Чернильные пятна. Как распознать преступника - читать онлайн книгу. Автор: Герман Роршах cтр.№ 58

Лучше поищем другой фактор, который поможет нам больше сказать об интеллектуальной способности нашего испытуемого к адаптации. Прежде всего обратим внимание на число вульгарных ответов – в нашем случае 21 % – и на их распределение. Вульгарные ответы символизируют степень согласования с мировосприятием и точкой зрения коллектива. Даже если мы примем в расчет, что у пациента есть несколько ответов, схожих с вульгарными, их число останется столь незначительным, что мы все равно должны будем признать, что испытуемый разделяет мнение окружающих реже, чем это обычно бывает. Этот небольшой процент вульгарных ответов мы можем сравнить с другим, ранее установленным фактом: испытуемый назвал слишком мало Д, то есть его внимание к тому, что лежит на поверхности (хотя мы и уверены в том, что оно действительно существует у испытуемого), кажется не таким острым из-за навязчивой потребности придерживаться абстрактного хода мыслей. Действительно, среди его вульгарных ответов отсутствуют те, что соответствуют Д: у испытуемого мало нормальных ответов деталью, которые часто появляются в виде вульгарных ответов. И еще одно противоречие: несмотря на то, что испытуемый истолковывает предъявляемые таблицы достаточно конкретно, придавая им хорошую структуру, у него все же отсутствует определенная находчивость при адаптации, – то, что в первую очередь характеризует практика, мгновенно оценивающего ситуацию тогда, когда надо, и легко овладевающего ею в надлежащий момент. Отсутствует также умение своевременно и целеустремленно действовать, являющееся одним из признаков практической установки, а также задор и уверенность при поиске выхода из создавшейся ситуации.

Противоположностью вульгарных являются оригинальные ответы, которых у нашего испытуемого столько же, сколько и вульгарных, а именно 21 %. При этом надо сказать, что его оригинальность является неподдельной. Это не оригинальность узколобого специалиста и не особая изощренность, а хорошо проявляющееся своеобразие человека с самостоятельным оригинальным взглядом на вещи. Это касается как акта апперцепции, так и конструктивной обработки впечатлений, полученных от увиденного. Из общего числа оригинальных ответов некоторые являются не только оригинальными, но и индивидуальными, то есть такими, которые может дать только один пациент (об этом мы будем говорить позднее).

Нам остается назвать в качестве последнего фактора процент форменных и формоцветовых ответов. Процент хорошо увиденных форм у нашего испытуемого составляет 77 %. Но если учесть, что столь близко стоящие к формам все ФЦв-ответы с Цв, заключенным в скобки, так называемые ответы светотени, увидены четко, то тогда мы должны считаться с количеством 80–85 % Ф+. К тому же два из плохо увиденных образов, которые понижают Ф+-процент, являются анатомическими истолкованиями, которые у людей без медицинского образования почти всегда связаны с комплексом интеллектуальности или позволяют сделать вывод об ипохондрической озабоченности, а возможно, связаны и с тем, и с другим. Ф+-процент, равный 80–85 %, является хорошим показателем, так как существенно большего числа, приближающегося к 100 % (и даже равного 100 %) четко увиденных форм, достигают среди «нормальных» людей только явно педантичные и придирчивые, которые назойливо стремятся к абсолютной объективности, а потому в итоге у них оказывается только два или три целостных ответа. В остальном это будут Д или Дд, так как отважиться на конструктивный и комбинаторный ход мысли такие испытуемые не смеют. От этого типа наш пациент, несмотря на свое стремление хотя бы частично, осторожно и тревожно адаптироваться, находится далеко.

ФЦв являются теми ответами, которые символизируют способность к аффективному приспособлению и умению входить в контакт с людьми, особый род совпадения аффективного и интеллектуального приспособления. Можно сказать, что ФЦв характеризуют способного к адаптации здорового человека. Наш испытуемый имеет только один формоцветовой ответ, да и тот является спорным, столь же успешно его можно отнести к цветоформовому ответу или форменному ответу. Именно здесь находится брешь в эмоциональной жизни нашего пациента, которая, с одной стороны, состоит из экспансивно эгоцентричной аффективности, а с другой – хорошо сознаваемого, осторожного приспособления, представленного в ответах светотени. Умение и желание пользоваться своими способностями, вне всякого сомнения, существуют у нашего испытуемого. Ему действительно удалось это проявить в необычайно высокой степени при проведении эксперимента, что позднее подтвердил Оберхольцер.

