Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 32

Тем временем у Лжедмитрия собралось 10 тысяч воинства, он опять подступил к Москве. В столице собрались осколки разных полков, разбитых или разбежавшихся. Они бурлили, волновались, воевать за Шуйского не хотели. Сторонники Самозванца подъехали к городу и предложили: зачем нам сражаться? Давайте поладим миром. Вы свергайте своего Василия, а мы Тушинского Вора, и вместе выберем нового царя. В Москве как раз находился Захар Ляпунов. Он уже сговаривался с боярами Голицыными и подговаривал жителей против Шуйских. А тут услышали вон какое интересное предложение! Москвичи взбунтовались, кричали «долой Василия!». К ним присоединились бояре, недовольные Шуйским, — Голицыны, Мстиславский, Воротынский, Шереметев.

Патриарх Гермоген пытался образумить людей. Не из-за того, что он любил Василия. Но мудрый патриарх предвидел — какой бы ни был царь, а без него станет ещё хуже. Объяснял, что вся страна приносила присягу Василию, а нарушение присяги — страшный грех, за это Бог может сурово наказать. Нет, Гермогена не послушались. Отряды Ляпунова и бояр арестовали Шуйского, и его насильно постригли в монахи — хотя патриарх указал, что такое пострижение не действительно. Как бы то ни было, Василия свергли. Объявили посланцам Лжедмитрия — мы всё сделали, теперь и вы свергайте своего. Но те только посмеялись — ну и молодцы, что свергли. Теперь открывайте ворота и принимайте нашего «царя Дмитрия». Жители столицы и собравшиеся там воины аж ошалели — ох, как нагло их провели! Подчиниться Тушинскому Вору отказались.

Пока Россия осталась без царя, Боярская Дума создала временное правительство. Его назвали «Семибоярщина» — потому что в него вошли семь бояр: Федор Мстиславский, Иван Воротынский, Василий Голицын, Иван Романов, Федор Шереметев, Андрей Трубецкой и Борис Лыков. Они стали рассылать по городам указания — присылать делегатов на Земский Собор, выбирать царя. Но кого выбирать, начались споры. Патриарх предлагал Михаила Романова, сына митрополита Филарета. Василий Голицын сам размечтался стать царём. А самым знатным был Мстиславский. Он был трусливым, нерешительным, но и завистливым. Бороться за царскую корону он боялся. Но и другим боярам уступать её не хотел. Чем он хуже их? Он уже знал о предложениях поляков и заявлял: надо выбрать королевича Владислава.

А тут как раз к Москве подошло войско Жолкевского. Вместе с изменившими наёмниками и присоединившимися русскими оно выросло до 30 тысяч. Столица оказалась зажата между двух армий. С одной стороны Лжедмитрий, с другой Жолкевский. Надо было определиться, с кем из них мириться, а с кем воевать. Иначе ведь могли сговориться друг с другом и напасть вместе. Но Лжедмитрий только что надул москвичей. С ним больше не желали иметь никаких дел. Вступили в переговоры с Жолкевским.

О, коварный гетман готов был наобещать что угодно. Выбирайте царём Владислава, и всё у вас будет чудесно! Мы с вами помиримся, против Лжедмитрия поможем! Но в русском руководстве были разные люди. Одни, как Мстиславский, готовы были подчиниться полякам, лишь бы им самим было хорошо. Другие — Филарет Романов, Голицыны, Воротынский, патриарх Гермоген — очень опасались, как бы поляки не захватили Россию. Обсуждали — надо сделать так, чтобы и с Польшей замириться, и свою страну сохранить.

Согласились пригласить на царство Владислава, но с целым рядом условий. Королевич должен обязательно перейти в православие. Не имеет права вводить в России унию, строить католические храмы, пускать в нашу страну иезуитов. С Владиславом в Москву может приехать не больше 300 поляков, и новый царь не должен назначать их в правительство, командовать войсками, управлять городами. Он не имеет права отдавать Польше русские земли. Должен править по старым русским законам. Если же понадобится их изменить, то это может сделать только Земский Собор. А Сигизмунд должен прекратить войну, осаду Смоленска и помочь России против Лжедмитрия. В общем, условия были такие, чтобы Владислав, хоть и поляк, стал русским царём. И правил, как русский царь. А не делал то, что скажут ему отец и римский папа.

