Крах «Барбароссы» - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Старицын cтр.№ 38

— Вот ты этим и займись. Если завтра к вечеру, хоть одна зенитка уцелеет, вывезем. Плоты делай прочные, они нам еще не раз пригодятся. Огневыми средствами и личным составом маневрировать.

* * *

Наведенная немцами переправа просматривалась отлично. До нее было около километра. Командир разведгруппы артиллерийский корректировщик сержант Лисин расположился в шести метрах от земли на толстой ветке дуба, выросшего на опушке леса западнее села Чилеево. Густая листва закрывала его со всех сторон. Под деревом разместился радист Палеха. Проволочная антенна радиостанции была выведена почти на макушку дуба, что обеспечивало надежную связь и с крепостью и с разведбатом. Трое автоматчиков замаскировались на расстоянии полста метров от радиста. Двое на опушке, один в глубине леса. Эту позицию группа занимала уже третий день.

22-го июня разведчики наблюдали, как немецкие саперы подвели грейдерами грунтовую дорогу к берегу Буга, затем подвезли по ней понтонный парк и к 14 часам построили понтонный мост через реку. По мосту переправились грейдеры, которые повели грунтовку до селения Чилеево на советском берегу Западного Буга. От Чилеево шла дорога на Мотыкалы и далее на Жабинку, что позволяло противнику обойти стороной Брест. Как понял Лисин, это место для наведения переправы было выбрано немцами потому, что здесь река не прикрывалась опорными пунктами, что экономило время, потребное на их подавление. Кроме того, пахотные поля по обоим берегам позволяли легко подвести к мосту грунтовую дорогу.

О строительстве переправы тут же отправили донесение. До конца дня по мосту проследовала целая танковая дивизия. Впрочем, свободно ехать по дороге немцам не дали. С 17 до 20 часов фрицы штурмовали полуротный опорный пункт у Мотыкал, о чем красноречиво свидетельствовал грохот артиллерийской канонады, хорошо слышный даже за семь километров. На закате в разведбат ушло донесение с точным указанием количества проследовавших по мосту танков, бронеавтомобилей, артиллерийских орудий, грузовиков и легковушек. На ночь разведгруппа оттянулась в глубину леса, где еще до войны разведбат оборудовал хорошо замаскированный схрон.

Утром 23-го по переправе отбомбилась эскадрилья пикирующих бомбардировщиков. Зенитки прикрытия сбили два самолета. Мост пикировщики разбили. Утопили четыре понтона. Однако, уже через три часа противник восстановил переправу. Вместо разбитых понтонов подвезли новые. Поврежденные откачали и залатали. За день по мосту прошли одна моторизованная и часть пехотной дивизии. Провели сеанс радиосвязи, отправили сводку и приняли шифрованную радиограмму. В схроне Палеха превратил шифровку в приказ: подготовиться к корректировке артогня по переправе. Ну, наконец-то настоящее дело, обрадовались разведчики: надоело загорать, как на пляже.

Солнце еще не взошло, а разведчики уже были на позиции. По мосту с интервалом метров двадцать шли грузовики. На польском берегу перед мостом бампер к бамперу бесконечной гусеницей выстроились автомобили, гужевые повозки, буксируемые упряжками лошадей орудия. Ограниченная грузоподъемность понтонов вынуждала водителей держать на мосту большие интервалы между машинами. Палеха установил связь с крепостью и передал первое целеуказание. От моста до крепости по прямой было 16 километров, и корректировать предстояло огонь батареи дальнобойных корпусных пушек.

