Я увидела его сразу. Подобно багряно-алому факелу, покрытому пламенем истинной натуры, он стоял у самого края, безразлично взирая вниз и ни на что не обращая внимания. Абсолютно черные глаза безбоязненно взирали в сердце бездны, что раскинулась у его ног. Этот взгляд говорил куда больше, чем что бы то ни было. Он говорил, что демон был готов сделать последний шаг и уйти.
— Кейсан, — тихо позвала я, подходя ближе. — Ты слышишь меня? — спросила потому, что на мое появление он никак не отреагировал, продолжая неотрывно смотреть в пропасть у своих ног.
Демон озадаченно моргнул, с какой-то неохотой оборачиваясь ко мне.
— Кто ты? — спросил он так тихо, что я едва смогла расслышать.
— Эйвин попросил меня забрать тебя…
— Я готов, — ответил он с воодушевлением, и я впервые увидела проблеск интереса в его глазах. — Умирать не страшно, — качнул он головой, — когда ты так этого ждешь.
— Как же быть, Кейсан, ведь твой брат попросил тебя жить? — с каждым шагом я была все ближе к нему и, когда встала рядом, протянула свою ладонь, что сейчас источала странное серебристое сияние, в то время как демон попытался было отшатнуться от меня.
— Нет смысла… — начал было он.
— Смысл… — повторила я, вспоминая себя в заснеженном лесу в объятиях уже мертвого медведя, — Да, Кейсан, сейчас смысла нет, но не будь эгоистом. Твой брат очень хочет, чтобы ты его нашел. Ради него позволь наступить новому дню.
Он ничего не ответил мне, лишь продолжал молчаливо взирать на меня провалами черных демонических глаз. Сколько мы так простояли, вечность или один ничего не значащий миг, я не могу сказать, время у Грани весьма относительно.
— Ты похожа на звезду… — прошептал он.
— Я и есть последняя звезда. Пойдем, Кейсан. Тебе тут не место.
Его прикосновение было неуверенным. Казалось, что его рука всего лишь дрогнула, касаясь кончиков моих пальцев, но и этого было достаточно, чтобы тончайшие серебристые нити, исходящие от меня, опутали его предплечье, словно побеги молодой лозы, крепко-накрепко привязывая ко мне. И, когда мужчина закричал, словно мое прикосновение причиняло ему физическую боль, я очнулась.
— Вам нужны подробности того, как это произойдет? — иронично заметили у меня со спины.
'О чем он?' — пронеслось в голове, в то время как я сама пыталась осознать произошедшее. Машинально прикоснулась к запястью. Нет, оно больше не сияло, только тончайшие паутинки тянулись от моей руки к до сих пор прибывающему в стазисе демону. Они чем-то напоминали нашу связь с Лео, но в то же время были совершенно иными, более тонкими, нежными и простыми. Я ощутила себя якорем, ведь я могла оборвать эти нити и уйти, а могла, потянув за них, вернуть кого-то, кто так нуждался сейчас в этом.
— Нет, — жестко припечатала я. — Потому, что этого не будет.
Позади меня послышался ироничный смешок, который показался мне весьма оскорбительным. И, когда я уже обернулась в сторону Мортиса, позволяя тьме заполонить мой взор, в зале повисла тяжелая осязаемая тишина. Все четверо демонов смотрели на меня во все глаза. Моя охрана ощутимо напряглась, аромат страха Джессимин коснулся чувствительного обоняния и лишь Мортис был предельно сосредоточен так, если бы перед его взглядом предстал объект его профессиональной деятельности. Невольно усмехнувшись, все же решила внести ясность, пока они не решили, что у меня от впечатлений сегодняшнего дня поехала крыша.
— Не волнуйтесь, Мортис, я не столь впечатлительна. Выключите эту штуковину и все поймете сами.
— Простите, владычица. Боюсь, я не могу этого сделать, последствия могут быть…
— Тогда я сама, — не дав ему договорить, с силой ударила ногой по пластине, что находилась под Кейсаном. Раздался сильный лязг металла, который ещё долго звенел в тишине, что накрыла окружающее нас пространство, в то время как я без труда подхватила готовое упасть тело молодого демона, не давая рухнуть ему на каменный пол.
— Что ты творишь?! — первым от шока отошел Мортис, подбежав ко мне. — Что творишь, спрашиваю! — совершенно забыв о положенных церемониях, попытался было ухватить меня за плечо, но я, как это ни странно, оказавшись быстрее, весьма небрежно ухватила его за тончайшую нить. Мортис ошарашено замер, когда его ладонь остановилась всего в нескольких сантиметрах от моего плеча.
— Стой и смотри… лекарь, — последнее слово я буквально выплюнула ему в лицо, не зная, как именно называется то, чем он тут занимается, потому и подобрала то, как понимала согласно человеческим понятиям. Вот только, несмотря на всю свою отсталость, у людей больных не умертвляли, даже если понимали, что случай безнадежный. С трудом подавляя ужас, что отразился на самом дне его антрацитово-черных глаз, мужчина нервно сглотнул, даже не пытаясь сопротивляться и, казалось, задержал дыхание. Он молча взирал на меня сверху вниз, но весь его облик говорил о том, как он напряжен и напуган. Этот пряно-сладкий аромат страха заставил трепетать все мое естество, отвлекая внимание от того, кто был сейчас гораздо важнее. — Ты воняешь, Мортис, — с трудом узнавая свой голос, почти прошипела я. — Сделай что-нибудь со своими эмоциями! Не провоцируй меня!
Больше не смотря на него, я отбросила его нить, как нечто незначительное, и полностью сконцентрировалась на юноше, чья голова сейчас находилась у меня на коленях. Осторожно взяла его руку в свою, наблюдая за тем, как уплотняются нити, связывающие нас. Я не знала, что именно делаю в тот момент, но отчего-то была стойкая уверенность в том, что делаю все верно. Так, как и должно быть. Сквозь нашу незримую связь я ощущала его и всего лишь потянула к себе, помогая освободиться от оков навеянного сна. Как если бы я оказалась внутри чужого тела или же, словно я и Кейсан были одним цельным организмом, я ощутила момент, когда он был готов распахнуть глаза, как-будто сама вот-вот собиралась это сделать.
Пушистые темно-красные ресницы демона затрепетали, один прерывистый вдох, и полные непонимания, гнева, страха и растерянности черные глаза взирают на меня.
Его порыв освободиться от моей хватки я почувствовала тут же и всего лишь обратилась к нашей связи, говоря с ним через неё.
— Нет, — коротко и жестко, но так, что невозможно было бы не подчиниться. Склонившись над ним, я думала о том, что чувствовала, когда потеряла Кима, о том, какая безысходность тогда владела мной, и о том, как в моем таком сером мире вдруг появилась надежда. Я знала, что он чувствует сквозь меня мои эмоции, как свои собственные. — Вспоминай! — не отрываясь от его глаз, приказала я, воскрешая в памяти ту пустошь, где мы совсем недавно были с ним вдвоем.
— Звезда, — пересохшими губами прошептал он, в то время как его взгляд стал более осмысленным, а тело расслабленным.
— Звезда, — согласилась я, позволяя напряжению последних минут отпустить и меня.
— Но что… — начал было он.
— Все вопросы потом, — коротко оборвала его я. — А сейчас, — посмотрела я на своих притихших телохранителей, — поднимите его и пойдемте туда, где у вас отлеживаются перед выпиской, — хмыкнула я.