Возвращение на Трэдд-стрит - читать онлайн книгу. Автор: Карен Уайт cтр.№ 64

– Я не была уверена, что ты уже читала свой экземпляр, и подумала показать тебе на всякий случай свой.

Посмотрев через дно бутылки, я увидела воскресный выпуск «Пост энд курьер». И чуть не поперхнулась.

– Блин, и как я только забыла, что он вышел сегодня. Из-за беременности мои мозги превратились в кашу. – Я потянулся за газетой. – Что, все совсем плохо?

– Как беспристрастный наблюдатель, я бы так не сказала, но ты можешь слегка психануть. Это всего лишь одна колонка, поскольку они, похоже, одновременно печатают три статьи с продолжениями. Но есть хорошая фотка, где ты на кладбище.

Положив газету себе на колени, я пролистала ее, пока не нашла нужную страницу. Фото под заголовком демонстрировало меня во всей моей беременной красе. Мои волосы выглядели так, будто кто-то натер их воздушным шариком, чтобы они торчали во все стороны; брови сердито нахмурены. Они полностью вырезали Томаса, так и не поняв, что, оставив его на снимке, они тем самым спасли бы фото от его нынешней убогости.

– Зачем вообще они поместили сюда этот снимок? Чтобы люди меня ненавидели? – я прочитала заголовок и застонала. – «Невин Вандерхорст вещает из загробного мира».

На мгновение мне показалось, будто Сьюзи Дорф неким чудом сумела подслушать голос, разговаривавший со мной на кладбище Магнолии. Расправив страницу у себя на коленях, я начала читать:

«Дождливым и холодным утром во вторник по распоряжению коронера округа Чарльстон, по просьбе жителей Нью-Йорка, Ирэн и Джорджа Гилбертов, были эксгумированы останки Невина Вандерхорста. После нескольких месяцев судебных проволочек их претензии на статус наследников Вандерхорста могут получить подтверждение.

При эксгумации присутствовала нынешняя наследница Мелани Миддлтон. В выходящей в скором времени в свет книге уроженца Чарльстона и автора-дебютанта Марка Лонго “Похоть, жадность и убийство в Священном городе” мистер Лонго намекает на возможное вмешательство с “другой стороны”, что помогло мисс Миддлтон в достижении ее нынешнего статуса обладательницы дома.

Несмотря на нежелание давать интервью, мисс Миддлтон сказала во время эксгумации несколько слов в защиту своей позиции, заявив, в частности, что мистер Вандерхорст был добрым стариком, и она не стала разубеждать его, чтобы не огорчать его. Сказала ли она ему при этом, что видела в саду его покойную мать, этого мы никогда не узнаем, поскольку один из свидетелей не может нам ничего сказать, а другая – отказывается.

Отвечая на вопрос о мисс Миддлтон и ее привязанности к старым домам (в детстве она несколько лет жила в доме Приоло на Легар-стрит), друг ее семьи и писатель Джек Тренхольм ответил лишь, что “мисс Миддлтон редко делится своими мыслями и чувствами даже с самыми близкими ей людьми, включая ее самого”.

Ожидается, что сличение ДНК мистера Вандерхорста и останков, найденных в фундаменте его дома, займет несколько месяцев и результаты тестов будут объявлены только в начале года.

Что касается мисс Миддлтон, то, когда ее спросили, будет ли она бороться с Гилбертами, если их претензии окажутся обоснованными, она ограничилась следующим ответом: “И Гилберты, и я хотим правды”. Но какова может быть эта правда, еще неизвестно».

Я посмотрела на Софи. Знала бы она, с каким удовольствием я бы разорвала эту газету в клочья!

– Я не уверена, кого я должна убить первым – журналистку или Джека.

Софи впилась в меня своим преподавательским взглядом.

– Она написала что-то, что не соответствует действительности?

– Нет, но…

– И Джек сказал что-то, что было бы неправдой?

– Нет, конечно. Я лишь имею в виду… – Мой рот шевелился, будто я что-то говорила, но с моих губ не слетело ни слова. – Полагаю, это было его мнение, хотя и ошибочное. Люди будут думать, что я этакий подросток, который боится собственных чувств.

Я взглянула на Софи, надеясь увидеть в ней сочувствие и понимание. Но она продолжала смотреть на меня своим преподавательским взглядом, тем самым, каким она подбадривала студента, который дал частично правильный ответ и все еще пытается додуматься до остального.

Я как могла сложила газету и вернула ее Софи.

– Мне пора. Джек и Нола договорились встретиться в кафе, так что в кои веки дом полностью мой. Хочу рассортировать все подарки в детской и поставить в алфавитном порядке по именам авторов детские книжки в маленьком книжном шкафу, который сделал мой отец.

Сделав последний глоток воды, я встала. Софи не сдвинулась с места. Выражение ее лица не изменилось, она сидела все так же, скрестив руки на все еще маленькой груди.

– Знаешь, Мелани, однажды ты поймешь, что невозможно решить все жизненные проблемы, уйдя с головой в электронные таблицы и идеально организованные ящики.

Я вымучила улыбку.

– Да, это все, что я умею делать. – Я тяжело сглотнула. – Тебя подвезти?

Она покачала головой.

– Нет, спасибо. Думаю, я позвоню Чэду. Вдруг он захочет встретиться со мной в «Козе-Овце-Корове». Умираю, как хочу сыра.

Я быстро обняла ее, пряча мои полные слез глаза.

– Хорошо. Передай от меня привет Чэду.

– Обязательно. Удачи в организации порядка.

Я уже зашагала прочь и помахала ей рукой, чтобы показать, что я ее услышала. Спиной чувствуя на себе ее взгляд, я бодрым шагом направилась к моей машине. И лишь уже подъезжая к дому, поняла, что реву и понятия не имею почему.

Я разгладила красное платье для беременных, отметив, что оно сидит гораздо плотнее, чем когда мать всего несколько месяцев назад купила его для меня. Сегодня был рождественский спектакль Нолы, и мне хотелось выглядеть празднично. В ушах у меня поблескивали бриллиантовые серьги моей матери. Она убедила меня, что они отвлекут взгляды вверх, прочь от моей располневшей талии. Посмотрев на себя в зеркало в вестибюле, я поняла: это все равно что сажать цветы в оконных ящиках сгоревшего дома, чтобы никто не заметил, что его нужно покрасить.

– Ты мне нравишься в красном.

Я обернулась на голос Джека, готовая возразить, но слова застряли у меня в горле. Он спускался по лестнице в темном костюме и красном галстуке. Его лицо было чисто выбрито, волосы причесаны и напомажены. Даже его туфли сияли, как звезда на рождественской елке. Мне оставалось только надеяться, что рядом с ним меня не заметят.

Он остановился передо мной, источая приятый аромат мыла с легкой ноткой одеколона. Я подавила в себе порыв наклониться к нему, словно этакий измученный жаждой жираф, увидевший полноводный ручей.

– Я так давно не носил галстук, что не могу его правильно завязать. Поможешь мне?

Я сделала шаг вперед, радуясь, что мой живот служит чем-то вроде барьера, мешающего мне раствориться в нем.

– Раньше я каждое утро делала это для отца, так что я в некотором роде эксперт.