Сила Воли - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Иванович cтр.№ 6

Как раз голубой гигант Кари заглянул в окно. И в его силах и величии никаких сомнений не возникало. Потому и мысли приняли иное направление:

«Нет! Лучше стать таким как Кари! Вот уж, где истинная мощь беспощадного пламени! При желании гигант мог бы испепелить всё! В том числе и жалкую плесень загнившей цивилизации! — правда, логика ещё не отмерла в сознании окончательно: — И почему не испепеляет?.. мм… Сил не хватает… Кари сильный, очень сильный. Даёт жизнь… А вот отнять — у него сил нет… Слабак! Не хочу быть таким!..»

Затем за решёткой окна появлялся красный карлик Урс и мысли принимали иное направление:

«А это вообще — жалкая пародия на бывшую силу. Как утверждают учёные, когда-то Урс светил ярче и грел сильнее, чем Кари. Не верится, глядя на него… Убожество! — и тут логика вновь включалась, напоминая: — Пока убожество! Зато через десять миллиардов лет как рванёт! Ха! Всё вокруг испепелит! И меня тоже…, - после такого только и оставалось, что задохнуться от жалости к самому себе: — Но я столько не проживу!.. Вот если бы Урс стал Сверхновой сейчас! Немедленно!.. Мм!.. Вот это была бы месть!!! У-у-у-у!.. Одним махом: уничтожение всех моих врагов и моя долгожданная смерть. А там… Чем мироздание не шутит?.. Вдруг и не лгут легенды нашего рода? Вдруг я и окажусь спонтанно в чьём-то отдалённом теле? Путь даже и в теле дикаря иной цивилизации… Вот бы такое устроить!.. Вот бы стать карликом Урс и взбунтоваться!.. Взорваться со всей неотвратимостью космического Апокалипсиса!..»

Вот такие мысли чаще всего превалировали в создаваемом «оазисе» абстрагированного сознания узника. И чем дальше, тем они становились назойливее, устойчивее, всепоглощающими. С одной стороны, это свидетельствовало о полном и бесповоротном сумасшествии. А с другой — давало хоть какую-то отдушину для теряющего волю сознания. А может всё это и совмещалось? То есть, теряющее разум естество таким образом покидало этот мир? Но в любом случае оно помогало Киллайду оставаться самим собой. И даже вновь вспоминать о своих уникальных умениях, развитию которых, опять-таки по легендам, не имелось пределов.

Поэтому в какой-то момент, последний представитель рода Парксов, вновь стал пробовать всё, на что хватало его болезненной фантазии. Можно сказать, что он окончательно помешался на фикс идее: каким-то образом запустить процесс возрождения Сверхновой.

Конечно, здравый смысл не дал уйти в совсем уж беспочвенные мечтания. Лично самому превратиться в красный карлик — совсем нереально. Разве что в процессе эволюции превратиться в истинного Демиурга, создающего вселенные. Нет, мечталось о чём-то реальном, что имелось в арсенале самого мемохарба. Или, как минимум, позволяло создать из новых умений. Результат этих умственных усилий, как раз и стал намечаться к финалу нового, пятилетнего заточения в башне.

Первым делом Паркс заметил в себе зарождающуюся возможность перемещать некоторые объёмы жидкости. Причём, именно жидкости, но ни в коем случае не твёрдые предметы. И самое уникальное: перемещение можно было производить на каком угодно расстоянии от себя, главное самому видеть ёмкости. Например, он научился в итоге менять содержимое стаканов с компотом, допустим, и фужеров с вином. Потому как было на чём тренироваться, имея перед собой столик с роскошными яствами. Отлично получалось! Что вызвало два раза даже небольшие скандалы между учёными и обслуживающим персоналом. Ведь часть блюд потом съедалась наглыми тюремщиками и они были очень недовольны, когда вместо вина вкусили простой сок или компот.

Но уже сам факт такого умения зарождал в душе узника определённый оптимизм. Появлялась возможность хоть для какой-то мести. Теперь только оставалось отыскать взглядом яд, а потом ввести его в тело врага вместо крови. Достаточно несколько капелек. Вопросы: когда этот яд появится в распоряжении? И сколько? И скольких удастся отравить? И так ли это будет действенно для мести?

Ответ один: не прогнозируется.

Но стремиться-то к этому надо!

Вот узник и стремился, напрягая для этого все свои силы воли, насилуя свою память и развивая сообразительность. Долго стремился, наверное не меньше года. Но так ничего толкового и не придумал. Умение есть, а польза не просматривается. Ну, умертвит он нескольких учёных, которые крутились вокруг него, как пчёлы вокруг мёда, а толку? Сразу ведь заподозрят, напрягутся, сообразят и примут меры. Явные следы воздействия в наличии: вместо мозговой жидкости — вино. Или соус! Нет! Тут надо действовать масштабно, так чтобы одним ударом — и сразу всех уничтожить.

Как? Как такое сотворить?!

И вновь взгляд коснулся заглядывающих в окошко звёзд. И вновь сработала память, подсказав прочитанное когда-то в детстве утверждение:

«…Для преобразования потухшего карлика в Сверхновую, достаточно внутри него дать хотя бы минимальный толчок для новой термоядерной реакции. Именно эта искорка, помноженная на невероятное давление внутри сжавшегося карлика, спровоцирует уплотнённую массу к взрыву…»

Вот тут и стали зарождаться в израненной голове Киллайда величественные идеи:

«А что являет собой сама основа состава звезды? Да по сути жидкость! Пусть и спрессованную огромным давлением, но текущую во время процесса термоядерной реакции. Следовательно: надо взять и перенести частичку этой «работающей» жидкости внутрь красного карлика. Если это удастся — Урс станет Сверхновой. Что и требовалось доказать!»

Но одно дело — доказать в гипотетической теории, а другое — всё это осуществить на практике. Расстояния-то гигантские. Масса переносимой «искорки» — невероятная. А силы мемохарба — не беспредельны. И вряд ли нечто подобное осуществимо вообще, а не то, что в частности. Тем не менее, для узника появился новый, величественный смысл его дальнейшего существования. Он продолжил свои эксперименты, постоянно усиливая и совершенствуя новое умение.

Помогало ему в этом довольно много случайностей, закономерностей и обстоятельств. Перечислять их следовало долго: нахождение узника в башне с окном, настойчивость его мучителей, невероятная живучесть и нереальная регенерация, окрепший «оазис» в собственном сознании, ненависть и презрение со стороны учёных и поработителей. Ну и то, что вокруг царила полная уверенность в тотальном контроле над подопытным материалом. Случись что, выходящее за эти рамки, и ничего из реализации великой идеи не получилось бы. Сразу бы порезали на органы, подключив каждый к отдельным приборам.

А так… Прошло ещё три года, пока в одно из очередных появлений светил в окошке, перемещение искорки всё-таки состоялось. Произошло это как-то буднично, почти незаметно. Вот Паркс корчился, тужился, пытаясь совершить невероятное. Вот он уже почти потерял сознание, дёргаясь в финальных судорогах и готовясь отключиться сознанием. А вот вдруг понял: свершилось! Удалось. Процесс начался.

Тем более страшным показалось для его мучителей дальнейшее действо. Приживленный к креслу и к устройствам кусок живого мяса затрясся, заворочался, а потом из его речевого аппарата, который специально пытались сохранить функционирующим, послушался утробный хохот. Ещё через минуту, учёным удалось разобрать прерывистые слова: