Опасная ложь - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Гетта cтр.№ 14

Он даже не пытался скрыть своего пренебрежения, а я с радостью согласилась ему отсосать. Боже… Как я докатилась до этого? Как могу быть такой гадкой?

Меня тошнит от Баженова. И от себя самой. Но больше всего тошнит от того, что я собираюсь сделать. И, как ни стараюсь, я не могу найти точку опоры, чтобы вернуть уверенность в необходимости своей изначальной цели, и то хлипкое равновесие, которое эта цель мне давала. Мозг взрывается, закипает, я впиваюсь ногтями в свои ладошки, чтобы усидеть на месте и не начать биться головой о боковое стекло. Когда Николай, наконец, тормозит у моего дома, я готова выпрыгнуть из машины едва ли не на ходу.

— Я заеду в восемь, будь готова, — сообщает он, не оборачиваясь. Вместо этого снова смотрит в зеркало заднего вида, и лишь после того, как я, сгорая от стыда, согласно киваю, нажимает кнопку, чтобы разблокировать дверь и выпустить меня наружу.

Оказавшись дома, запираю дверь, скидываю туфли и прямо у порога стаскиваю с себя всю одежду. Ненавистное платье, побрякушки, белье — все это сворачиваю в узел и несу на кухню, чтобы запихать в урну под раковиной. Потом иду в ванную, забираюсь в душевую кабину и включаю воду на всю мощь. Упругие горячие струи полосуют мою кожу до острой боли, я хватаю зубную щетку и остервенело чищу зубы. Потом отбрасываю её в сторону, беру вихотку и растираю порозовевшую кожу, что есть сил. Чтобы смыть с себя его прикосновения, его запах, которым я, кажется, пропиталась насквозь. Стиснув зубы, тру себя между ног, причиняя жуткую боль, чтобы избавиться от следов его пальцев, чтобы забыть, какие ощущения они мне дарили. Отшвыриваю вихотку в сторону, и без сил опускаюсь на колени, обняв руками голову. Слезы градом катятся по щекам, смешиваясь с потоками горячей воды, что заливает меня сверху. Дико хочется выть в голос, и я делаю это. Вою, как побитая собака, сгибаясь пополам. Упираюсь лбом в дно душевой кабины, рискуя захлебнуться водой. Я не могу сейчас анализировать свое состояние, даже не пытаюсь как-то объяснить себе эту истерику, мне просто плохо. Так плохо, что хочется удавиться.

В такие моменты начинает казаться, что папа и правда мог застрелиться сам. Что на самом деле никто не помогал ему уйти на тот свет. Просто есть такая степень душевной боли, которую человек неспособен вынести. Становится плевать на всех, на все, лишь бы перестать испытывать эти адские муки, перестать гореть заживо без единой надежды на то, что однажды это прекратится. Если он проходил через что-то подобное, то может быть он действительно сам… Но нет. Даже когда мне настолько плохо, я все равно не могу поверить в это. Он не мог. Он бы не бросил меня одну. Я бы не бросила его, даже несмотря на все наши многочисленные конфликты. Я бы не бросила ни за что и никогда. Не предала бы так. И он бы ни за что меня не предал. Я не имею права так думать о нем. Он никогда не предал бы меня по доброй воле.

Господи, папа, во что я превратилась? Как хорошо, что ты не видишь меня сейчас. Наверное, ты бы умер со стыда, если бы узнал, что я затеяла. Я столько раз заранее просила у тебя прощения за то, что собираюсь сделать, но теперь мне кажется этого недостаточно. И пусть я делаю это, чтобы вернуть компанию, которую ты много лет строил по кирпичику, создавал с нуля, растил с любовью и заботой, холил и лелеял, как родное дитя. Дитя, которое любил, пожалуй, даже больше, чем меня, свою родную дочь. Ты всю жизнь положил, чтобы создать ее. И это все, что после тебя осталось. Я не могу оставить её ЕМУ. Не могу хотя бы не попытаться вернуть. И отомстить. За то, что так жестоко отнял у тебя самое дорогое. За то, что отнял тебя у меня. Не понимаю только, зачем ему это понадобилось. У него ведь и так было все, о чем другие могут только мечтать. Деньги, положение, власть. Зачем ему понадобилось уничтожать тебя, папа?! Вы же были друзьями… Самыми близкими друзьями. Что между вами произошло тогда?

