– Поговорим о деле, – предложил он.
– Можно мне сигарету? – робко попросила Марина.
Вьетнамец достал из внутреннего кармана пачку болгарских сигарет «Родопи», вытряхнул одну для Федосеевой, дал прикурить от зажигалки с золотым ободком.
– Ты учти, Марина, – миролюбиво продолжил Джо. – Если ты будешь врать или решишь поиграть со мной в «молчанку», то я отдам тебя телохранителям. До утра они будут насиловать тебя, потом станут пытать. Ты видела фильмы про Рэмбо? Бедный Сильвестр Сталлоне! Злые вьетнамцы топили его в болоте, били смертным боем, руки выворачивали. Ужас! Как только он жив остался после этих пыток – не понять. Но ты, Марина, себя с Рэмбо не сравнивай. Он – супергерой, непобедимый спецназовец, а ты – хрупкая девушка. Он смог убежать, а ты не сможешь. Отсюда бежать некуда. Уехать на моем личном автомобиле можно, а сбежать – нет. Если наша беседа устроит меня, то утром ты будешь дома. Если нет – после пыток ты все равно заговоришь, но будет поздно. Тебя придется ликвидировать, а остатки твоего тела разбросать по окрестным помойкам на корм бродячим собакам.
Марина посмотрела вокруг, не зная, куда стряхнуть пепел с сигареты. Джо понял ее замешательство.
– На пол бросай. Завтра утром подметут.
– Что вы хотите от меня узнать? – спросила девушка.
– Все, что касается заговора против Сергея Козодоева. Расскажи мне о Ефремове. Ты дважды встречалась с ним на этой неделе. Вернее, не дважды, а трижды. Два раза ты оставалась у него на ночь, и один раз вы виделись в кафе. О чем он тебя спрашивал?
– Ефремов, если узнает, посадит меня.
– Выбери, что лучше: умереть под пытками или сидеть в тюрьме.
Джо откинулся на спинку стула, с наслаждением выпустил тугую струю табачного дыма в потолок.
– Я, Марина, никогда не бросаю слов на ветер. Никто не видел, как мы привезли тебя сюда, и никто не узнает, о чем я с тобой говорил. Если ты сама Ефремову не проболтаешься, то я-то точно с ним откровенничать не буду. Тем более что мы не знакомы. Хочешь, я немного помогу тебе настроиться на нужный лад? В начале декабря ты приходила в реанимацию проведать Владимира Семеновича. Я думаю, что в глубине души ты надеялась: он поправится и восстановит тебя на работе. Или ваши отношения зашли дальше и ты уже прикидывала, как станешь его женой? С сыном не получилось, так почему бы с отцом не попробовать? Я ведь поинтересовался у Сергея, почему он выгнал тебя. Знаешь, что он мне ответил? «Марина была готова ботинки мне облизывать, лишь бы я в один прекрасный день умом тронулся и под венец ее повел». У тебя были интимные отношения с Владимиром Семеновичем?
– Нет. Но как-то раз он так рассматривал меня, что я поняла, что заинтересовала его как женщина. Это было в тот день, когда Ефремов арестовал Сергея.
– Будем считать, что начало положено. Что от тебя хотел Ефремов и о чем вы с ним договорились?
13
Джо допрашивал Марину больше часа. Периодически, чтобы сбить девушку с толку, он задавал вопросы, которые вгоняли Федосееву в краску. «Козодоев как мужчина силен? Он групповой секс с вами не практиковал? Странно. Три секретарши в приемной, мог бы поэкспериментировать».
Федосеева с самого начала разговора решила: «Буду отвечать, как есть. Козодоев мне враг, о нем ничего скрывать не буду. Ефремова покрывать тоже смысла нет. Он мне не муж и не любовник, и, самое главное, его здесь нет!»
Во втором часу ночи Джо решил:
«Похоже, большего из нее не вытрясти. Пора закругляться и проверить, какая у Марины грудь на самом деле».
