– Владычицу Хель? – переспросил я. – Ты пал с мечом в руке – разве Всеотец не оставил для тебя место в своих Чертогах?
– Небесные Чертоги далеко, мой ярл. – Тэн Атли невесело усмехнулся. – И путь туда долог. Но достойный сядет пировать с эйнхериями, когда придет его время. Но многие ли – даже среди храбрецов – сохранят разум здесь, дожидаясь суда Владычицы?
– Суда? – Я тряхнул головой. – Разве властна Хель над теми, кто подвигами и славой заслужил место за столом Всеотца?
– Великий Отец награждает отважных, – отозвался тэн Атли. – Но судить может лишь смерть – только перед ней равны и конунг, и самый презренный из трэллов.
Такая вот своеобразная интерпретация скандинавской мифологии… Впрочем, стоит ли сейчас думать о таких тонкостях?
– Я должен отыскать Владычицу Хель? – догадался я. – Здесь, в этом тумане?
– Ее трон далеко отсюда, ярл. – Тэн Атли покачал головой. – У многих уходят годы, чтобы отыскать его.
Годы?! У меня столько нет. Несколько часов, в лучшем случае – пара дней. Потом исправлять что-то будет уже слишком поздно! Зато понятно, почему большинство (а то и все) пережившие окончательную смерть предпочитают просто начать игру с новым аккаунтом…
– Те, кто забыл о чести, теряют куда больше, – продолжил тэн Атли. – Их шаги медленны, тела и души слабы… и немало они встретят тех, кто пожелает задержать их в пути.
Еще кое-какие прояснения. Похоже, в «Гардарике» даже имеется что-то вроде кармы. И те, кто успел сверх меры нагрешить там, на земле, почти полностью теряют личность и годами бредут в никуда… пока не повезет. Тэн Атли выглядел так, будто из него вынули две трети батареек – но и оставшиеся еще кое-как работали. А мне и вовсе стоило порадоваться, что я попал сюда, не превратившись в ходячий овощ.
– Одноглазый. – Я вспомнил встреченного по пути ярла Скагена. – Ты видел его?
– Его, и других, – кивнул тэн Атли. – Их дорога будет долгой. Но не твоя, ярл. Я отведу тебя тем путем, что уже проделал сам.
– Благодарю тебя, друг мой…
– Не благодари. – Тэн Атли сдвинул брови. – Я должен помочь тебе… Но идем же, ярл. Здесь небезопасно. Туман скрывает врагов, что куда страшнее тех, с кем ты сражался среди живых.
Это я уже успел заметить.
Глава 4
– Нам обязательно туда идти? – кисло поинтересовался я.
– Иного пути нет, ярл. – Тэн Атли схватил меня за руку, словно испугавшись, что я попробую удрать. – Идем же!
Я вздохнул и неторопливо зашагал к выступающему из тумана… мосту? Вратам?
По функционалу гигантская конструкция из серого камня определенно являлась первым – опоры уходили в неторопливо катившиеся в никуда черные волны. Река прорезала бескрайнюю пустошь мира мертвых уродливой ломаной линией, но то, что неторопливо текло по ней, перестало быть водой давным-давно… или вовсе никогда и не было. Но я на всякий случай спросил.
– Мы не сможем перейти вброд? Или… переплыть?
– Самому Всеотцу не дано ступить в темные воды Гьёлль, ярл. – Тэн Атли невесело усмехнулся. – Дорога в Чертоги Хель только одна – через этот мост.
Значит, все-таки мост – хотя в высоту каменный гигант едва ли был сильно меньше, чем в глубину. Серые столбы уходили ввысь, а ограждения больше напоминали стены – в три-четыре человеческих роста. Будто строились не для людей, а для доисторических гигантов.
Которые, похоже, и оставили на древних камнях следы. Дыры, царапины и сколы, похожие на старые шрамы – из тех, что никогда не перестают болеть. Похоже, когда-то здесь шла битва, по сравнению с которой сражение с Черным Копьем показалось бы возней первоклашек в песочнице. Я почему-то сразу представил себе самого Одина, ведущего в битву воинство Асгарда, чтобы навеки запереть своих древних врагов-великанов в этом жутком месте. Гиганты проиграли – но стояли намертво. Прямо здесь, на этом мосту через реку Гьёлль, что теперь отделяет каменную пустошь, этакое Чистилище, от царства Владычицы Хель. Когда-то давно, когда мир был еще молод, когда «Светоч» еще не развалился на десять обломков, а демиург-Романов только завершил просчет финальной версии…
– Идем! – Тэн Атли снова потянул меня за руку. – Не стоит заставлять Владычицу ждать.
Это точно. Мост через черную воду не только разделял два мира, но и служил еще и надежными воротами. И едва ли кому-то из смертных или самих богов суждено пройти здесь дважды. Мне до безумия не хотелось даже приближаться к древним камням, хранившим отпечатки ног гигантов и следы мечей в два моих роста длиной – но иного пути не было. Только так. Только смерть может судить меня – и только ей решать, что будет дальше… Так что не стоит злить старушку-Хель излишней медлительностью.
Стоило нам сделать еще пару десятков шагов, как камни моста пришли в движение. Стряхнули пыль, вытянулись вверх… То, что я сначала принял за обломки, обвалившиеся с ближайшего столба, оказалось…
Женщиной?!
Впрочем, причислить ЭТО к женскому полу я мог разве что весьма условно. Великанша не только была вчетверо выше меня, но и оказалась уродливо-непропорциональной. Ноги короткие, а руки – наоборот – длинные, как у орангутанга и огромные, с широченными ладонями. Она запросто могла бы прихлопнуть человека, как муху – и все же зачем-то носила на поясе меч. Здоровенный и ржавый – похоже, им не пользовались чуть ли не с самого сотворения мира. Как и круглым щитом метра в два диаметром, который великанша даже не потрудилась поднять с камней. Не знаю, сколько она так просидела, но с ее то ли кольчуги, то ли платья, сплетенного из металлических звеньев, до сих пор сыпалась пыль вперемежку с каменной крошкой. В общем, зрелище вышло угрожающее… и неприятное – красотой лица стражница моста тоже ожидаемо не блистала. Нет, она не походила на обезьяну или просто изуродованную болезнями или самой природой женщину. В ее чертах почти не было человеческого. Копна когда-то рыжих, но посеревших то ли из-за седины, то ли из-за вековой пыли волос. Слишком узкий лоб, огромный крючковатый нос, острые скулы, выступающие чуть ли не на половину лица вширь, и тяжелая челюсть. Великанша выглядела, как шарж на женщину, нарисованный обозлившимся на целый свет художником… Нет, даже не так. Как черновик. Набросок, чтобы набить руку перед чем-то более изящным и замысловатым. Так обычно рисуют дети… Кто знает, может быть, создатели этого мира, демиурги, что несли волю самого Романова, и правда лишь тренировались на великанах, и только потом перешли к творению богов и людей?..
– Кто вы такие?
Пасть, полная кривых и острых зубов, ничуть не добавила великанше обаяния. Да и голос оказался под стать внешности. Хриплый и гулкий, рокочущий, словно в широкой груди под кольчугой с грохотом перекатывались огромные камни.
– Мое имя Атли, сын Хринга! – Тэн Атли шагнул вперед. – Я вернулся, Модгуд.
– А кто рядом с тобой?
– Мое имя Антор! – Я шагнул вперед. – Ярл Барекстада.