Пусть это будет между нами - читать онлайн книгу. Автор: Тата Ефремова cтр.№ 21

Костик, ушедший вперед, вернулся, проследил за взглядом друга. У Андрея нашлись силы, чтобы кивнуть в сторону Леси, выговорить:

— Понял теперь? Вот так мы и познакомились.

Петровский внимательно посмотрел на Лесю. Она уже спускалась, подхватив складки платья:

— Все в порядке? Я волновалась!

— Красавица! Царица медной горы! — всплеснула руками Татьяна Денисовна.

Леся засмущалась, бросила косой взгляд на Андрея.

— Костику меня отдай, Андрюша, Костику, — сказала мама. — Возьми Лесеньку под руку.

Дальше маму повел Петровский. Леся что-то говорила Андрею о том, где посадит Татьяну Денисовну. Он смотрел на нее и досадовал, что не заехал к ней домой и не забрал свою оптику. Маме захочется пополнить впечатлениями свой старомодный фотоальбом. Впрочем, есть камера на телефоне.

— Ой, боюсь, долго не высижу, — виновато сказала Татьяна Денисовна, покашливая.

— Ничего, — улыбнулась Леся, — я в третьем номере аккомпанирую. И в четвертом. И первые два номера тоже хорошие.

— Андрюшу жалко, — сказала ей мама. — Он ведь дальше представление не посмотрит.

— Я тебя отвезу и вернусь. Если по объездной, то, может, еще что-нибудь увижу, — успокаивающе сказал Андрей. — Главное, не волнуйся. Чтобы плохо тебе не стало.

Леся показала им места и увела маму. Начался концерт. Первым номером выступал струнный квартет учащихся школы, вторым — пианист, выпускник прошлых лет. Музыка Андрею понравилась, но он ждал Лесю. Вот они вышли на сцену: Леся и высокая юная скрипачка. Произведение было одной из тех знакомых всем мелодий, что сопровождают рекламные ролики и телевизионные заставки. Скрипачка выразительно водила смычком и дергала головой. Через несколько минут Андрей недовольно шепнул Костику:

— Одна скрипка! Лесю и не слышно ни черта!

— Это чардаш Монти, — сообщил Костик со вздохом. — Там основная партия — венгерская скрипка.

Андрей, который из всех Монти слышал только о «Монти Пайтоне*» (*известная британская комик-группа), пожал плечами. Четвертый номер, тоже со скрипкой, был получше — Лесины руки порхали над клавишами, словно крылья птиц. Андрей заглянул в программку: Дебюсси, соната для скрипки и фортепьяно. Это произведение было ему близко и понятно. Он сел и смежил веки.

— Не засни, — шепнул ему Костя.

Андрей покачал головой — он наслаждался. Чуть позже он открыл глаза и снова стал смотреть на Лесю. Как она может каждый день жить, нося все это в себе? Поэтому она такая — медленная, плавная, словно боится, что сделает неверный шаг и выплеснет на окружающих чашу своего мира. Скрипка пела, смеялась и плакала, струилась дождем, гремела раскатами грома, пробивалась весенней водой через толщу льда. Ей вторил рояль, он вел скрипку через рождение, жизнь и смерть.

Андрей вез маму домой. Татьяна Денисовна вздыхала на заднем сидении, вспоминая концерт:

— А у Лесеньки ручки, как фарфоровые, пальчики такие… длинные. Как она, Андрюшенька, и так, и так! — она поводила руками в воздухе. — И все помнит. Столько помнит, куда какой пальчик! Это ж сколько лет учиться надо?!

Дома Андрей уложил маму на диван и поехал в город. Он не стал возвращаться в зал, концерт подходил к концу. Нужно было купить цветов, подумал Андрей. Ну что же он! Забыл, дурак, засмотрелся! Появилась Леся, уже в брючках и свитере, с волосами в аккуратной гульке. Андрей с облегчением выдохнул: так легче. Легче на нее смотреть. Она опять стала собой, словно растворилась в буднях. Но что-то изменилось. Теперь он всегда будет глядеть на нее через память об увиденном на концерте.

— Ни одного букета не подарили? — спросил он виновато.

— А? Ну что ты! — она засмеялась. На щеках у нее горел приятный румянец. — Кучу роз надарили. Я детям раздала. Зачем?

— Ты умылась? — Андрей вглядывался в ее лицо.

— Да, — Леся хмыкнула. — Так устаю от всего сценического, платья, макияж. Не люблю, но надо.

— Надо, — согласился Андрей. — Посидим в кафе, тут, рядом? Сейчас Костик подойдет.

* * *

— Лесь, голодная? — спросил Андрей.

— Нет, — Леся покачала головой, призналась: — После выступления у меня эйфория. Питаюсь эмоциями, долго ничего есть не могу. А вы, Костя? Какие у вас ощущения после операции? — она спросила это, потому что взгляды Константина ее нервировали, он словно задался целью прочитать ее, словно книгу.

Петровский подумал, кивнул:

— Эйфория. Но сначала нет. Пустота. Потом энергия приходит, солнце ярче, трава зеленее… Леся, вы не думаете, что губите свой талант? Вы прекрасный пианист. Сегодня это было особенно заметно.

Леся почувствовала тоску: не счесть, сколько раз ей задавался этот вопрос. Она ответила:

— Если я что-то и погубила, то это было давно. Сейчас я довольна. Я люблю свою работу, это… спокойная работа.

— Я знаком с несколькими очень известными деятелями культуры, в нашем городе и не только. Я мог бы…

— Не стоит, Костя. Боюсь, я достигла вершины своей музыкальной карьеры. В музыке, увы, это часто так — у каждого исполнителя имеется свой потенциал, я свой уже выработала.

— Вы не правы, — Петровский упрямо тряхнул волосами. — Я не специалист, конечно, но если есть шанс прослушаться… Пусть вас посмотрят, оценят! Нынче такое время — нужно быть на свету, всегда. В тень никто не заглядывает.

— Мне хорошо… в моей тени, — Леся покачала головой.

— Любимая, — встрял Андрей, — Костя говорит дело. Позволь ему подсуетиться. У него в пациентах такие люди!

— Я уже сама пыталась, — призналась Леся. — Прошла несколько прослушиваний год назад. Приговор, увы, не самый оптимистичный.

— А как же джаз? — спросил Костя.

— Классическое и джазовое исполнение — разные области, — объяснила Леся. — Если я уйду в джазовое направление, потеряю классический репертуар, навыки, восприятие. Концертмейстером я могу выбирать между разными предложениями певцов и музыкантов, джазовое поле у?же. Там меньше работы.

Костя коротко, понимающе кивнул. Андрей смотрел на них с Лесей с таким видом, будто спрашивал: «Эй! Я вам не мешаю?»

— И все-таки, — сказал Андрей, — что тебе заказать? Мороженое?

— Молочный коктейль, — подумав сказала Леся.

— Ну разумеется, — засмеялся Андрей, — молоко ты любишь.

Леся вспомнила недавний случай на кухне и покраснела. Понесло же ее бродить по квартире в легкомысленной пижаме, зная, что в доме чужой мужчина.

— Возьми мне черный чай с лимоном, — попросил Костя.

Когда Андрей пошел к стойке, Петровский продолжил гипнотизировать Лесю взглядом. Она вызывающе на него посмотрела, но тот вдруг ответил ей мягкой, застенчивой улыбкой. Леся начинала понимать, почему в хирурга был влюблен весь женский персонал клиники, в которой он работал.