Написано кровью - читать онлайн книгу. Автор: Кэролайн Грэм cтр.№ 30

— Странно, что закрыто в среду. Казалось бы, самый бойкий день.

— Возможно, она узнала про Хедли. Наверно, позвонили один другому. Но, может быть, хозяйка еще здесь. Кажется, тут как раз образовался небольшой зазор, выруливайте…

Трой крутанул руль.

— Я же сказал, что зазор небольшой!

— Хорошо, хорошо, — едко, как всегда, когда кто-то критиковал стиль его вождения, процедил Трой. Подумаешь… Протиснулся ювелирно. Даже краску не содрал.

Он затормозил на просторной стоянке позади магазинчика. Антикварный делил его с соседним книжным под названием «Черный дрозд». На стоянке были припаркованы грузовой фургон «форд» и красный «порше» в прекрасном состоянии. На массивной задней двери лавки древностей была установлена система охранной сигнализации «Бритиш телеком». Саму дверь оснастили врезными замками, а длинные прямоугольные окна по обе стороны от нее забрали металлическими прутьями.

Барнаби постучал, сначала тихонько, потом посильнее. Никто не отзывался — и, похоже, не отозвался бы, даже если бы они таранили дверь бетонной плитой. Барнаби приложил ухо к двери, но ничего не уловил. Трой просунул руку между прутьями на окнах и постучал по стеклу.

— Внутри кто-то есть, шеф. По-моему, сейчас откроют. — Он снял головной убор и, пригладив волосы, надел под другим углом, с претензией на щеголеватость. Потом поднял воротник пальто и завершил преображение полуулыбкой, теплой и, как он полагал, загадочной. В окне промелькнул неясный силуэт и послышался многообещающе хрипловатый голос:

— Кто там?

— Каустонский уголовный розыск, миссис Хаттон, — ответил Барнаби. — Мы хотели бы переговорить с вами.

Внутри отодвинули засов. Потом второй, потяжелее, явно нуждающийся в смазке. Звякнула цепочка. Повернулся ключ в замке. Трой затаил дыхание, сообразил вдруг, что легкая, но победительная улыбка сползла с его губ и тут же торопливо нацепил ее снова.

— Не стоит, Гевин.

— Сэр?

— Она старовата для вас.

Улыбка исчезла. Трой смутился. И смутило сержанта не то обстоятельство, что прочли его мысли. Он давно убедился, что шеф это умеет (и даже слишком хорошо). Просто он посчитал еретическим само предположение, что особа, которой денег некуда девать, имеет «срок годности».

— Входите.

Лора Хаттон стояла на пороге, прикрывая ладонью лицо. Барнаби показал ей удостоверение. Она на него даже не взглянула, повернулась и пошла в сторону крошечного офиса, выгороженного стенками из стекла и досок, в углу просторного, с высоким потолком зала.

Барнаби огляделся. Все здесь напоминало реквизиторский цех любительского театра, в котором играла Джойс. Предметы мебели, громоздящиеся один на другой, картины, нередко повернутые лицом к стене. Украшения. Картонные коробки с наклеенными на них номерами лотов, набитые старыми столовыми приборами и другой домашней утварью.

В офисе стоял антикварный письменный стол, такой крошечный, что его едва удавалось разглядеть под «макинтошем», телефоном, факсом и автоответчиком. Пахло душистым мылом. Барнаби догадался, что хозяйка, должно быть, сразу услышала их стук, но вынуждена была ополоснуть лицо над хорошеньким, в цветочках, тазом для умывания, прежде чем пойти открывать. Если она таким образом надеялась скрыть следы слез, то потерпела неудачу.

Горестная гримаса искажала лицо Лоры, и стоило Барнаби извиниться за вторжение, как ее предательски заблестевшие глаза вновь наполнились слезами. «Ну наконец-то, — подумал инспектор, — кто-то плачет по Джеральду Хедли».

— Простите. — Она вытерла слезы, уже побежавшие по щекам, ярким лоскутом шелка. — Это такой шок…

О, это не просто шок. Старшему инспектору достаточно было взглянуть на скорбные складки, что залегли возле ее рта, едва она кончила говорить. Какой там шок… Все гораздо серьезнее и глубже.

— Значит, вы понимаете, почему мы здесь, миссис Хаттон.

— Да, думаю, что да. Никак не могу… — Узкие плечи дрогнули, она закрыла лицо руками. И снова произнесла «простите». — Мне не следовало впускать вас. Я подумала, что смогу справиться с собой.

Барнаби колебался, продолжать или нет. Не из сентиментальности. Он был чувствительный человек, но ни за что не отложил бы свою бесчувственную работу, если бы ее требовалось сделать без промедления. Сейчас он колебался, сознавая, что свидетельница того и гляди совсем слетит с катушек. Скорее всего, именно так и случится. И тогда он ничего не узнает, а следующий разговор сложится еще труднее, заранее подпорченный неприятными воспоминаниями.

— Вы предпочли бы, чтобы мы наведались к вам в другой раз? — спросил он.

— Нет. Раз уж вы все равно здесь.

Лора протянула руку и выключила настольную лампу. В сумраке, прячущем ее слезы, она почувствовала себя увереннее. Она села на вращающийся табурет, единственный предназначенный для сидения предмет в офисе.

Трой пристроился со своим блокнотом у шкафчика с картотекой. Правда, он опасался, что потом не разберет собственные каракули. Барнаби прислонился к двери.

— Но я не совсем понимаю, что вы хотите узнать.

— Прошу вас, несколько слов о вчерашнем вечере, миссис Хаттон.

— Понятно. — Ничего-то ей было не понятно, но ее это нисколько не волновало, судя по глухому, безжизненному голосу.

— Как проходила эта встреча?

— Встреча? Но… какое это имеет отношение к… — Кажется, ей трудно было выговорить его имя.

— Вы не заметили чего-то необычного в поведении мистера Хедли?

— Заметила. Он почти ни с кем не разговаривал, а это было на него не похоже. Болтливым он никогда не был, но любил поговорил о писательстве. Я думала, он воспользуется возможностью и задаст множество вопросов.

— У вас не возникло впечатления, что его отчужденность как-то связана с личностью гостя?

— Нет, не думаю. Хотя… странно, что вы это говорите. Потому что, когда впервые возникла кандидатура мистера Дженнингса, он…

— Мистер Хедли? — уточнил Барнаби.

— Да. Так вот он очень смутился. Даже кофе пролил. Там на ковре пятно осталось, вы можете посмотреть.

— Он был против этой идеи?

— Не то чтобы против. Мне показалось, он просто счел это пустой тратой времени. Мы часто просим известных авторов приехать и поговорить с нами, но они никогда не приезжают. Однако в конце концов он согласился отправить приглашение.

— Почему именно он этим занялся, миссис Хаттон? — спросил сержант Трой.

— В нашем кружке он был секретарем.

— Это ведь одинокое занятие — писательство, — произнес старший инспектор. Именно так считают все люди, которые сами никогда ничего не писали. — А вы что пишете?

— Я расшифровываю бумаги, которые приобрела на распродаже в Эйлсбери. Множество рецептов — «рецептур», как их называли, — записки о домашнем обиходе Тюдоровской эпохи, разведении домашних животных, лечении травами… — Лора замялась, вдруг осознав, что во всей этой мнимой деятельности больше нет никакой нужды. И никогда не будет. — В общем, еще один «Деревенский дневник эдвардианской леди» ^[19]? — Ее передернуло от отвращения.