В поисках невинности. Новая автобиография - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Брэнсон cтр.№ 24

На смену безумному дню пришел один из самых бурных вечеров в моей жизни. Казалось, что все жители Мохаве набились в маленький бар отеля Mariah Inn. Я обнимался с каждым встречным. Я даже пытался сосватать Ануше Ансари, американке-астронавту с персидскими корнями, своего сына, совсем забыв, что она уже замужем. «Ты очень красива, Сэм очень симпатичный, мы все очень счастливы – давай выпьем за это!» Президент Джордж Буш позвонил команде с борта номер один и лично поздравил каждого. Я рад, сказал он, что в Америке жив дух авантюризма и предпринимательства. Меня так и тянуло ответить, что у нас самолет лучше, чем у него, не говоря уже о нашей космической программе!

С тех пор, как в 1961 году люди вышли в космос, там побывало менее 500 человек – и в основном «белые англоговорящие мужчины». Прекрасно, что кому-то повезло выбраться за пределы атмосферы, но у меня захватывало дух от предвкушения: мы подарим мечту многим людям из разных стран, говорящим на разных языках и принадлежащим к разным культурам. Один запуск шаттла обходился NASA почти в полтора миллиарда долларов, но мы были уверены, что космонавтика будущего – это новая коммерческая космическая индустрия, которой мы положили начало. Всего несколько драгоценнейших минут – и SpaceShipOne возвестил новую великую эпоху космических инноваций. Впервые небо перестало быть рубежом. Но теперь настало время тяжелой работы. Многомиллиардная частная космическая индустрия ждет лишь нашего животворящего пинка. Virgin Galactic взлетела.

Когда я раньше приезжал в США, мне все задавали один и тот же вопрос: «Эй, ты тот парень из “Друзей”?» Да, это я. Это я продал шляпу с флагом Великобритании Джоуи и болтал с Чендлером в одном из эпизодов этого классического сериала, но в последний раз меня об этом спрашивали довольно давно. Теперь меня скорее спросят про Virgin America, наш американский авиационный стартап. Когда мы начинали, никто в нас не верил. Одна мысль, что после 11 сентября в США можно создать новую авиакомпанию, смешила людей до слез. Мы были первой американской внутренней авиалинией, открытой после теракта, и эксперты в один голос твердили, что мы и закроемся первыми.

Всякий раз, как я летал внутренними рейсами в Америке, меня ждали те же неудобства, что и во время международных перелетов. Обслуживание скверное, цены высокие, на борту тоска смертная, еда невкусная, разве что съедобная, – и неудивительно, что компании теряли клиентов. Похоже, это уже стало общим местом – что полет американским внутренним рейсом можно кое-как перетерпеть, но удовольствия от него не получишь. Мы увидели удачную возможность вклиниться в привычный, испытанный сектор, причем на ключевом рынке, где бренд Virgin уже знали и любили, и на этом рынке нам было куда расти. Почему бы не вернуть полетам их прелесть вместо того, чтобы превращать лайнеры в скотовозы?

В начале 2004 года мы поставили перед небольшой командой в Нью-Йорке задачу: сделать Virgin America действующей авиакомпанией. Директором компании стал Фред Рейд. Первым делом команда выбрала место базирования для новорожденной авиакомпании. Мы рассматривали несколько вариантов – от Вашингтона до Бостона, но в итоге, вопреки голосу разума, выбрали Сан-Франциско. Доводов против этого выбора было множество: аэропорт перегружен и требует вложений, изменчивая погода с частыми туманами, сложности на рынке труда. Но я сильно удивился, когда узнал, что в таком процветающем месте – рядом Кремниевая долина, непрекращающийся поток туристов – нет местной авиакомпании. Чтобы соответствовать своему новому дому, Virgin America с самого начала подавала себя как стартап. В октябре 2006 года, спустя несколько долгих, утомительных месяцев, мы представили наш первый самолет. Мы назвали его Jefferson Airplane – своего рода поклон легендарной рок-группе из Сан-Франциско.

Но один самолет на взлетной полосе – это еще не авиакомпания, до авиакомпании нам было расти и расти. Особенно если учитывать строгое законодательство США. Америка преподносит себя как страну с самой свободной в мире рыночной экономикой, но почему-то там все донельзя зарегламентировано. Наши конкуренты – скорее из страха за свои доходы, чем из патриотизма, – придирались к нашей сомнительной «американскости». Они пытались выставить меня эксцентричным британским дельцом, которому не следует совать свой нос в американский бизнес. Ничего не имею против первой части описания, но вторая претензия – просто чушь. По закону граждане других стран не могут владеть более чем 25 % голосующих акций американских авиакомпаний, и мы строго следовали этому правилу. Хотя мы и лицензировали бренд Virgin и считали Virgin America членом нашей «семьи», Virgin Group все-таки не контролировала авиакомпанию. Но из-за бесконечных придирок наших конкурентов мы затянули с открытием, и это стоило нам десятки миллионов долларов.

А еще из-за них мы потеряли нашего замечательного директора, потому что регуляторы из министерства транспорта выдвинули условие: или мы увольняем Фреда Рейда до февраля 2008 года, или никакой лицензии на полеты. Я сам собеседовал Фреда перед приемом на работу, он летал ко мне на остров Некер, и его заподозрили в близких связях со мной: кое-кто из конкурентов даже утверждал, будто я нанял его для отвода глаз, а управлять бизнесом буду сам. Впрочем, обвинения не лишили Фреда бодрости духа.

– Ну что, мой срок годности истекает, надо поторапливаться, – сказал он во время нашей последней встречи.

Мы обнялись, и я поблагодарил его за отличную работу, но все же это было чудовищно обидно. К середине 2006 года у нас был полный штат сотрудников, были клиенты, ожидающие нашего открытия, и были самолеты, которым нельзя летать.

Начать полеты мы смогли только благодаря замечательному американскому народу. В январе 2007 года мы вышли на улицы Сан-Франциско, чтобы рассказать всем о нашей авиакомпании: пусть люди сами решают, хотели бы они летать с нами или нет! К маю на адрес конгресса было отправлено больше 75 тысяч писем в нашу поддержку. Оказалось, что наша «американскость» не такая уж и сомнительная, и в конце концов министерство транспорта выдало нам разрешение на полеты.

И уже в июле мы радостно открыли бронирование: первый рейс был запланирован на следующий месяц. Пассажиры сметали билеты, а наши экипажи с нетерпением ждали начала полетов. Мы организовали мощную рекламную кампанию в прессе, чтобы о нашем открытии узнали все на свете. Первые рейсы должны были вылететь из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, чтобы одновременно прибыть в Сан-Франциско. Проблема была в одном: теоретически-то мы получили разрешение на полеты, но сам сертификат министерства транспорта так до сих пор и не материализовался.

7 августа, за день до первых рейсов, у нас все еще не было документов на руках. Я давал интервью в зале ожидания Virgin Atlantic в нью-йоркском аэропорту JFK, стараясь не проболтаться, как мы нервничаем: было вполне вероятно, что никто никуда не полетит. Мы ходили по краю, но в итоге все-таки пришло сообщение от нашего советника. Оно было коротким, но приятным: «Орел сел». Я подскочил в кресле, принялся всех поздравлять и заказал всем присутствующим шампанского, хотя было еще только утро. Наши первые самолеты вылетели из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, и Virgin America начала работу.