Ломинадзе поиграл желваками на скулах и сквозь зубы процедил:
— Ну, сука, доберемся до Тбилиси…
— Это мы еще посмотрим! — огрызнулся Николай.
— У, тварь! — просипел Ломинадзе, но не стал распускать руки, и распорядился: — Всем привал! Десять минут!
Измотанные переходом спецназовцы уже не искали защиты от дождя и растянулись прямо на камнях. Николай снова попросил:
— Кацо, развяжи руки!
На этот раз Ломинадзе не стал угрожать и приказал:
— Зураб, возьми гада на короткий поводок!
— Может еще на руках понести? — проворчал тот.
— Делай, что тебе говорят! — прикрикнул Ломинадзе.
Серая тень надвинулась на Николая, и над головой раздался рык:
— Встать падаль! Лапы сюда!
Кочубей не торопился исполнять команды и тянул время. Он надеялся на то, что Юрию или Кавказу удалось вырваться из засады и сообщить Агольцеву. В том, что тот по горячим следам организует погоню, у Николая не возникало сомнений. И в этой гонке со временем, ее исход решали драгоценные секунды и минуты.
Кочубей не сдвинулся с места. Тупой носок армейского ботинка врезался ему в бок. Превозмогая боль, он приподнялся.
— Чего таращишься? Лапы сюда! — рявкнул Зураб.
Набухшая от воды веревка не поддавалась. Потеряв терпение, Зураб рассек ее ножом, затем из капронового шнура сделал петлю, захлестнул на правой руке Николая, а свободный конец привязал к своему поясу. Это была хоть маленькая, но победа Кочубея. Получив свободу для рук, он торопился воспользоваться ею, чтобы дать о себе знать Агольцеву. Брелок с ключами от сейфа, со встроенным радиомаяком мог навести на след группы Ломинадзе. Улучшив момент, Николай незаметно для Зураба достал его из кармана куртки, включил и спрятал в траве.
Команда Ломинадзе «Подъем!» подняла на ноги спецназовцев. Чертыхаясь и проклиная погоду, они двинулись дальше. На смену сумрачному рассвету пришел пасмурный день. Казалось, сама природа была на стороне Николая. Из ущелий поднялся густой туман и кисельной пеленой окутал тропу и горы. Дальше собственного носа ничего не было видно, темп движения, и без того невысокий, резко упал. Перед перевалом дорожка превратилась в «козью тропу», и спецназовцам приходилось двигаться черепашьим шагом, чтобы не сорваться вниз.
У Николая усилилось головокружение. Он почти ничего не видел и постоянно натыкался на Зураба, Тот выходил из себя и отвечал зуботычинами. В очередной раз Зураб отшвырнул его в сторону. Николай потерял равновесие и сорвался с тропы. Зураб не устоял на ногах, и они покатились к краю пропасти. Их жизни спасла связка из капронового шнура. Она зацепилась за выступ скалы, и они повисли в нескольких метрах от провала. Подоспевшие на выручку Ломинадзе и Резо оттащили их к тропе. Зураб сломал ногу, а Николай отделался ушибами и ссадинами. И здесь его осенила мысль. Схватившись за голеностоп, он старательно изображал боль.
Ломинадзе рвал и метал. Мало того, что переход, которому не было видно конца, измотал группу, так еще на ее ногах повисли две неподъемные «гири» — Зураба и русского пришлось тащить на себе. Спуск с перевала стал для спецназовцев настоящей пыткой.
Первым взбунтовался Резо.
— Все, Каха, хоть стреляй! Дальше не пойду! — заявил он.
— Что?! Что ты сказал? — взвился Ломинадзе и ухватился за кобуру.
— Мы тоже не пойдем!
— Где американцы?
— Они там виски хлещут, а мы тут загибаемся! — взбунтовались остальные.
— Молчать! Захлопнуть пасти! Под суд отдам! — пытался пресечь бунт Ломинадзе.
— Не пугай — пуганые!
— Сам тащи русского! — звучало в ответ.
— Заткнитесь! Сволочи! Трусливые шакалы! — и, потрясая пистолетом, Ломинадзе двинулся на сбившихся в кучку подчиненных.
Резо побледнел, но не отступил и сорвался на крик:
— Все, с меня хватит! Я молчал, когда ты бросил подыхать Бесо! Теперь мы загибаемся! Хватит играть в индейцев! Выходи на Гурона! Пусть нас вытаскивает!
— Выходи!
— Пусть вытаскивает!
— Мы свое дело сделали! — орали остальные.
— Ах вы, суки! Забыли про русских! Они с вас три шкуры спустят! — использовал последний аргумент Ломинадзе.
Но он не подействовал.
— Выходи на Гурона!
— Мы тут подыхать не собираемся!
— Идиоты! Черт с вами! — сдался Ломинадзе и, запихнув пистолет в кобуру, вяло распорядился: — Гиви давай связь…
На этот раз российская служба радиоперехвата, с четырех утра 8 августа плотным электронным колпаком накрывшая территорию Западной Грузии, процедив сотни тысяч телефонных и радиопереговоров, смогла выловить тот единственный, который дал ключ к поиску Кочубея. Содержание разговора Ломинадзе с Перси внеочередной сводкой легло на стол Директора ФСБ.
Он и Градов впервые за последние часы перевели дыхание. Ситуация с Кочубеем не выглядела столь уж безнадежной. Грузинский спецназ не смог далеко уйти от границы. Но что было более важно, так это точный прогноз Сердюка — Ломинадзе выбрал северный маршрут. Группу захвата ФСБ отделяло от него совсем немного.
Ознакомившись с расшифровкой радиоперехвата, Градов встретился взглядом с Директором. В его глазах уже не было свинцовой усталости. Он расправил плечи и с облегчением произнес:
— Ну что, Георгий Александрович, кажется, у нас появился шанс?
— Да. Но если Перси рискнет поднять вертолет, то Агольцев не успеет. Может подключить орлов Гаврилова? — предложил Градов.
— А где гарантия того, что Кочубей останется в живых? Да и поздно уже.
— Тогда с помощью ПВО задавить любую их попытку вывезти группу Ястреба по воздуху?
— Как? В том районе у нас нет таких средств.
— А высотная авиация? — продолжал искать выход Градов.
— Авиация? А что — мысль! Думаю, Министр обороны поможет, — согласился Директор и, завершая разговор, напомнил: — Как говорится, на Министра надейся, а сам не плошай. Воздух воздухом, но все решится на земле! Поэтому, Георгий Александрович, немедленно свяжись с Сердюком и доведи до него перехват. Эта та самая ниточка, которая позволит ему и Агольцеву выйти на Кочубея. Действуй! При поступлении новой информации докладывать мне лично.
— Есть! — коротко ответил Градов и, забыв про солидную должность, высокое звание, выскочил из кабинета, на скоростном лифте спустился в подвальный этаж, по подземному переходу прошел в старое здание, стремительно поднялся к себе в кабинет и на ходу бросил дежурному:
— Геннадий Васильевич, немедленно на связь генерала Сердюка!
Спустя минуту в кабинете Градова зазвонил телефон ВЧ-связи. Он снял трубку. В ней раздался хорошо знакомый голос: