Декоративка - читать онлайн книгу. Автор: Агата Грин cтр.№ 13

Мэзы тоже могут стать общественной собственностью; отец Хаун часто переводит постаревших или наскучивших ему мэз в декоративки или дарит своим приближенным. Так что, несмотря на то, что Хаун считается единственным официальным «папой» двенадцатого ов-вена, помимо него есть много и других «осеменителей».

Хорошенький уклад, не правда ли? В Ниэраде женщина либо инкубатор, либо вещь, переходящая от одного хозяина к другому каждый месяц. Куда лучше женщинам живется в Мэзаве, соседнем государстве.

Если в Ниэраде власть принадлежит отцам, то в Мэзаве бразды правления давно взяли в руки женщины — матери. Они создали общественный порядок, не притесняющий и не ограничивающий женщин, а возвышающий их, даже обожествляющий. Матери во всем стараются отличаться от отцов, и отрицают всякую форму рабства, служить им можно только на добровольных началах. Эти «добровольные начала», по словам Кирила, очень похожи на культ.

Отцы Ниэрада посмеиваются над управительницами Мэзавы и предсказывают их стране гибель; в свою очередь матери уверены, что Ниэрад рано или поздно развалится, потому что мужчины не способны делить власть и всегда хотят большего.

Империя мужчин и страна женщин сохраняют хрупкий мир, но иногда все-таки случаются военные стычки; чаще прочих ов-венов при этом страдает приграничный двенадцатый, так что к разрушениям и завалам здесь уже привыкли.

Из рассказов Кирила я узнала, что здесь в ходу холодное оружие, метательные и осадные конструкции, и, в качестве живого оружия и транспорта, «гуи» — те самые пернатые монстры, одного из которых я имела «удовольствие» видеть воочию. Гуи — хищники, в зависимости от места обитания выглядят по-разному, но все опасны. Работать с гуи тяжело и чревато внезапной смертью в виде поедания и самыми разными травмами, поэтому всадники, умеющие приручать и дрессировать их, очень уважаемы в империи и окружены ореолом восхищения.

Что касается мира в общем, то я сразу отметила для себя, что он очень похож на наш — если брать за точку сравнения двенадцатый ов-вен и Алтай. Тот же воздух, то же солнце (насчет луны не уверена, не видела нормально ночного неба), та же продолжительность суток, та же смена климата, те же флора и фауна за некоторыми исключениями, примерно та же еда. Разве что местные не очень походят на коренных алтайцев, зато на типичных русских — очень даже, да и язык, на котором они говорят, явно «брат» нашему русскому, или, по крайней мере, дядюшка. Да, наши миры похожи… Только уровень развития иной. Либо этот мир отстает от нашего, либо, наоборот, настолько его обогнал, что история уже успела сделать новый виток от высокой степени развития до низкой. С одной стороны, здесь все устроено просто, я не увидела ни одного технического наворота и не услышала ни о чем эдаком от Кирила, а с другой стороны, дворец отца Хауна явно построен с применением непростых технологий.

Эти сходства и различия ставили меня в тупик. Порой у меня было ощущение, что я споткнулась там, на тропке в лесу, сильно ударилась головой и свихнулась, и что все происходящее — красочный бред моего поврежденного рассудка. Но это были только ощущения… к тому же мне легче было принять этот «бред» за правду, нежели тот факт, что я сошла с ума.

Как только я научилась более-менее сносно изъясняться, Шариан начал меня расспрашивать о том, кто я, откуда. Что я могла рассказать? Только то, что заблудилась в лесу, а сама родом из других краев. Подробности о том, что мы с Леной заплутали в лесу Алтая, а «нашлись» в лесу двенадцатого ов-вена империи Ниэрад, я опускала по тем же соображением, по которым не спрашивала у Кирила про другие миры и перемещения. Люди здесь вполне могут оказаться суеверными и отнестись к нам как к ведьмам или демоницам.

Кстати о религии: здесь почитают многих богов, но Кирил отказался нормально рассказывать мне о них, ограничился только кратким восхвалением главного бога, чье имя нельзя произносить (про себя я сразу окрестила этого главного «Волан-де-Мортом»). Видите ли, все, что связано с богами, касается только отцов, ибо отцы по совместительству не только «султаны» в своих землях, но и жрецы.

Шариан и Кирил сочли нас с Леной дикарками из отдаленных земель, которые пытались пробраться через леса отца Хауна в Мэзаву в поисках лучшей жизни. Здесь, в двенадцатом ов-вене, привыкли к таким путешественницам, и, радуясь «улову», называли «золотыми», ведь за каждую пойманную дикарку-женщину платят золотом, как и за каждую пойманную беглянку из других ов-венов.

Вот и ответ, почему Зен и компания не удивились ни нашему с Ленкой появлению, ни нашему виду, ни тому, что мы говорим на ином языке, ни тому, что нашли в наших рюкзаках. Мы — дикарки, а наши вещи — украденные приблуды какого-нибудь ремесленника или мастера. На том анализ и был закончен.

Сами мы теперь считались собственностью отца Хауна. Лена, как молодая красивая блондинка (блондинки здесь в особом почете (как, впрочем, и у нас)), наверняка уже жила во дворце и, может быть, уже принадлежала этому самому Великому отцу Хауну. А вот меня Шариан не торопился отправлять во дворец…

Чем больше я узнавала об этом мире, тем нервознее становилась. Кирил убеждал меня, что я тоже отправлюсь во дворец к отцу Хауну и стану еще одной его мэзой, как только мое зрение хоть немного улучшится, а волосы, на которые раз в несколько дней наносили вонючие смеси, посветлеют до приемлемого оттенка.

Но волосы мои светлели плохо, а зрение не улучшалось, несмотря на постоянные промывания глаз особыми отварами и питье не менее особых напитков.

Не только моя «слепость» беспокоила Шариана. Когда он узнал, что в мои двадцать три года у меня нет детей, потерял дар речи. Двадцать три года! Нет детей! Я либо бесплодна, либо это кошмарное допущение, потому как у женщины в таком возрасте должно быть не менее троих детей! Какое невероятное пренебрежение своей женской обязанностью!

В Ниэраде репродуктивный период женщины используется очень активно, с наступления первых месячных и до самого климакса. Шариан выпытывал, какой у меня цикл, щупал грудь, живот, спрашивал, когда меня последний раз пользовали (понятий «секс» и тем более «любовь» у них не существует), и очень ждал, когда же появятся признаки того, что моя репродуктивная система работает: ему было нужно либо подтверждения беременности, либо подтверждения ее не наступления.

Кое-какие признаки ждала и я сама, однако «красная армия» не наступала. Неделя задержки, вторая… Я надеялась, что задержка вызвана ухудшением здоровья из-за недавно перенесенной тяжелой простуды или гормональным сбоем, но когда пошла третья неделя задержки, надежды уступили место тихой панике.

Я сама теперь постоянно щупала грудь, проверяя ее чувствительность, прислушивалась к организму, но обычных признаков беременности не было: ни болей в животе, ни расстройства кишечника, ни токсикоза, да и в весе я не прибавляла, наоборот, худела.

Но какое еще может быть объяснение? Либо я беременная, либо у меня проблемы по женской части; и первое, и второе нежелательно. Только вот мои желания и планы никого здесь не интересует, и в нынешних реалиях мне надо надеяться на беременность: лучше я стану мэзой-инкубатором, чем вещью-декоративкой.