Взлет разрешаю! - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 32

Пунктом базирования вновь формируемого минно-торпедного полка назначен был аэродром Бернгардовка в Ленинградской области. По штату в полку должно быть тридцать две боевые машины. После перелета с четырьмя промежуточными посадками для заправок, техобслуживания, добрались до означенного аэродрома. Майор летел с Павлом, радовался теплой кабине. До этого он летал на ИЛ-4, где дуло из всех щелей и отопления не было. В полку оказался неполный штат техперсонала и всего один ИЛ-4. Но экипажи прибывали из запасного полка. И только в середине февраля 1944 года экипажи на транспортных самолетах вылетели на аэродром Тайнча в Казахстане, уже оттуда в Красноярск, где экипажи приняли самолеты. В их числе был и Павел. И вновь полет уже большой группой на Балтику. Полк разделили. Часть его базировалась на аэродроме в Приютино, часть в Новой Ладоге. Начались учебные полеты.

Экипажи освоили незнакомую для них машину. Павел имел фору – технику и ее особенности знал. Зато часть пилотов уже летали на торпедоносцах – ИЛ-4, Хэмпден, имели опыт боевых действий. Не всем летчикам далась посадка с носовым шасси. По привычке после касания полосы колесами основного шасси опускали хвост, повреждали оперение. Механикам и техникам работа по ремонту.

К боевой работе полк приступил только с июня 1944 года с аэродрома Клопицы в Ленинградской области. Как всегда, летчики и штурманы изучали полетную карту. Характерные особенности местности, чтобы к своему аэродрому выйти в условиях ограниченной видимости, запасные аэродромы, частоты радиостанций истребителей, да много чего приходилось запоминать.

Первый полет получился для Павла и экипажа разведывательно-поисковым. Шли на трех тысячах метров. Наиболее опасная часть полета – прибрежная полоса, где могли подстерегать вражеские истребители. Далеко в море они залетать опасались, радиус действия ограничен емкостью бензобаков.

Да и не любили немецкие пилоты летать над морскими просторами. В случае, если собьют, либо при технической неисправности возможности спастись ограничены. Даже если истребитель сумеет точно определить координаты и доложить по рации, помощь придет не скоро, морские суда большой скоростью не обладают. А продержаться несколько часов в холодной воде – проблематично. Тем более Балтийское море и летом не всегда спокойное. А уж по осени или зимой штормит сильно. Немцы пробовали для спасения пилотов использовать гидросамолеты. Наши чаще торпедные катера – небольшие, юркие, обладающие отличной скоростью.

Торпедоносцы, поступающие по ленд-лизу, американцы комплектовали резиновыми надувными лодками. Но надувать их после приводнения надо было ручным насосом, напоминающим гармошку. Очень трудно удержаться на плаву и накачивать лодку. Да еще и экипаж разбросан друг от друга на километры. Штурман и бортстрелок покидают терпящий бедствие самолет первыми, по приказу командира. А он в последнюю очередь.

Комбинезоны быстро намокают, становятся тяжелыми, тянут ко дну. Что немного помогает, так надувной воротник. Пока на парашюте летчик опускается, должен надуть. И все равно экипажи боялись быть сбитыми далеко от земли, тогда шансов выжить минимум. В плен попадали, потому как наш флот заперт был в Ленинграде и Кронштадте минными заграждениями. А немцы плавали. Грузовые суда возили металлическую руду из Норвегии, личный состав для пополнения в Финляндию и Норвегию. Да и «волчьи стаи» адмирала Деница базировались на южном побережье Балтики.

Корабли на водной глади моря экипаж видел. Штурман брался за бинокль, но команды снизиться и атаковать не давал. Корабли с малым водоизмещением, в такие попасть не просто, да и жалко тратить торпеду на малоразмерную цель. Так и вернулись на аэродром с неизрасходованным боезапасом. Однако садиться с торпедой под брюхом опасно, лишний вес и взрывоопасно. Хорошо, что почти весь бензин выработали. И все же полет не впустую прошел, экипаж присмотрелся к условиям предстоящей боевой работы. За ужином по случаю начала полетов в боевой обстановке налили по сто «наркомовских» грамм.

Следующий день выдался нелетным, дождь моросящий, как осенний, полосу развезло, взлететь с полными баками и торпедой уже сложно. На следующий день дождь прекратился, ожидали, когда просохнет земля. Механики технику осматривали, проводили техобслуживание. Летчики – за полетными картами.

Зато следующим днем вылет случился результативным. По данным авиаразведки из Финляндии к Германии шел конвой судов – несколько транспортов в сопровождении сторожевиков. Вылетели эскадрильей в сопровождении истребителей. Полчаса полета и конвой визуально обнаружили. Первым в атаку пошел комэск. Его самолет снизился, открыл огонь из носовых пушек по транспорту. Даже на грузовых судах стояли зенитные пулеметы и 20-мм зенитные сдвоенные или счетверенные пушки.

Сброс торпеды! Самолет Павла шел вторым, и пилот видел, как стремительно понеслась к транспорту торпеда, оставляя за собой видимый след из пузырьков воздуха. Транспорт медлителен, и увернуться уже не успевает.

Самолет комэска круто отворачивает в сторону и набирает высоту. С кораблей сопровождения стреляют по нему из всех стволов. Со стороны смотреть страшно, вокруг самолета густо рвутся снаряды, оставляя облака черного дыма. Павел перевел самолет в пике, потом перевел самолет в горизонтальный полет. Перед ним вырастал в лобовом стекле миноносец, судя по силуэту. Бах! Это взорвалась торпеда у борта транспорта. Самолет ощутимо качнуло. А в наушниках команды штурмана:

– Командир, ниже метров двадцать и левее десять градусов.

Это штурман небольшое упреждение взять хочет, чтобы не промахнуться. Силуэт миноносца увеличивается в размерах, отчетливо видны вспышки выстрелов. Это с миноносца ведут огонь зенитные автоматы. Павел и сам нажал на гашетку. Самолет затрясло от выстрелов двух пушек, запахло сгоревшим порохом.

Штурман закричал:

– Пошла!

Облегченный самолет немного вспух. От торпедоносца к миноносцу помчалась торпеда. На дистанции в первые две-три морских мили ее скорость достигает восьмидесяти километров в час, увернуться от нее сложно. Даже торпедные катера, самые стремительные суденышки, и то обладают меньшей скоростью. Ждать попадания Павел не стал, любое промедление опасно из-за зенитного огня. Штурвал на себя, рычаги управления газом вперед. Проскочил над кораблем, а его место уже занимает следующий самолет.

Штурман кричит в наушники:

– Попадание! В середину корпуса!

Плотность зенитного огня немцев упала. Команде миноносца сейчас надо бороться за живучесть судна, за свою жизнь.

Попадания и комэска, и Павла видят все пилоты эскадрильи. После сброса торпед самолеты уходят на восток, не дожидаясь, пока смертоносный груз сбросят все самолеты. Задерживаться у конвоя лишние минуты чревато быть сбитым зенитками. А помочь атакующим торпедоносцам нечем. Были бы еще бомбы – другое дело. Первоначально «Бостоны» брали по одной торпеде, потом умельцы сделали мостик и стали подвешивать по две торпеды, по грузоподъемности «Дуглас» вполне мог брать такой груз. Эффективность боевых вылетов увеличивалась. Кроме полка, где служил Павел, на Балтике еще летал второй гвардейский МТАБ, сформированный еще в 1939 году. Правда, он тогда не был гвардейским, почетное звание получил уже в военное время.