Смерть несущая. По ту сторону грани - читать онлайн книгу. Автор: Марина Александрова cтр.№ 52

— С точностью — наоборот, — отсмеявшись, фыркнул он, продолжая говорить с Яром, думая уже о своем. А именно, его заботил момент выхода в свет. Было сильное подозрение, что его попробуют травануть в этот день и уложить в койку к завидной невесте… Не то, чтобы у демонов была в моде непорочность, но именно через постель заключалась помолвка, а точнее три составляющие: кровь, секс, энергетическая привязка. Жених и невеста пили друг друга, занимались сексом во время которого более сильный привязывал к себе нуля, готовя его тем самым к зачатию. Термин 'первая брачная ночь' отсутствовал в принципе у всего демонического сообщества. Секс есть секс, и ничего в нем такого нет. Хочется значит займемся… разумеется в браке(в зависимости от того к какой категории брак относился) свободные половые связи уже были под строгим контролем. И попробовать организовать помолвку в таком ключе, было бы очень в стиле Яра — топорно и грубо. На самом деле Лео очень надеялся, что Яр уже сегодня скажет ему решительное 'нет' на его наглые требования, но раз он согласился, значит скоро будет гадость. Надо готовиться… Но это потом, а сейчас, пора бы спровадить гостя и заняться уже гостьей. Стоило за Яром закрыться входной двери, он с облегчением вздохнул. Наконец-то ушел старый хрыч, надоел уже.

Легко поднявшись с дивана, и с удовольствием потянув носом воздух, он ловил знакомые нотки её аромата, к которому прибавилось волнение, смущение и что-то горькое со вкусом печали. С чего бы? Может стоит чуть её отвлечь, подумал он подходя к элегантному черному инструменту за которым так любил проводить вечера. Когда-то музыка занимала всё его естество, он жил ею. Да, да было время, когда он считал себя творцом, а в нотах, что рождались под кончиками его пальцев, он видел воплощение собственной души. Словно аккордам дано было сказать о нем куда больше, чем словам или же поступкам. Музыкант, художник, ученый и заядлый книгоман, таким его мало кто помнил и знал. Однажды Лаисса застукала его за мольбертом и впала на несколько часов в глубочайший шок, что был сравним разве с тем моментом, когда она нашла сборник его личных стихов. Лео скупо улыбнулся, вспоминая, как его невозмутимая бабка заявила, что если бы его дед удосужился написать ей хоть одно такое стихотворение, то может она отравила бы его быстродействующим ядом, а не заставила гнить заживо неделями.

Его пальцы неторопливо выводили мелодию написанную им много лет назад. В то время ему казалось, что многое в его мире необратимо изменяется, рушится на глазах, и ничего уже не будет, как прежде. Время же открыло ему небольшой секрет — изменения, это движение без которого вечность становится невероятно скучным явлением. Будь они хорошими или плохими, течение времён все расставит по местам лишь для того, чтобы вновь всё изменить, только уже в лучшую сторону и снова вперед, словно замысловатая кривая. Низ — верх, хорошо — плохо — никак, всё лишь с одной целью бесконечности перемен. Правда тогда ему лишь предстояло научиться наслаждаться болью изменений и ценить моменты, когда жизнь приласкает свое дитя. В какой-то момент он оборвал сам себя, и легко улыбнувшись, решил, что теперь можно и поговорить:

— Женщина, выходи же уже, я знаю, что ты здесь. Даже фон для твоего появления организовал.

Некоторое время ничего не происходило. По всей видимости, ему таки удалось застать её врасплох, а всего через несколько секунд, длинная тень отделилась от арки телепорта, а следом на свет вышла и она.

— Знала, что ты умеешь играть, но не знала, что так…, - тихо сказала она, подходя к нему ближе.

— Умею почти на всем…

— Кроме арфы, я помню, — усмехнулась она, вызвав своим замечанием у него некоторую толику замешательства. Неужели он рассказывал ей?

— Если кому-то расскажешь, то мне придется тебя убить, — серьезно сказал он, наслаждаясь тем, как округляются её губки, а на лице возникает озадаченное выражение.

— Если расскажу про то, что ты не умеешь играть на арфе? — поинтересовалась она, не скрывая смешинок во взгляде.

— Нет, если расскажешь, что я в принципе умею это делать и вместо брутальных маршей развлекаюсь сопливо-печальными этюдами, — усмехнулся он. — Давно сидим? — кивнул он в сторону укрытия Мары.

— Давненько, — покаянно вздохнула она.

— И, как? Познавательно?

— Ну… ничего так, интересно было, — кивнула она, явно начиная нервничать.

— Жаль конечно, но придется заняться Пэм, а я так надеялся, что она не доставит мне хлопот в ближайшее время.

— Извини, на самом деле…

— Да, ладно, любопытство не порок, но в следующий раз сделай так, чтобы я не засек тебя так быстро.

— И, как ты это сделал в этот раз?

Лео усмехнулся с видом былого искусителя и сказал:

— У каждой женщины есть свой незабываемый аромат, — почти промурлыкал он. — Твоим моя гостиная пропиталась так, что у меня у самого ощущения такие, будто бы мы вместе живем…

Он едва не рассмеялся увидев, как мило начинает сереть её кожа, наливаясь тяжелым оттенком ртути.

Неловко откашлявшись, она всё же заговорила вновь:

— Стоит ли мне это понимать так, что ты разрешаешь мне пошпионить за тобой вновь?

— Ну, если ты сможешь это сделать так, что я не замечу, то почему бы и нет? — вопросительно изогнув бровь, поинтересовался он. — Кстати, что привело тебя в мои пенаты?

— Ну, — начала было она, положив ладонь на крышку рояля и нервно забарабанив по ней пальцами. По всей видимости, девушка сильно нервничала, и ногти её несколько удлинились, удары о лакированное покрытие стали сильнее. Такого надругательства над инструментом Лео уже вынести просто не мог. Перехватив запястье девушки, а заодно и её пальчики, он встал из-за рояля и заговорил:

— Аккуратнее, поцарапаешь же малыша! — возмутился было он, но тут его будто молнией ударило. Он держал её за запястье, и не мог найти в себе сил отпустить. Словно его кожа соединилась с её в этом самом месте. Небывалой силы притяжение, невозможность разжать руку. Он держал её не сильно, даже нежно, но ощущения были такими, словно в него вливается поток энергии, и точно такой же вытекает обратно. Странное, ни с чем несравнимое, ощущение единения, целостности, несущее в себе силу и нежелание её терять. Это было ново и страшно, захватывающе и ни с чем несравнимо. Никогда в жизни он не испытывал ничего подобного от простого прикосновения к женщине. Тугой горячий шар острого желания разлился внизу живота, это было притяжение, против которого невозможно пойти. В голове возникали образы один откровеннее другого. Очень живо ему представилось, как серебро её волос водопадом растекается на глянцево-черной поверхности рояля. Каковы будут её алые губы на вкус, а белоснежная кожа будет такой же нежной под его ладонями как ему кажется? Что если её плотная куртка, а следом и теплый свитер окажутся сейчас на полу у его ног, каково будет исследовать её тело сантиметр за сантиметром, покрывая его поцелуями? Лаская шею, теряясь в ложбинке меж её грудей, спускаясь ниже по атласной коже аккуратного животика и с особым трепетом приникая ниже…