Особенности разведения небожителей - читать онлайн книгу. Автор: Ива Лебедева cтр.№ 44

«В рукав?»

«Нежная кожа на запястье женщины — одна из интимных зон, признаваемых в древнем Китае, чтоб ты знала».

«А… ну-ну».

«Р-р-р! Если и дальше так будет продолжаться, я за себя не отвечаю!»

Обвив хвостом женскую лодыжку в тонком матерчатом сапожке, я успокаивался только тем, что тетка Янли тоже неодобрительно подняла на сыночка одну бровь. У-у-у, это грозный признак, лучше сразу прекратить вызывать ее недовольство, даже статус любимого сына не спасет.

Под эти ее взгляды я упоительно рисовал в воображении картину поротой лисьей задницы с тремя задранными в небо хвостами. За это, как его… неподобающее поведение! Жаль, что на самом деле лисы своих детей в жизни ни разу не выдрали, тем бы пошло на пользу.

Отрастили бы меньше наглости и больше скромности! И свалили уже в закат.

Впрочем, эти небожители все же меня не подвели. Иногда их идеальность просто бесит, но не сегодня. Прямо в нужный момент, закончив распивать третий чайник и сообщать свои паршивые новости, лиса с лисенком очень вежливо попрощались и отчалили в портал.

Ну да, ну да. Получили, что хотели: возможность шастать в гуцинь как к себе домой… зачем, спрашивается? Не за ингредиентами же.

«Вот зря ты им доступ дала. Я его, конечно, при реальной надобности прикрою, но все равно! Это как отдать ключи от дома озабоченному подростку. Причем озабоченному именно тобой! А еще меня в мазохизме обвинила».

«Я не дала доступ, я разрешила приходить в гости, уведомив о визите заранее. Разница. Как мне тебя называть? — Жень наклонилась, ловко поймала меня за шиворот и — я мяукнуть не успел — бесцеремонно выдернула из-под своего подола. И хорошо бы на колени к себе посадила, так нет — стряхнула на стул. — Лан Инь или Яоши? Превращайся».

«Да зови уже Яоши. Я отвык от своего имени, тьфу».

Превратившись, я сплюнул непонятно откуда взявшийся комок шерсти.

— Да и тебе привыкать незачем, еще сболтнешь нечаянно.

— Я правильно поняла, что ты подозревал в покушении на тебя и твою маму своего старшего брата и его родственников?

— Правильно, — буркнул я и схватил со стола чайник, чтобы чем-то руки занять. — И до сих пор подозреваю.

— О том, что их тоже пытаются убить, ты не знал?

— Понятия не имел. Это нигде и никогда не сообщалось. Более того, раз мои информаторы из бездны ничего мне не сказали — еще и держалось в строжайшем секрете. И теперь мне непонятно лишь одно: с чего вдруг так запросто об этом рассказали тебе? — Я материализовал рядом еще одно кресло и смачно в него плюхнулся.

— Вот-вот… интуиция?

— Р-р-р-р!

— Да, неудобное качество у того, от кого надо что-то скрыть. Мне кажется, Янли волнуется за сына.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А что тут удивительного? Конечно, волнуется. Этот дебил полез не в свое дело!

— Ты подумай вот о чем: твой друг далеко не дурак, в департаменте справедливости на хорошем счету, и это не протекция деда, сам понимаешь. Так вот, подумай: он ведет свое расследование, имея для этого навыки и средства. Рано или поздно, но он докопается до фактов, которые могут быть опасны для… для тех, кто стоит за покушениями.

— Маловероятно, но вполне возможно. Этот лбом стену пробьет, даже вопреки подложенным родственниками подушкам. — Я почувствовал легкую тошноту, но все же упрямо задал тот вопрос, на который уже и сам знал ответ: — К чему ты это говоришь?

— Как думаешь, что сделают те, чьих тайн он коснется? Правильно. И вот тут уже большой вопрос, что лучше. Продолжать скрываться от него или быть рядом и иметь возможность проконтролировать и его расследование, и его безопасность?

— Вонючую бездну ему в задницу… — У меня натурально рога дыбом встали, не то что волосы или шерсть. — Но, звезда моих очей, — я постарался понизить голос так, как это делал отец, разговаривая с тетушкой Янли, — с чего ты думаешь, что то, что не смогли сделать небесный император и когорта богов, способны сделать человечка и недодемон-полукровка?

— Мотивация, солнышко, мотивация… — точно скопировав мою манеру, выдала Тай Жень. — Личная заинтересованность. Она горы сворачивает. Учти еще вот что: он ведет свое расследование давно. Ты уверен, что вот прямо сейчас он все еще в безопасности? И так ли правильно продолжать прятаться от друга, вместо того чтобы объединиться? Если он продолжит ковыряться в этом деле один… его мама правильно волнуется.

— Один? Не смеши меня. За ним всегда такой пригляд, что даже сокровище семи небес охраняют меньше, — проворчал я, попробовал кончиком языка оставшийся от тетушки чай и едва заметно скривился. Гадость. Наплевать, что ли, на конспирацию и притащить сюда стационарную кофемашину? О чем угодно думаю, только не о…

— А за принцем бездны пригляда не было? Вас с матерью не охраняли?

— Это другое! — Я снова скривился, но уже от чужого упрямства. Вот потому я и не люблю рассказывать кому-то о своих планах, все сразу начинают раздавать «бесценные» советы. Только вот Тай Жень никаких советов не дает — она хуже. Она задает вопросы. Плохие вопросы, неправильные. После которых все планы… к бездне в зад! — Совсем другое. Нас предали.

— Ударить в спину могут любого. Даже золотого мальчика. Ты уверен, что в его охране не окажется предателей?

— И что мне, по-твоему, делать?! Просто взять и разрушить столетия работы, чтобы прикрыть задницу этому маменькиному сынку?! Отдать в загребущие лапы тетки и чиновников всю свою шпионскую сеть, все свои достижения, себя…

— Если он погибнет, ты сможешь с этим жить?

— Нет, — после долгой-долгой паузы и очень угрюмо ответил я. Ненавижу. Ее манеру. Задавать. Вопросы!

Евгения:

Глаза у него стали больные и несчастные, как у молодого, здорового и ненужного кота в ветклинике перед усыплением. Животные все понимают, что бы там люди себе ни придумали про право распоряжаться чужой жизнью.

Моего кота, которого я планомерно довела вопросами до такого состояния, теперь надо было встряхнуть, а потом приласкать.

Моего? Кстати, когда он стал моим? Понятия не имею, наверное, с самого начала был. Поэтому я даже не пыталась сопротивляться потоку, смывшему меня с берегов привычной реальности в самую середину бурлящей между порогами чудес страшной сказки.