Психология эволюции. Руководство по освобождению от запрограммированного поведения - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Антон Уилсон cтр.№ 30

Первое сообщение направлено от первого контура к четвертому. Оно значит: «Я чувствую себя слабым; поддержи меня». Если ответ поступает от третьего контура к третьему контуру – «Что ж, давай проанализируем эту проблему…», – оно поступает по неправильному адресу.

Конечно же, мы намеренно выбрали нетипичный, хотя возможный пример. Он нетипичен, потому что женщин традиционно учат не делать подобной ошибки – быть «эмоционально чувствительными», уметь оказать «поддержку» и т. д. С точки зрения статистики более правдоподобен обратный случай – жена сигнализирует: «Помоги!», а муж обращается к ее третьему контуру: «Давай проанализируем проблему…»

Мы сказали, что импринтирование контуров содержит значительный элемент случайности (в пределах генетических параметров). Любое общество, даже без понимания этой теории, понимает импринтные процессы достаточно прагматически, чтобы постараться запрограммировать каждого его члена на предназначенную ему роль. Поэтому традиционное воспитание девочек всегда отличалось от традиционного воспитания мальчиков – так, чтобы выработать у женщин большую «чувствительность» второго контура. Феминизм, как и современные методы детского воспитания, появился только тогда, когда мы уже эволюционно готовы или почти готовы к этому. Традиционная система годилась только для традиционных обществ.

Точно так же классовая структура, как и кастовая структура муравейника, производит «правильные» для каждого класса импринты. Третий контур класса слуг, или пролетариата, импринтируется в основном для мануальной ловкости, тогда как тот же контур у среднего или правящего классов импринтируется для вербальных, математических или других навыков, связанных с использованием символов.

Демократия не привела к успеху – и стыдливый цинизм интеллектуалов по отношению к демократии оправдан – в том смысле, что традиционное общество не нуждалось, не умело использовать и всячески тормозило развитие высших вербальных («рациональных») навыков у большей части населения. Это значит, что общество не поощряет развитие интеллекта у большинства людей, а скорее жестко программирует их сравнительную тупость, что необходимо для их максимального соответствия наиболее традиционным видам деятельности. Их контур биовыживания работает так же, как и у большинства животных, их эмоционально-территориальный контур является типичным контуром приматов, кроме того, у них имеется немного «ума» третьего контура, необходимого для вербализации (рационализирования). Естественно, они обычно голосуют за какого-нибудь шарлатана, которому удается активизировать их примитивные биовыживательные страхи и территориальную («патриотическую») воинственность. Интеллектуал, видя эти печальные результаты, все же продолжает верить в «демократию» слепой верой, подобной вере католиков, коммунистов или змеепоклонников.

Традиционная система срабатывает в традиционном обществе. Масса людей, которые живо интересуются, почему Бетховен после Девятой симфонии перешел к струнным квартетам, действительно ли Кант убедительно опроверг Юма и каким образом могут быть связаны последние достижения квантовой теории с детерминизмом и свободой воли, – это не та масса, которую легко заставить заниматься скучным и отупляющим будничным трудом.

Почему Эдлай Стивенсон проиграл Айку Эйзенхауэру, Джордж Макговерн – «Хитрому Дику» Никсону и т. д.? Все та же проблема Ложного Адреса. Стивенсон, Макговерн и другие любимцы интеллигенции обращались к третьему контуру, который у большинства приматов еще не развит в достаточной степени. Эйзенхауэр с его отцовской манерой и Никсон с его напористостью Старшего Брата знали, как нажать правильные эмоционально-территориальные кнопки второго контура, чтобы увлечь за собой толпу приматов. Выражаясь этологическими понятиями, они были генетически запрограммированными альфа-самцами.

Подобным образом Моралист (т. е. Взрослая Личность, у которой импринтированы тяжелые этические императивы в четвертом контуре) очень часто оказывается совершенно неспособным общаться с ученым или техником. Моралист может даже решить – многие уже так и поступили, – что ученый per se ^[59] попросту «бесчеловечен». На самом же деле мораль абсолютно ничего не значит для аналитического подхода третьего контура, что является основной функцией мозга у среднего ученого. Для третьего контура единственной значимой моралью является точность, единственной аморальностью – неряшливое мышление.

Рост «социальной сознательности» в среде ученых происходит только тогда, когда он эволюционно необходим – например, после Хиросимы. То же можно сказать (если, конечно, я не заблуждаюсь) о модернизации систем образования и воспитания, о феминизме, о расизме и т. д. Бунт против всех глупостей прошлого набирает силу, но окончательного завершения он достигнет, только если мы сумеем создать общество, в котором будут востребованы функции всех контуров у каждого человека. К этой цели мы и движемся со все возрастающей скоростью.

Нетерпеливый радикал забывает, что многие «несправедливости» традиционного общества приматов вовсе не считались таковыми (даже если говорить о лучших умах) еще 1000, 100 или, как в случае с организованным сексизмом, даже 30 лет назад. То, что мы усматриваем несправедливость и абсурд во многих вековых традициях и установках, свидетельствует лишь о нашем постепенном избавлении от бездумного автоматизма, и это избавление происходит точно в той точке эволюции, в которой нам необходимо стать умнее и чувствительнее во всех контурах.

У каждого из нас есть «любимый» контур – тот, который импринтирован сильнее других контуров. Непонимание друг друга значительно усиливается тем фактом, что немногим из нас знакома эта система контуров, поэтому мы все склонны предполагать, что человек, с которым мы общаемся, находится в одном контуре с нами.

Так, в каждой социальной группе присутствуют нарциссические (оральные) типы первого контура. Поставьте перед ними проблему, и они сразу начнут искать, на кого ее переключить, так как оральный этап роботически импринтирован на зависимость. (Или, если вместо зависимой слабости у них импринтирована враждебная слабость, они проявят злобу – детскую вспышку гнева, – негодуя, что данная проблема существует и решать ее приходится им.)

Типы второго контура в той же ситуации попытаются отогнать от себя возникшую проблему, угрожающе раздуваясь и рыча, как это обычно делают млекопитающие.

Типы третьего контура постараются подойти к проблеме аналитически. Это – наилучший подход, но только в том случае, если проблема рациональна, например, «Как привести в действие этот механизм?». Этот же подход может оказаться слепым и бесполезным, когда «проблемой» окажется другой человек, действующий в соответствии с одной из разрушительных злобных программ второго контура.