Сладкие слова соблазна - читать онлайн книгу. Автор: Ханна Хауэлл cтр.№ 24

— Мойра права? — резко спросила она.

Вне себя от досады, Тирлох тщетно пытался успокоиться. Плезанс смотрела на него как на змею, которая только что выползла из-под камня. Ну как тут не злиться? Минуту назад она льнула к нему всем телом, воспламеняясь в его объятиях, а теперь делает вид, будто в том, что произошло, виноват только он один, будто он собирался взять ее силой!

— Не совсем. Мне нужна была помощница, чтобы смотреть за Мойрой. Однако если из этого можно извлечь еще какую-то пользу, что здесь плохого?

Сердце ее пронзила острая боль. Она вдруг с холодной ясностью осознала полную меру своей глупости. Ей казалось, что страсть Тирлоха вызвана не простой похотью, а чем-то более глубоким, но его слова доказывали, какой она была дурой. Обида сменилась слепой яростью. Она схватила первое, что попало под руку — чугунный котелок, — и замахнулась на Тирлоха.

Он едва успел пригнуться, чудом избежав удара по голове, и попятился, когда она опять замахнулась.

— К чему эта сцена праведного негодования? Ты совсем не сопротивлялась моим поцелуям. Больше того, я еще никогда не держал в объятиях такую легко возбудимую женщину.

Зарычав, она снова замахнулась котелком и ударила Тирлоха по руке. Его громкая брань музыкой влилась ей в уши. Краем сознания она понимала, что у двери, разинув рот и выпучив глаза, стоит Мойра, но злость на Тирлоха оказалась сильнее благоразумия.

— Подонок! Убирайся назад в преисподнюю — туда, откуда ты вылез! — сердито кричала она.

Тирлох схватил ее за руку, вырвал у нее котелок и отброс ил его подальше.

— Всего минуту назад ты хотела совсем другого, тихо постанывая в моих объятиях.

Она попыталась его лягнуть, но он держал ее за запястья на расстоянии вытянутых рук.

— Негодяй! Тебе кажется, что ты еще мало меня оскорбил?

— Оскорбил? Я только поцеловал тебя, ненормальная!

— Потому что хотел сделать меня своей подстилкой. Именно этого ты добивался с самого начала, как только мы уехали из Вустера. — Она перестала сучить ногами, и Тирлох ослабил хватку. Воспользовавшись моментом, Плезанс вырвалась из его рук. — Ты заклеймил меня воровкой в моем родном городе, и моя семья от меня отказалась…

— Я здесь ни при чем, и не надо меня в этом обвинять.

— Ты прекрасно знаешь, что виноват. Однако, — она зло зыркнула на него, — если бы не твои нечестные игры, я бы не узнала правду, о которой только догадывалась в самые мрачные дни моей жизни: что моим родным на меня глубоко наплевать. Я бы и дальше пребывала в блаженном неведении, не пожелай ты потешить свое уязвленное самолюбие. — Она повернулась вполоборота, будто собиралась бежать от него. — А сейчас ты хочешь отнять у меня последние остатки чести — пытаешься сделать из меня шлюху. Но этому не бывать! Слышишь?

Чувствуя, что он теряет ее, Тирлох, который уже начал обуздывать свой гнев, вновь разозлился:

— Всего пять минут назад ты не стала бы возражать, предложи я тебе постель. Да я мог овладеть тобой прямо на колоде для рубки мяса!

Плезанс резко побледнела, но Тирлох и без того понял, что сморозил излишнюю глупость.

Выругавшись сквозь зубы, Плезанс с размаху заехала кулачком Тирлоху в челюсть, так что от неожиданности он отшатнулся к стене.

— Убирайся ко всем чертям, Тирлох О'Дун!

Она бросилась в свою спальню и закрыла дверь на засов. Ей надо было побыть одной, спрятаться от его безжалостных слов.

Тирлох размышлял, надо ли идти за ней, и вдруг заметил, что Мойра стоит рядом. Он слегка покраснел (сестра слышала совсем не детский разговор!) и осторожно посмотрел ей в глаза. Впервые за долгое время Мойра выглядела не мрачной и не сердитой, однако какое именно чувство было написано на ее выразительном подвижном лице, он хоть убей не понимал.

— Ты в самом деле виноват? — спросила Мойра.

— Это не совсем так.

— И все же я была права: родные и впрямь от нее отвернулись.

— Да. Они, даже глазом не моргнув, бросили ее на съедение волкам.

Мойра вдруг выскочила за дверь дома, а через минуту возвратилась с одеялами и едой, которые собиралась использовать на привале под открытым небом.

— Эта стычка с Плезанс вовсе не означает, что я отправлю ее назад, в Вустер, — сказал он.

— Я знаю.

— И все же ты передумала спать во дворе?

— Да. Знаешь, что меня раздражало в Плезанс? То, что она как будто все обо мне знает и видит меня насквозь. Мне это жутко не нравилось. Жутко! Откуда она может знать, что я чувствую? Теперь я понимаю откуда. Она на собственной шкуре испытала, что значит быть отверженной. И жить среди людей, которые смотрят на тебя с презрением, как бы ты ни старалась им угодить.

Мойра отнесла свои вещи к себе в комнату. Тирлох бросил последний долгий взгляд на дверь Плезанс и вышел во двор, чтобы закончить ремонт изгороди вокруг пастбища.

Он не так себя повел с Плезанс и сказал ей совсем не те слова. Теперь придется сильно постараться, чтобы ее успокоить. Черт возьми, возможно, после его дурацкой выходки Плезанс еще много месяцев будет с ним холодна, как студеный зимний день.

Злость Плезанс немного поостыла, обида уже не была такой жгучей, и она осторожно выглянула из-за двери.

Убедившись, что он ушел, она вернулась к своей работе, мысленно поклявшись, что подобное больше не повторится. Как бы сильно ей ни хотелось оказаться в его объятиях, она будет неукоснительно блюсти свою невинность и ни за что не станет игрушкой Тирлоха О'Дуна!

Через пару минут появилась Мойра и принялась молча работать рядом. Плезанс постаралась скрыть удивление. Похоже, после ее скандала с Тирлохом девочка стала относиться к ней лучше. Плезанс была очень рада. Если бы только этот маленький успех мог облегчить боль, сжимавшую ее сердце!

Тирлох встал позади Плезанс и провел своей большой ладонью по ее спине, оставив руку на талии. Ее нож на мгновение замер, а потом она стала дальше резать морковку для рагу, которое готовила на обед. Мысль воткнуть лезвие в Тирлоха была мимолетной, но приятной. Прошло ровно двенадцать дней после их последней ссоры. Первые три дня Плезанс отдыхала: он ни разу до нее не дотронулся и даже почти не разговаривал с ней. А потом опять начал ее соблазнять — все время касался и даже иногда целовал украдкой — то в затылок, то в щечку, то в ложбинку за ушком… Это доводило ее до бешенства. Он всегда выбирал момент, когда она, как сейчас, была занята, и не могла увернуться от его ласк. Один раз, потеряв терпение, она попыталась сопротивляться, но он тут же сбежал. Трус!

— А ты, оказывается, хорошо готовишь, Плезанс. Где ты этому научилась? — спросил он, поцеловав ее в затылок.

— Дома на кухне. Меня часто посылали туда помогать кухарке.