– Ну, что же, на сегодня – все. – Вьетнамец демонстративно посмотрел на часы. – Не скажу, что ты помогла мне, но твои ответы меня вполне устроили.
Джо подошел к окну, приставив ладошку ко лбу «козырьком», посмотрел в ночную темноту.
– Время позднее, Марина. До утра транспорта в город не будет, так что придется тебе заночевать здесь.
Федосеева уже после первых вопросов на интимные темы поняла, что просто так она отсюда не уйдет. Хочешь – не хочешь, а с хозяином придется переспать.
– Ночь на дворе, транспорта нет, кровать в доме одна, так что придется нам спать вместе, – завершила Марина мысль хозяина.
– Примерно так! – согласился Джо. – Но перед сном нам надо поужинать. Ложиться спать на голодный желудок – это извращение.
Следом за вьетнамцем Федосеева поднялась по тускло освещенной лестнице на третий этаж. У обшарпанной двери Джо остановился, подождал Марину.
– Прошу вас! – Вьетнамец церемониально распахнул дверь.
Марина сделала шаг вперед и остолбенела. Она ожидала увидеть все, что угодно, но только не это. Перед ней было небольшое помещение с бетонными неотделанными стенами и бетонным же полом. Посреди комнаты стоял накрытый на двоих стол. На белоснежной скатерти красовалась ваза с букетом живых роз, рядом с ней – бутылка шампанского в ведерке со льдом.
– Сюрреализм какой-то, – сказала обретшая дар речи Федосеева. – Кругом бетон, вместо люстры – лампочка под потолком, окна – без занавесок, и такой праздничный стол!
– Ничего удивительного! – ответил Джо, скручивая проволочку с горлышка бутылки «Советского шампанского». – Мы находимся в недостроенном административном здании заводоуправления «Сибпромавтоматика». Три года назад строительство завода законсервировали, а в прошлом году вовсе решили забросить.
Джо стрельнул пробкой в потолок, разлил пенящийся напиток по высоким бокалам.
– Этим летом я осмотрел незавершенное строительство, решил: «Не пропадать же добру!» – и заселился сюда. С бывшим собственником завода у меня проблем не было, так как «Сибпромавтоматика» приказала долго жить, а вот энергетики приходили. Поговорили с охраной, убедились, что никто из моих людей по-русски ни слова не понимает, и ушли. Я думал, свет отключат, придется с кем-то договариваться, новую линию от трансформатора тянуть, но ничего подобного! Электричество поступает бесперебойно, и я за него ни копейки не плачу: я не собственник, а собственника нет.
Джо протянул Марине бокал, они чокнулись, сделали по глотку. Вьетнамец продолжил:
– Отопление и горячая вода в здании есть. Административный корпус можно было бы довести до ума, отремонтировать, но мне-то зачем деньги в благоустройство неизвестно чьего имущества вкладывать? Сегодня заводоуправление бесхозное, а завтра государство вспомнит про него и отберет.
В комнату бесшумно вошла молодая вьетнамка, за ней следом – два парня с подносами. Девушка поставила перед Мариной основное блюдо – жаренное на углях мясо с гарниром из отварных овощей, посыпанных пряными травами. Парни расставили на столе корзинки с хлебом и булочками, мисочки с соусом, бутылку красного вина, стеклянный кувшин с ягодным морсом. Сервировав стол, прислуга удалилась, плотно прикрыв за собой дверь.
– Ну что же, пора подкрепиться! – предложил Джо, посмотрел на растерянную Федосееву и счел ее замешательство следствием недавнего разговора о партизанах. – Марина, ты кушай, не бойся! Я тебя экзотическими вьетнамскими блюдами угощать не собираюсь. Если ты хотела полакомиться жареной крысой, то как-нибудь в другой раз. Специально для тебя велю поймать и приготовить, а пока могу тебе предложить только европейский ужин. Я, кстати, не любитель вьетнамской кухни и тебе ее не советую. Желудок европейца не приспособлен для азиатской еды.