Когда я была совсем маленькой, ты очень редко покупал мне игрушки. Разве что на день рождения и новый год. Потому что не было нужды. Дядя Костя и без того задарил меня ими, обеспечив всем необходимым для всевозможных детских забав на много лет вперед. Он часто бывал у нас дома, и каждый раз что-то, да приносил. То куклу, то мягкую игрушку, то книжку со сказками, то набор для рисования… Он был так добр ко мне, и ты называл его братом… Что произошло между вами потом? В тот день, когда ты приказал мне закрыться в своей комнате, а вы с ним в кухне орали друг на друга, как сумасшедшие? Мне было так страшно, я забилась в угол и плакала. А когда вы перестали кричать, и он, наконец, ушел, ты отыскал меня и усадил к себе на колени, чтобы успокоить. Долго гладил по голове, а потом сказал такие слова, которые на всю жизнь врезались в память.

«Запомни то, что я тебе сейчас скажу, Алена. Никогда никому не доверяй в этой жизни. Никогда. И никому. Каким бы проверенным человек не был, сколько бы вместе трудностей вы не прошли… Даже самый близкий друг однажды может всадить тебе нож в спину»

После этого случая Баженов больше никогда не появлялся в нашем доме, а ты никогда больше о нем не говорил. Со временем я даже забыла о его существовании. Пока снова не услышала его имя в полицейском участке три месяца назад.

Что он сделал тебе тогда, папа? Наверняка, это было что-то ужасное. Почему я никогда раньше не спрашивала тебя об этом? Почему меня совершенно не интересовала твоя жизнь? Папа… Я такая плохая дочь…

Забив на полотенце, выхожу из ванной и плетусь в спальню, оставляя мокрые следы на полу. Вода с моих волос ручьем бежит по спине, но мне плевать. Захожу в комнату и, не доходя до кровати, падаю на колени, сбивая их об жесткий ворс коврового покрытия.

Я ужасная дочь. Как была эгоистичной неблагодарной тварью, так и осталась. Снова предаю тебя, собираюсь лечь в постель с твоим врагом. С человеком, который дважды предал тебя. Тебе ведь уже все равно, правда? Что будет с твоей компанией… А мне никогда себя не простить. За то, что не была рядом с тобой в трудные моменты. За то, что не сражалась плечом к плечу, не поддерживала, ничем не помогала. За то, что ненавидела дело всей твоей жизни лютой ненавистью, и когда ты говорил, что однажды я стану у руля, с презрением морщилась. Я ведь собираюсь вернуть компанию и уничтожить Баженова не ради тебя. Я собираюсь сделать это ради себя. Чтобы хоть немного очистить свою совесть. Сбросить этот многотонный груз. Чтобы не чувствовать себя такой отвратительной мразью…

А что, если у меня ничего не получится? Что будет со мной тогда, папа? Как я буду дальше жить, зная, что позволила пользоваться собой тому, кто отнял тебя у меня? Позволила по доброй воле, не имея никаких гарантий на успех!

С чего я взяла, что смогу обхитрить его? Обскакать матерого волчару, с которым даже ты не справился?! Как можно быть такой самонадеянной!

Это ненависть настолько ослепила меня? О боже, я ведь собираюсь отсасывать человеку, который тебя убил! Собираюсь позволять ему трахать себя, делать все, что взбредет ему в голову, и при всем при этом еще и буду получать от этого удовольствие… Господи, какая же я мразь… Я ведь позорю твою память этим поступком.

Как же хорошо папа, что ты этого не видишь. Мне стыдно, ужасно стыдно перед тобой. Перед собой. Сколько я собиралась пресмыкаться перед ним? Сколько раз мне пришлось бы отсасывать ему, прежде чем я смогла бы узнать хоть что-то? Если бы вообще смогла…