В половине пятого далеко за мостом в реке встал мощный фонтан разрыва. Другой снаряд разорвался на западном берегу Буга, тоже с большим перелетом. Лисин крикнул Палехе поправки. Первое орудие требовалось пристрелять по мосту, а второе — по колонне грузовиков. Следующие снаряды легли с недолетом, разорвавшись в поле, ближе к корректировщикам. «Вилка» сделана. Лисин продиктовал поправки по дальности и по целику. Следующие снаряды легли хорошо, не дальше ста метров от целей. Для такой дальности стрельбы — накрытие. Эллипс рассеивания для корпусной пушки на этой дистанции имел оси 600 и 120 метров. Тем не менее, Лисин для верности дал еще по одной поправке. Затем передал команду: «Накрытие». Орудие, стрелявшее по дороге, перешло на беглый огонь. По мосту начала пристреливаться другая пушка.

Вокруг машин, стоящих на дороге, каждые 10 секунд вспыхивали разрывы. 107-миллиметровая корпусная пушка развила максимальную скорострельность. Семнадцатикилограммовые осколочные снаряды — это серьезно. Прямых попаданий не было, что на такой дистанции не удивительно. Но, при каждом разрыве осколки секли по кабинам и кузовам грузовиков. Пехотинцы горохом сыпались из кузовов и разбегались в поле. Водители пытались съехать с дороги и застревали в кюветах, перегораживая путь другим. Несколько машин уже горели.

Тем временем Лисин закончил пристрелку по мосту еще двух орудий. По переправе одновременно беглым огнем ударили три пушки. Снаряды рвались вокруг моста каждые три — четыре секунды. В реке вставали высокие столбы воды. Осколки дырявили понтоны. Одно за другим последовали два прямых попадания. Разбитые понтоны сразу пошли на дно, цепочка понтонов разорвалась. Связка из трех понтонов поплыла вниз по реке. Края моста начали расходиться, прижимаясь к берегам. По правой нитке понтонов прямо у берега угодил снаряд, еще четыре понтона поплыли вниз, постепенно погружаясь в воду. Осколки уже превратили их в решето.

Минут через пять с мостом было покончено. Семь уплывших понтонов затонули. Вдоль левого берега, едва выступая из воды, вытянулись четыре понтона — все, что осталось от переправы. Лисин выдал новую поправку трем орудиям, до того обстреливавшим мост. На западном берегу дорога с дуба просматривалась километра на два. Вблизи моста уже горело с десяток грузовиков, пехота на пузе расползалась в стороны. Первым делом ударил по дальнему отрезку дороги, скрывающейся за лесом. В результате, там тоже образовалась пробка. Глубокие кюветы, добросовестно выкопанные немецким саперами, не давали грузовикам съехать с дороги в поле.

Затем Лисин рассредоточил огонь пушек по всей видимой длине дороги. Увлекшись корректировкой, он не отрывался от бинокля и не глядел по сторонам.

— Сержант! — Оторвал его от этого увлекательного дела Палеха. — К нам гости справа!

С севера со стороны Чилеево вдоль дороги в их сторону дороги рысью бежали сотни две пехотинцев. До них было еще с полкилометра.

— Палеха, передай открытым текстом: огонь еще пять минут и отбой! Затем сворачивайся! Отходим! — крикнул Лисин, обезьяной слетая с дуба вниз. К ним уже подбегали оба автоматчика, дежуривших не опушке.

— Брось антенну! Некогда! — прикрикнул он на Палеху, пытавшегося сдернуть антенну с дерева. Палеха за полминуты свернул рацию. Лисин последний раз бросил взгляд в поле. Пехотинцы начали развертываться в цепь вдоль опушки.

— Бегом к схрону, немцы лес прочесывать будут! — Крикнул сержант собравшимся вместе бойцам. Двигаясь гуськом, пять фигур в камуфлированных комбезах бесшумно скрылись в лесу.

От преследования оторвались. Замыкающий рядовой Мормаль периодически сыпал за собой смесь махорки и черного перца, на случай использования противником собак. Вышли к схрону, расположенному в самом центре небольшого леса, вытянувшегося вдоль Буга на 4 километра. Ширина леса в самом широком месте составляла тысяча двести метров. В этой его части среди густого орешника и прятался бункер. Схрон сделали два отделения разведчиков еще в прошлом году. Время от времени его подновляли и маскировали.