Жила-была девочка, и звали ее Алёшка - читать онлайн книгу. Автор: Таня Танич cтр.№ 147

— Мы сделали его на бесплатной площадке, для работы вполне хватает обычного функционала. Дорогой дизайн и прочие премудрости нам не нужны. Главное — это общение с людьми, постоянная поддержка обратной связи. Это некоммерческий проект, был, есть и я, надеюсь, будет, — доносился до моих ушей собственный голос, звучащий на удивление уверенно. — Всю основную работу ведет специалист-невролог, а недавно мы нашли еще и хорошего психолога. Не могу сказать, что у меня достаточно знаний для профессионального консультирования, но одно знаю точно — я не могу оставаться в стороне от проблемы, быть равнодушной. Поэтому стараюсь просто не навредить. И почаще бывать на связи, чтобы просто выслушать и поддержать. По-дружески, вот и все.

— Вам не кажется, что своей книгой вы популяризируете психоз и депрессивные настроения? — допытывался один из репортеров, автор недавно нашумевшей статьи о загубленной идейной роли литературы, призывавший писателей стать кем-то вроде пасторов неразумных читателей, сея вокруг чистый свет и напутственно-высокую мораль.

— Нет, не кажется, — в тон ему, прямо ответила я. — Потому что популяризировать депрессию нельзя, ней можно только заболеть — и выздороветь. Или не выздороветь, если молчать об этом из боязни показаться ненормальным. Одна из целей книги — подтолкнуть людей говорить о своих проблемах, без страха быть осужденными. Если нужно, искать помощи у специалистов, не считая себя ущербным и не обращать внимания на пересуды. Лучше быть здоровым, чем пытаться казаться им. В беду может попасть каждый, главное не ставить на себе крест, и не прикрываться неискренней бравадой, лишь бы тебя не заподозрили в чем-нибудь эдаком. Никому она, эта бравада не нужна. И прежде всего тому, кто в нее играет. Мой герой играл в игру «все хорошо» всю свою короткую жизнь. Его хватило на целых девятнадцать лет. Некоторых хватает и на того меньше.

— Вы не боитесь, что молодежь заразится всеми этими мазохистскими формами самовыражения? Что станет просто модным наносить себе увечья, позиционируя себя как часть творческой элиты, обладателя ранимой души? — полюбопытствовала представительница одного из глянцевых изданий, не в состоянии обойти модный аспект даже в отношении моей далеко не гламурной книги.

— Я, если честно, не представляю себе, как можно заразиться "мазохистскими формами самовыражения". А вы можете себе это представить? Если какой-нибудь сумасшедший кутюрье вполне способен заставить женщин носить на голове кастрюли вместо шляпок, — тут в зале раздался негромкий смех, — то нанесение себе травм и увечий все-таки тормозится инстинктами. Очень сильно тормозится. Попробуйте сейчас, просто ради моды, сделать глубокий порез во всю руку. Поверьте, вы остановитесь спустя несколько секунд, не причинив себе серьезного вреда. Это болезнь, понимаете? Болезнь и зависимость. Этим нельзя увлечься за компанию. Этим можно только заболеть из-за… из-за разных причин. И относиться к этому нужно так же, как болезни: не вешать ярлыков и не высмеивать. Самое лучшее — просто поддержать в желании выздороветь, быть рядом без чувства брезгливой жалости, и с полной уверенностью, что все получится. Вот тогда шанс на выздоровление есть.

— Вы прошли это на собственном опыте? Из-за этого платье под горло, длинные рукава? Можете предъявить свои шрамы, чтобы доказать, что вам знакомо не понаслышке то, о чем пишете? — выстрелил вопросом еще один журналист, держащий наготове камеру, очевидно для съемки тех самых доказательств, которые я под шумок и ради сенсации должна была предоставить всем собравшимся.

— Я думаю, можно обойтись и без демонстраций, просто поверьте мне на слово, — после секундного колебания ответила я, пытаясь подавить старую привычку рассеянно дотрагиваться к шрамам в минуты сильного волнения и сглаживая улыбкой неловкую паузу, повисшую в воздухе после этого вопроса. — Вы совершенно правы, я переболела тем, о чем пишу. Поэтому, надеюсь, многие читатели воспримут эту историю как своеобразную исповедь, несмотря на то, что она лишь отчасти автобиографична. В блоге и на нашем сайте я постоянно пишу — если я смогла решить проблему, освободиться от зависимости, то, значит, сможет каждый. Я не лучше и не сильнее любого из тех, кто попал в ту же ловушку. Мне повезло только в одном: меня не высмеял и понял очень близкий человек, не посчитал кем-то вроде прокаженной, с которой неприятно общаться. Только в ней, в этой поддержке я смогла найти силы и жить дальше уже без необходимости причинять себе боль. Вы знаете, моя жизнь не стала сразу же беспроблемной и безоблачно прекрасной. В ней было много всего — и хорошего и плохого, как у каждого из нас. Было большое горе — смерть лучшего друга, смерть на самом пороге его жизни, которая могла быть такой яркой, увлекательной… — тут я запнулась.

Горло будто бы сдавило невидимой рукой, и я потянулась к стакану воды, за спасительным глотком. Повисла небольшая пауза, которой, по всем законам удачной презентации, не должно быть, но все присутствующие в зале, журналисты и читатели молчали, ожидая, когда я закончу — и это дало мне силы заговорить.

— Так вот… Если я смогла не сорваться — то только благодаря поддержке, которая у меня была… и той книге, которую вы сейчас держите в руках. Она основана на полностью реальной истории. И эта история не только о саморазрушении, это еще короткая жизнь одного маленького человека и его большая трагедия. Именно о нем, о моем герое мне хотелось бы сказать несколько слов… — я опять умолкла, на пару секунд прикрыв глаза, и вспоминая последний разговор с Яром. Пришло время озвучить наш своеобразный уговор, обернуться к человеку, в чье истинное лицо при жизни избегали смотреть даже родители. Пришло время вновь произнести его имя, и оживить хотя бы на несколько мгновений, пусть только для присутствующих здесь — но таким, какой он был на самом деле.

— Я бы хотела посвятить эту книгу Ярославу Антоненко, моему другу, о котором предпочли говорить, будто бы он покончил с собой от нечего делать, из пустой блажи, от того, что он просто пресытился жизнью. Это жуткое, несправедливое вранье. Именно вранья, лжи всегда было слишком много в его жизни. Ложь в итоге его и убила. Теперь же я хотела, чтобы мы посмотрели в лицо правде. Рано или поздно, как бы ее не топтали, она все равно разобьет розовые очки и заставит смотреть на мир без прикрас. Главное — научиться не отворачиваться. И мне бы хотелось верить, что вы не отвернетесь от Ярослава, как это сделали при жизни почти все, кого он знал и любил. Не будьте трусливыми и малодушными. Надеюсь, вы окажетесь достаточно смелыми и, прочитав роман, сделаете этот шаг вперед. Пусть он будет для кого-то тяжелым — жизнь без розовых очков всегда тяжела. Но она такая, какая есть, и научиться видеть в ней красоту без самообмана и иллюзий — очень важно для настоящего, не призрачного счастья. И я надеюсь, что у всех нас это получится.

Тишина, в которой прозвучали эти слова, меня напугала.

Она была всеобъемлющей, звенящей, внутри помещения не раздавалось ни звука, зато очень хорошо стало слышно все, что происходило за стенами магазина — звонки мобильных, радостные возгласы, топот ног, голоса сотен людей, обрывки музыки. Все эти звуки, казалось, доносились из другого мира, отдельного от нашего, который замер, перед тем как дать мне свой ответ.