Подведем итоги того, к чему мы пришли в результате интерпретации экспериментальных данных: невроз с интроверсивным типом переживания, то есть с преобладанием психастенических черт, не обходится без явлений навязчивости. В аффективной сфере наблюдается недостаточная свобода при адаптации к окружающим людям, а также противоречия между двумя тенденциями, одна из которых – депрессивно окрашена, хорошо сознаваема, и является не чем иным, как чрезмерно заинтеллектуализированным способом приспособления, а другая – экспансивная, эгоцентричная, эмоциональная. В общем перед нами – достаточно высокий интеллект, оригинальный, не столько абстрактный, сколько конкретный, скорее индуктивный, чем дедуктивный. Но мы обнаруживаем противоречия и в интеллектуальной сфере: отсутствие внимания к тому, что сразу бросается в глаза, и недостаток практичности. Так что и здесь мы находим противоречие: с одной стороны, имеется навязчивая склонность к абстрагирующему, обобщающему мышлению, с другой – стремление в своих образных конструкциях исходить не из самого важного, а из какого-либо личностно значимого пункта, обусловленного существующими у испытуемого комплексами, и тогда действительно копаться и запутываться в мелочах. При этом отсутствует разорванность мышления, пациент как аффективно, так и интеллектуально остается логичным и владеющим собой.

Мы не уделили должного внимания еще одному фактору экспериментальных данных – трем промежуточным фигурам. Промежуточные фигуры всегда означают особый вид оппозиции. Если тип переживания экстратенсивный, то речь идет об оппозиции, направленной к внешнему миру: об упрямстве, стремлении ввязываться в полемику, противоречить, об агрессивном своенравии. Если тип переживания амбиэквальный, то оппозиция проявляется по отношению к своему собственному сознанию. В этом случае возникают скепсис, сомнения, неспособность на что-либо решиться, промедление и колебания, а также аффективные амбивалентность и амбитенденциозность, нередко также стремление к чрезмерной основательности, мания коллекционирования, повышенное стремление к совершенствованию, проявляющееся самыми разными способами. Если тип переживания интроверсивный, то промежуточные фигуры означают оппозицию, проявляющуюся по отношению к своим самым глубоким желаниям: постоянное недовольство и недоверие по отношению к своей самости, ощущение несостоятельности любого рода, излишние обстоятельность и сомнения, иногда флегматичность и аскетизм.

У нашего пациента явно выраженный интроверсивный тип переживания, близкий к амбиэквальности. Итак, будут преобладать идеи несостоятельности, особенно те, которые направлены против своего глубинного Я, в частности, против продуктивной сферы – недоверие по отношению к себе и продуктам своего творчества. Но мы можем встретить и проявления, характерные для амбиэквального типа, так как знаем, что у нашего пациента вытеснены как интроверсивные, так и экстратенсивные моменты, а коартация всегда направлена против амбиэквальности. Таким образом, мы будем находить как скептицизм и сомнения, так и амбивалентность. Очевидно, что оппозиция по отношению как к психическим глубинам (intro), так и к сознанию комбинируется, в результате чего возникают придирки, недовольство, сомнения в собственных знаниях и уме, затруднения в принятии решений, фантазии о своей несостоятельности, навязчивые проверки и исправления, стремление к чрезмерной основательности, рассмотрению вещи со всех сторон. При этом стиль подхода испытуемого меняется от строгой объективности и педантических проверок до удовлетворенности тем, что есть (аскетизм). Таким образом, сразу становится очевидна доля невротизма; поражает, как невротические признаки буквально бросаются в глаза, стоит только обратиться к данным эксперимента, в которых имеются промежуточные фигуры. Наличие последних часто говорит в пользу невроза, почему – я пока еще не знаю. Кроме промежуточных фигур, вероятно, и в других факторах мы обнаружим немало признаков, помогающих диагностировать невроз. Но для этого необходимо накопить больше данных.