Военные контразведчики - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бондаренко cтр.№ 29

Из автобиографии

«По приезде в Харбин приступил к революционной работе среди солдат своего полка. С подъемом революционного движения стал выступать на солдатских митингах в качестве агитатора… Весть об агитации какого-то прапорщика дошла до военного командования, и генерал Надаров приговорил меня заочно, не зная моей фамилии, к расстрелу. Пришлось скрываться по маньчжурским деревням и в небольших городах. А когда началась самочинная демобилизация, я вместе с волной солдатских масс, хлынувшей в Россию, направился в Москву».

Отметим, что оснований у Наркомвоена подозревать ВЧК в попытках монополизировать в своих руках всю сферу обеспечения безопасности армии, в том числе и борьбу со шпионажем, к этому времени было уже достаточно. Наиболее рельефно направленность политики ВЧК проявилась за несколько дней до указанного межведомственного совещания в ходе работы 1-го съезда чрезвычайных комиссий. На основе проведенного обсуждения, как раз в конце июня, Коллегия ВЧК приняла ряд принципиальных положений о деятельности своих местных аппаратов и создаваемых армейских ЧК. Так, в одной из них прямо говорилось: “Чрезвычайные комиссии являются высшим органом административной власти Советской России и берут на себя всю борьбу и охрану революционного порядка… “Наблюдение за иностранными разведчиками” — такая новая задача ставилась руководством ВЧК своим органам на местах. Армейским же ЧК вменялась, согласно разработанной инструкции, борьба с контрреволюцией “во всех ее проявлениях, шпионажем, пьянством, преступлениями по должности… в армейской среде”» ^[82].

Вопрос о разграничении полей деятельности военной контрразведки и территориальных контрразведывательных органов будет не единожды подниматься и впоследствии, решаясь тем или иным образом.

Но вот — каприз истории. Как мы уже сказали, межведомственное совещание по вопросам организации контрразведывательной работы проводилось Наркомвоеном с 1 по 6 июля, а присутствие на нем «делегированного ВЧК» начальника отделения по противодействию германскому шпионажу Я. Г. Блюмкина было военными контрразведчиками «проигнорировано».

Именно 6 июля этот самый Блюмкин убивает германского посла графа Вильгельма Мирбаха, после чего начинается известный левоэсеровский мятеж, позволивший большевикам избавиться от своих последних союзников-конкурентов. Если бы чекисты были тогда приняты в «контрразведывательное сообщество», то, возможно, Яков Григорьевич в этот день сидел бы на совещании со своими коллегами и… история России пошла совершенно иным путем.

Впрочем, оставим догадки. После 6 июля ВЧК на некоторое время вышла из доверия В. И. Ленина и руководства партии большевиков («Задерживать все автомобили Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией» ^[83], — требовал вождь в своей телефонограмме в тот злополучный день), и вопрос о передаче чекистам военной контрразведки был снят с повестки дня… Более того, нарком Л. Д. Троцкий и заведующий Оперодом С. И. Аралов обратились к председателю Совнаркома с запиской, предложив передать все дела по военному шпионажу отделению Военного контроля, таким образом превратив его в единственный орган военной контрразведки в РККА. В состав отделения должен был войти и Отдел по военному шпионажу ВЧК, после чего функции ВЧК и отделения ВК Оперода строго разграничивались.

Этим планам немало способствовало и то обстоятельство, что в скором времени оказалась скомпрометирована Регистрационная служба Всероссийского Главного штаба. В конце августа ее руководство представило в Наркомвоен сообщение, из которого явствовало наличие якобы тайного соглашения между советским и германским правительствами начать совместные военные действия против стран Антанты. При этом в Петроград должны были войти немецкие войска, переброшенные из-под Киева по железной дороге. Понятно, что обнародование такой информации могло иметь непредсказуемые последствия, вплоть до объединенного вооруженного выступления всех оппозиционных большевикам патриотических сил — от левого до правого фланга.

Проверить сенсационные сведения было поручено руководителю отделения Военного контроля М. Г. Тракману. В ВГШ был изъят ряд документов — в том числе свежее английское разведсообщение, полученное, как утверждалось, агентурным путем. Но часть содержащихся в нем сведений оказалась «тождественна сообщениям сводки» ВГШ, а часть вообще имела ссылки на информацию Регистрационной службы. Стало ясно, что мистификация имеет «английские корни», военспецы ведут «двойную игру», сотрудничая с разведками Антанты.

Действительно, впоследствии выяснилось, что бывшие генералы — начальник ВГШ Н. Н. Стогов и начальник Оперативного управления ВГШ С. А. Кузнецов — принадлежали к антисоветской организации «Национальный центр», ликвидированной осенью 1919 года. Кузнецов был расстрелян, Стогову удалось бежать, он воевал у Деникина и Врангеля и умер в Париже в 1959 году…

* * *

И всё же контрразведывательные службы продолжали свою деятельность, следуя курсом, определенным июльским межведомственным совещанием. Более того, патриотически настроенные военспецы не просто стремились к совместной работе существующих спецслужб, но и считали необходимым создание единой системы для обеспечения безопасности государства — чтобы «ни одна пядь земли не оставалась бы без агентурного наблюдения». Для этого было необходимо поступаться ведомственными интересами. В частности, контрразведчики ВВС стали налаживать контакты с Регистрационной службой ВГШ — органом, руководившим борьбой с иностранным шпионажем в масштабах всего государства. 10 июля ВВС сообщил на места о переименовании своих «отделений по борьбе со шпионством» в «регистрационные отделения» штабов отрядов завесы — то есть контрразведка завесы признавалась составной частью Регистрационной службы Всероглавштаба. После этого была выстроена структура контрразведывательных органов: с 22 июля на каждом пропускном пункте, где местные жители проходили через демаркационную линию, был создан «пост Регистрационной службы» для контрразведывательной работы, а в августе регистрационные отделения штабов отрядов были подчинены соответствующим отделениям штабов участков завесы. Вдоль границы, предусмотренной Брестским договором, создавалась контрразведывательная сеть, позволявшая вести борьбу с австро-германской агентурой. Но, к сожалению, единства действий органов, составляющих эту сеть, добиться не удалось. Руководство ВВС давало на места указания по вопросам организации штатов, финансам и порядку взаимоотношений, тогда как в принятии решений оперативного плана руководители отделений были независимы от центра, а их деятельностью руководили реввоенсоветы на местах. Многое зависело от того, насколько руководителям отделений удавалось наладить отношения с местными Советами, ЧК, милицией и т. п.

И опять тот же «рецидив» 1917 года, когда контрразведывательные органы все свое внимание сосредоточивали на «враге внешнем», германцах и австрийцах, а с предательством в войсках боролись слабо. Более того, в числе перебежавших на сторону белогвардейцев были и сотрудники контрразведки: такое произошло на Восточном и Южном фронтах, в Москве, Петрограде, Вологде, Тамбове и ряде других городов. Поэтому контрразведчикам ВВС — бывшим офицерам — комиссары Наркомвоена не слишком-то доверяли…