Последняя дуэль - читать онлайн книгу. Автор: Эрик Джагер cтр.№ 35

Копьё — более длинное и тяжёлое, чем легкое метательное орудие раннего средневековья, произвело настоящую революцию во время Первого Крестового похода (1095–1099 гг.), когда конные отряды французских рыцарей, совершая организованные вылазки, сеяли панику среди сарацинов. Оружие моментально распространилось по всей Европе, став неотъемлемым атрибутом сражений, турниров и судебных дуэлей. Длина копья составляла от трёх с половиной до пяти с половиной метров, а вес — не менее тринадцати килограммов. Стальной, острый как бритва наконечник имел форму листика или ромба. Металлическая гарда на рукоятке копья надёжно защищала руку. Конный воин держал копьё вертикально, закрепив его в специальном стремени — «фьютере». Когда наступал черёд атаки, он опускал оружие или делал «куше» (от французского «coucher» — лежать), закреплял его в специальном зазоре на щите, упирал конец древка себе в грудь и приподнимал копьё над седлом. Кожаный упор в щите не давал копью проскользнуть вовнутрь сквозь стальной зазор при ударе. Когда копье было должным образом нацелено, а всадник, упершись в стремена и пришпорив жеребца, несся по полю, сосредоточив все свои силы и мощь боевого коня на кончике копья, он превращался в настоящий «живой снаряд».

Меч был главным оружием рыцаря, и бой на мечах, будь то пешая или конная схватка, обычно следовал за предшествующим ему поединком на копьях. Французский королевский гобелен (ныне, увы, утраченный) изображал Жана де Карружа и Жака Ле Гри, вооружённых добротными короткими мечами, похожими на длинные кинжалы, висящие на поясе. В описи оружия для дуэли, состоявшейся в Бретани за несколько дней до поединка Карружа с Ле Гри, перечислены два меча, один «с клинком в семьдесят пять сантиметров длиной» и «двуручной рукоятью в тридцать сантиметров»; другой — с клинком покороче, одноручный, с рукоятью в семнадцать сантиметров. Двуручные мечи предназначались для нанесения разящих ударов отточенным клинком (coups de taille — «разящие наповал», фр.). Меньший по длине одноручный меч, или эсток, имел более широкий и острый клинок для нанесения колющих ударов, известных как «coups de pointe» («разящие в цель», фр.). Поскольку разрешалось иметь при себе несколько видов оружия, вероятно, в арсенале Жана де Карружа и Жака Ле Гри значились оба меча. Двуручный меч обычно висел на седле в кожаных ножнах, а короткий меч закреплялся на поясе слева, для удобства, потому что большинство воинов были правшами.

На утраченном гобелене с дуэлью Карружа и Ле Гри также изображён топор. Это довольно распространённое оружие середины–конца четырнадцатого века, при грамотном ударе способное рассечь кольчугу и даже шлем, раскроив противнику череп. Некоторые рыцари предпочитали топор всем остальным видам оружия. Типичный боевой топор (полэкс) имел острый расширяющейся клинок с одной стороны, уравновешенный молотом с заострённой головкой, или «клювом ворона», с другой и острый колющий шип на верхушке, между ними. Воины чтили это оружие, именуя его «Святой Троицей». Топор для пешего боя имел древко длиной полтора метра и более, чтобы можно было наносить размашистые удары по сторонам, прорубаясь через неприятельские полчища. Для конного боя использовался укороченный вариант с древком чуть больше метра длиной, его крепили металлическим кольцом к луке седла, чтобы всегда держать под рукой.

Кинжал, оружие ближнего боя, также предназначался для убийства раненного или поверженного противника в финальной стадии поединка. При случае его можно было прицельно метнуть. Не столь древний, как меч или легендарное копьё, кинжал вошёл в рыцарский арсенал примерно в конце 1300‑ых. К концу XIII века рыцарский кинжал имел прочный клинок от пятнадцати до тридцати сантиметров длиной, заострённый на конце, чтобы можно было разить врага в зазоры стальных лат или в отверстия для глаз и ушей в шлеме. Кинжал из описи дуэльного оружия в Бретани был «металлическим или стальным, либо комбинированным» с клинком «около двадцати сантиметров от рукояти».

