Окаянные девяностые - читать онлайн книгу. Автор: Николай Лузан cтр.№ 62

Подошла к концу бессонная ночь, за окном занялся хмурый рассвет. Первые солнечные лучи робко проскользнули в гостиную, полыхнули на хрустальных подвесках люстры и застыли на бескровном лице Игоря Харламова. Судорога тронула кончики губ, ресницы дрогнули и глаза приоткрылись навстречу свету. Багрово-красные, они горели огнем испепеляющей ненависти, искусанные губы разжались и гнетущее безмолвие, царившее в коридорах и комнатах, взорвал вопль-стон:

— Крест! Крест!

В доме все пришло в движение. Веретено ринулся в дальнюю спальню, растолкал, спавшего мертвецким сном Креста. Тот забежал в ванную, плеснул в лицо водой, бочком проскользнул в гостиную и, стрельнув исподлобья настороженным взглядом по Харламову, просипел:

— Я тут, хозяин!

— Не слепой, вижу! Где эти шакалы?

— Какие? Хто, Алексеич?

— Бригадиры! Чо непонятно?

— Хто-то в городе, хто-то тут.

— Зови тех хто есть! Базар будет конкретный!

— Щас! Щас! — засуетился Крест и выскочил в коридор.

Его голос грозными раскатами пошел гулять по комнатам, поднимая на ноги «бригадиров» и «быков». Они робко протискивались в гостиную и, с опаской поглядывая на Харламова, рассаживались по креслам и диванам. Последними вошли Крест и Веретено. Харламов поднял голову и испепеляющим взглядом уставился на Веретено. Тот поежился и невнятно пробормотал:

— Да все будет нормально, Алексеич, чо, первый раз? Ну загулял Паша с прибалтами, к обеду проспится и заявится.

— Действительно, Алексеич, ну чо раньше времени икру метать? — присоединился к нему Крест и, пряча глаза, промямлил: — Все шло путем, подкопаться было не к чему…

— Путем? А где Паша? Уроды! Козлы безмозглые! Это же подстава! Купились, как последние дешевки! — взорвался Харламов.

Веретено понурился и безропотно сносил оскорбления. Физиономию Креста уродовали гримасы. «Бригадиры» и «быки», опасаясь попасть под горячую и безжалостную руку Харламова, избегали смотреть ему в глаза. И когда вспышка гнева угасла, он окатил их ледяным взглядом и прорычал:

— Ищите этих тварей! Живыми мне притащите! Ты слышишь, Крест, живыми!

— Найду, Алексеич, — буркнул тот.

— Так ищи! Чо стоишь!

— Мне чо, в Таллин к Биберману бежать? Это же он, падла, этих тварей подсунул!

— Заткнись! — рявкнул Харламов, тяжелым взглядом окатил остальных и просипел: — Вы чо, тоже так думаете?

— Да, вроде, Биберман тут не при делах, сделка шла чисто. На подставу не похоже, — промямлил Веретено.

— Чисто?! А хто тогда причем? Хто?

— Та не рви ты себя, Алексеич, найдем мы этих крыс, — пытался как-то успокоить его Крест.

— А хто мне Пашу вернет?! Хто? Козлы безмозглые, развели, как последних лохов! Крест, тебе не дела делать, а у параши мести! — кричал и топал ногами Харламов.

Здесь уже нервы сдали у Креста. Его, как последнюю шестерку опускали перед братвой, он набычился и порычал:

— Н-у т-ы, дед, фильтруй базар! Я тебе не фраер! Хто нам напевал, шо с Биберманом будем в шоколаде? Вот и получили, все в говне!

— Ч-о?! Ах ты, сявка! Та я щас тебя тут урою! — взвился Харламов и ринулся на Креста.

Еще мгновение и они бы схлестнулись. Между ними бросился Веретено и завопил:

— Что стоим, братва? Поможем Алексеичу! Найдем этих сук и на ремешки порежем!

— Найдем! Глотки перегрызем гадам! — ревели «быки» и «бригадиры».

Эта демонстрация преданности Харламову заставила Креста проглотить обиду. Избегая смотреть ему в глаза, он пробормотал:

— Алексеич, падла я, по дури ляпнул.

Харламов ничего не ответил и дышал, как загнанная лошадь. В комнате наступила тишина, никто не решался ее нарушить и все взгляды сошлись на Игоре. Он застонал и кулем свалился в кресло. Прошла секунда, другая, его лицо на глазах постарело, и из груди вырвались глухие рыдания. Сквозь них прорывалось:

— Ах, Паша, Паша… Это я во всем виноват… Старый дурак…

Поникшая от горя фигура Харламова вызвала новый взрыв эмоций.

— Держись, Алексеич! Мы с тобой! — орали «бригадиры» и «быки», а Крест поклялся: — Алексеич, я этих падл из-под земли достану!

— И начинать надо с Бибермана! Это он, падла, подослал этих крыс! — торопил события Кувалда.

— Не гони лошадей, Кувалда! Биберман не идиот, самому себе петлю на шею накидывать, — осадил Крест.

— Так эти суки не с неба же свалились, а от него прикатили!

— Не, они скорее всего прокладки. Чуйка мне говорит, все замутил третий — этот долбаный Вольдемар! — заявил Крест.

— Он не один был, Пашу и втроем не заломать! Те две крысы с ним за одно! — вторил ему Веретено.

— Шо без крыс не обошлось, так это точняк! — согласился с ним Кувалда и задался вопросом: — Но хто такую подставу сделал? Хто? Это же какую башку надо иметь?

— Хто, хто, Раздольнов! После нашего прокола в Италии у него нет других вариантов, как валить нас! Это он, падла! — твердил Веретено.

— Шоб такое замутить надо время, а он только шо прикатил из-за границы. Не, это не он, — отверг Крест.

— Ты про Багина забыл, — ожил и заговорил Харламов.

— Не, Алексеич, он тоже за границей.

— И чо с того, у него тут халдеев хватает.

— Хватать-то хватает, а шо, если за разводкой стоит Меценат?

— Ч-о?! Ну ты это брось, Крест! — отмел Харламов.

— А чо бросать, Алексеич? Меценат тоже через Бибермана работает, вот и запустил нам ежа в штаны.

— А смысл?

— Столкнуть нас лбами с Раздольновым, и когда мы перемочим друг дружку, стать хозяином на Урале.

— Не, Меценат на такое не пойдет, он мне слово дал! — не мог поверить Харламов.

— Сам дал, сам и забрал. В прошлом месяце это же его бригада наезжала на Омара и Томаза, — напомнил Веретено.

— Так то ж на урюков, — возразил Кувалда.

— Вчера на урюков, а завтра накатит на нас, — мрачно вещал Крест.

— А чо, Алексеич, москвичи они такие! Им веры нет! — загомонили «бригадиры» и «быки».

В их памяти была свежа последняя разборка, связанная с дележом оптовой овощной базы Екатеринбурга. Тогда заезжая бригада «москвичей» пыталась подмять ее под себя. На стрелку с ними отправился Веретено, но они не подпустили его даже к воротам, и тогда на выручку подтянулись бригады «синяков» и «уралмашевцев». Разборка переросла в перестрелку, остановил ее приезд в Екатеринбург Мецената. На стрелке с Харламовым-старшим он согласился на то, что «навар» с базы будет делиться поровну. Упоминание Крестом той разборки подлило масла в огонь ненависти к «москвичам». Самые горячие головы требовали от Харламова немедленно выкинуть их из города и с Урала.