Жолкевский прекрасно знал, что король на такие условия ни за что не согласится. Но притворно кивал — да, конечно. Как вы захотите, так пусть и будет. А Сигизмунд вообще чуть не испортил ему переговоры. К Смоленску в это время привезли огромные осадные пушки. Они начали обстрел, проламывали стены. Король был уверен, крепость вот-вот падёт. Он уже знал, что Жолкевский разгромил русскую армию, а Шуйского свергли. Сигизмунд возгордился и прислал Жолкевскому указания — всё, мы победили! Хватит заигрывать с русскими, манить их сказками про Владислава. Пусть покоряются самому королю. И без всяких условий — как победителю и завоевателю.

Но Жлокевский понимал — нет, так запросто Москва не сдастся. И у него самого положение было очень трудным. Польское войско небольшое. Остальная часть — ненадёжные наёмники и обманутые русские. Если ложь раскроется, русские разозлятся, и ему, пожалуй, придётся худо. Про письма короля он боярам ничего не сказал. Продолжал врать, соглашался с любыми условиями. Только когда начали составлять договор, подправлял его. Придумывал такие хитрые предложения, чтобы потом можно было отвертеться от обещаний.

А в Москву съезжались делегаты на Земский Собор. 17 августа 1610 года бояре и представители Земского Собора подписали договор с Польшей. Выбрали царём Владислава, заключили с поляками мир. Жолкевский от имени короля поклялся и торжественно поцеловал крест, что все условия и обещания будут исполнены. Земский Собор от всей Русской земли принёс присягу новому царю Владиславу. По стране разослали сообщения, почему его выбрали царём, на каких условиях, и в разных городах люди тоже начали приносить ему присягу.

Войско Лжедмитрия ещё стояло рядом с Москвой. Но нападать остерегалось. Некоторые отряды с одной стороны переходили на другую. Атаман Заруцкий смекнул, что в новой обстановке, когда Жолкевский договорился с боярами, ему никакой выгоды не светит. Когда-то Тушинский Вор произвёл его в бояре. Но московская знать, конечно же, никаким боярином его не признавала. Тогда Заруцкий со своими казаками снова переметнулся к Лжедмитрию. А от Самозванца стали уходить в Москву многие дворяне. Решили, что сейчас там власть налаживается солидная — новый царь Владислав, правительство. Лжедмитрий увидел, что его войско вообще может развалиться, и отступил обратно в Калугу.

К Сигизмунду и Владиславу от Земского Собора стали снаряжать посольство — приглашать королевича на царство. Его назвали Великим посольством, в нём было больше 300 человек. Делегаты от разных городов, разных сословий: и от Церкви, и от дворян, и от купцов, и от простых горожан. А Жолкевский при этом снова постарался. Он-то знал, рано или поздно обманы с Владиславом раскроются. Поэтому специально постарался включить в посольство тех, кто твёрдо отстаивал интересы России. Митрополита Филарета Романова, боярина Василия Голицина, Захара Ляпунова. Гетман считал, что они могут быть опасными для поляков, помешать захватить Москву, возглавить недовольных. Вот и пусть катятся подальше — и попадут прямо в руки к королю.

А когда они уехали, правительство «Семибоярщины» возглавил трусливый Мстиславский. Жолкевский принялся пугать его и других бояр: Лжедмитрий может вернуться! Вот как раз и надо выполнить договор, чтобы поляки помогли против него. И для этого надо впустить в Москву польский гарнизон. Он будет охранять город, отбивать врагов. Патриарх был решительно против. Как же можно — впустить чужеземцев в столицу? Обеспокоились и некоторые бояре, Иван Воротынский, Андрей Голицын. Поддержали патриарха. Но Мстиславский и большинство его правительства только обрадовались. Ох, как хорошо! Польское войско постоянно будет с ними! Уж тогда к нам никакие самозванцы не сунутся! От возражений Гермогена отмахнулись. Поляков впустили.