Помимо копья, мечей и кинжала, каждый рыцарь был оснащён щитом с изображением фамильного герба. Щиты изготавливались из прочного дерева вроде дуба или ясеня и обтягивались вываренной кожей (кюрболи), высушенной и закалённой до состояния брони, армированной роговыми или металлическими вставками. По мере того как кольчуги уходили в прошлое, уступая место надёжно защищающим воина латам, щиты уменьшались в размерах, предохраняя лишь шею и торс всадника, сужая мишень для копья противника. Обнажив меч или спешившись для боя, воин вешал щит на шею за специальный ремешок, чтобы освободить руки, либо держал его в левой руке, отражая атаки противника и нанося ответные удары.

В день дуэли Карруж и Ле Гри помимо оружия захватили кожаные бурдюки с вином, немного хлеба, завёрнутого в отрез ткани, и кошели с серебряными монетами, чтобы заплатить за пользование ристалищем. Каждый привёз корм для своего коня на случай, если спор не разрешится до наступления темноты и будет перенесён на следующий день.

Когда ранним утром оба противника облачались у себя дома в доспехи, желающие поглазеть на поединок зеваки уже толпились на пустыре перед монастырём Сен–Мартен. Весть о сражении разнеслась по всей Франции, «до самых отдалённых уголков королевства», «и вызвала такой ажиотаж, что, привлечённые сим зрелищем люди стекались в Париж из самых разных мест», Нормандия, где имена обоих мужчин и мадам Карруж успели изрядно прогреметь, не была исключением.

Поединок пришёлся не только на святки, но и аккурат на день святого мученика Томаса Бекета. Многие парижские лавки были закрыты по случаю праздника, и все зрители находились в приподнятом настроении. Люди начали прибывать сразу после рассвета, а к восходу солнца (между 7:30 и 8:00 утра) уже тёкли бурной рекой по улице Сен–Мартен через монастырские ворота. Ближе к полудню шумная многотысячная толпа наводнила монастырь. Вооружённых копьями и булавами стражников расставили по периметру ограждённого ристалища, чтобы держать зевак подальше от ограждения и ворот.

Зима 1386–1387 года выдалась на севере Франции необыкновенно суровой и снежной. Солнце на открытом поле практически не грело, а защищающие монастырь каменные стены вряд ли спасали от ледяных ветров, пронизывающих город. Поэтому зевакам, решившим прийти пораньше, чтобы занять лучшие места, в этот морозный денёк пришлось несладко. Знать, духовенство и даже некоторые городские чиновники и купцы, которым были гарантированы места на трибунах, могли не спешить. Но простолюдинам, заполнившим всё свободное пространство — лавочникам, ремесленникам, рабочим, подмастерьям, школярам и торговкам рыбой, а также карманникам и попрошайкам — приходилось брать места боем, расталкивая друг дружку локтями. По мере того как колокола парижских церквей отбивали каждый час, свободное пространство вокруг ристалища постепенно сужалось, некоторые зрители забрались на монастырские стены и облепили немногочисленные деревья, чтобы разглядеть поединок в деталях.

Главными гостями в тот день были король Карл и его дяди — герцоги Бургундский, Беррийский и Бурбонский. Королевская свита прибыла на несколько часов позднее первых зрителей, но задолго до полудня, когда противники должны были выйти на поле боя. Но вот у ворот протрубили, и король въехал на территорию монастыря в окружении разношёрстной толпы придворных. Огромная толпа жадно наблюдала за королевским кортежем, зная, что скоро начнутся церемониальные приготовления к поединку.