой; сказали, что это — полковник, командир дивизии. Настороженный взгляд лежащего смутил Леонида, он потребовал снять бинты. Никакого ранения не оказалось. Тогда все вокруг стали кричать, что особист должен расстрелять негодяя — такое право у него есть, а не то ему самому придётся плохо. Иванов отвёл полковника (или кто это был?) на край пирса, достал пистолет — и увидел, что этот человек мгновенно стал седым. «Я выстрелю мимо, — сказал контрразведчик, — ты падай в воду, а дальше — как получится…»

Леонид ушёл из Крыма с последней шхуной, и получилось это совершенно случайно. Капитан, не раз видевший его на пирсе при погрузке раненых, велел ему подняться на борт, потому как больше сюда уже никто не придёт… Перегруженная шхуна чудом добралась до косы Чушки на том берегу, а далее Леонид «пешим порядком» прошёл более двухсот километров до Краснодара, где находился особый отдел Северо-Кавказского фронта.

Иванов был в форме — точнее, в том, что от неё осталось, со знаками различия, при нём были документы и оружие, так что никаких претензий со стороны руководства к нему не было. Служба продолжалась. Сначала — старшим опером особого отдела 302-й дивизии, затем — 51-й армии. Армия эта воевала в Крыму, где в мае 1942-го погиб её командующий генерал Львов ^[137], затем её части были эвакуированы на Кубань, а потом перегруппированы на реке Дон, чтобы прикрыть Сталинградское направление. Обстановка здесь катастрофически ухудшалась, и вскоре Леонид понял, что попал, как говорится, из огня да в полымя.