Сила Внушения - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Иванович cтр.№ 71

Вначале Яровой пытался уйти от ответа, явно не желая откровенничать. Но потом всё-таки поддался на уговоры, пустившись в признания и чуть не всхлипывая при этом от жалости к самому себе:

— Вот не поверишь, Сань, но я влюбился! С первого взгляда! И как?! Навсегда!.. Совсем при этом чуть ум не потерял! Как её увижу — ни рук, ни ног не чувствую. Язык отнимается…

— Хм! Так это вроде, как и не плохо? — осторожно высказался Шульга. — Как там поётся? «Любовь нам строить и жить помогает!» — честно признаться, его не сильно-то волновали переживания помощника. Он сам чужие привязанности мог только использовать, ставя свои чувства превыше всего существования данного мира. Но если это помешает работе завербованного пакри? Поэтому поторопил с финалом рассказа: — Но когда ты успел? И в кого?.. А самое главное: как она отреагировала на твои чувства?

— Никак!.. Даже хуже! — покраснел Пётр от горя. — Видит моё состояние и смеётся. Издевается. Чуть ли не пальцем в меня тычет… Может и плюёт вслед…

— Так ты с ней будь попроще! — последовали нормальные мужские советы. — Не теряйся. Прижми в уголке, поцелуй ручку, подари цветочек, отсыпь мешок комплиментов, своди в кино, угости мороженым, расскажи пару анекдотов. Как минимум, посылай ей воздушные поцелуи издалека.

— Не могу! Как увижу — так и немею… В том числе и издалека…

— Печально, — вынужден был констатировать Киллайд. — А кто она хоть такая? Генеральская дочь, или чего пострашней?

— Если бы! Я бы тогда и не рыпался, сразу помер от безысходности… А так вроде из простых граждан. Отец погиб в войну, мать работает дворником, ну и дочь ей помогает. Попутно учится в железнодорожном техникуме на оператора… и что-то там ещё. Живут в полуподвальной комнате через два дома от нас… И вообще… Юлия очень красивая!

Говорил он с надрывом. А последнее предложение с такой горячностью, словно кто-то стал оспаривать его мнение.

«Да, уж! Клиника! Как говорят в будущем, — размышлял Киллайд. — Либо парня надо лечить чем-то экстренно-циничным, либо с этой Юлечкой разобраться самому. Потому что проще непосредственно девушку уболтать, чем мне всю компанию «внушённых» филлеров перестраивать, заточенных под командование Петра. Гляну… Лишь бы она пакри не оказалась! Вот будет совпадение!.. Сразу такого и не припомню, что бы они друг в друга влюблялись…».

Ну а вслух заверил своего помощника:

— Не переживай! Уладим этот вопрос! Сам знаешь, что я умею.

— Как такой вопрос можно уладить? — выпучил глаза Яровой.

— А мы тебя представим как незаконно рожденного отпрыска человека, занимающего большую должность в управлении железных дорог. Вдобавок и по всем остальным вопросам характеризую тебя с самой положительной стороны. В том числе не следует признаваться тебе в своей неизлечимой, якобы, инвалидности.

— Но ведь это же неправда! — возмутился бывший гопник и хулиган, у которого в душе всё-таки имелось обострённое чувство справедливости.

— А зачем ей правда о том, что ты ещё недавно ошивался среди бандитов и занимался противоправными действиями? — угрожающе навис над ним Шульга. — Или правда о том, что твоя правая рука ещё несколько лет будет функционировать не на все сто? Вот и не рыпайся! Я сам всё улажу. А если что, подтвердишь вот эти данные…

И чётко проинструктировал своего помощника, что и как надо говорить о своей новой биографии. Благо, что вариантов имелось предостаточно, которые никто без особых полномочий проверить не сможет. Да и Пётр тем и отличался в положительную сторону, что данные инструкции выполнял скрупулёзно, последовательно и даже с завидным рвением. Потому что истово верил в новые, навеянные ему идеалы построения светлого общества добра и тотальной справедливости. А веру эту, ушлый мемохарб время от времени подстёгивал нужными рассказами, примерами и фантазиями. Для этого ему простейшего балабольства, доверительной интонации и всёпробивающей риторики — на десятерых хватало. Иначе пакри среди своих сторонников, тем более выполняющих любой твой приказ, не удержать.

Петро Яровой, успокоенный и воодушевлённый, отправился в свою съёмную комнатку, а молодожён поспешил к своей ненаглядной супруге. Она уже почти уснула на их шикарной, широкой кровати, будучи в состоянии духовной неги и обильного переедания. В плане кулинарных излишеств банкет удался лучше всего остального сопровождения. Да и сам, новоиспеченный муж не сразу набросился на желанное тельце. Даже не стал устраивать предварительные ласки. Просто обнял свою драгоценную прелесть, пытаясь ощутить её до последней клеточки кожи, втянуть в себя её родной запах и окончательно раствориться в совместном душевном блаженстве.

Как ни странно, полежав полчаса в такой благости, молодые так и не уснули. И первой о своих тревогах заговорила Анастасия, официально оставившая за собой родную фамилию Бельских:

— Сань… Я сильно переживаю за дядю Борю… Он ведь всё-таки, как бы это мягко сказать… в немалом шоке от нашей с тобой совместной жизни. Как бы он не сорвался… У меня создалось впечатление, что он несколько раз собирался наорать на тебя… А то и на меня!

В самом деле, Борис Денисович отнёсся к замужеству своей племянницы и приёмной дочери неоднозначно. В отличии родителей Александра, он вознамерился рьяно возражать против такого раннего закабаления юной девицы. Его обуяло негодование, помноженное на ревность и тоску от расставания с близкой кровиночкой. Вот он чуть и не сорвался, когда прибыл в Москву и обо всём узнал. Плюс и его гадская работа парторгом так и толкала на пафосные, неуместные речи и неадекватные поступки. Вот чуть и не начался скандал.

Благо, что и в отношении этого человека мемохарб не собирался деликатничать. Несмотря на честность дяди и его намечаемую полезность в будущем, Киллайд сразу воздействовал внушением на родственника невесты. Потом ещё и программирующим гипнозом настроил в соответствующем русле. В итоге, единственный опекун невесты, хоть и вращал выпученными глазами, пытаясь ляпнуть нечто неуместное, вовремя затыкался и только тяжело вздыхал.

Так что в постели, после свадьбы, Александр твёрдо заверил:

— Ничего, моя драгоценная. Главное, что дядя Боря тебя любит. Значит, прекрасно осознаёт, как и насколько сильно мы боготворим друг друга. Поэтому нам простят всё! Не сомневайся… Спи спокойно, радость моя…

Последующие две недели прошли в сравнительном покое и без нежелательных «зачисток». Ни студентов, ни преподавателей, никто в лаборатории больше не беспокоил, и про посещение грозного ревизора с большими полномочиями старались вообще не вспоминать даже мысленно. Что с ним стало, и куда он подевался, относительно догадывался только Киллайд. Но делиться своими догадками ни с кем не собирался.

Сами опыты, эксперименты, как и получение первых лекарств, тоже двигались по намеченному руслу.

Нужные закладки, сделанные в сознание Смирнова, министра здравоохранения СССР, постепенно превращались в жизнь. Там спешка никак не приветствовалась, всё следовало подготовить основательно, обставить весомыми причинами и гранитными обоснованиями. Точно так же, с толком и расстановкой обрабатывались и готовились новые помощники для Ефима Ивановича. Ибо кадровые перестановки намечались, да и начались грандиозные. В своё время, естественно, через месяц, а то и несколько. А те что произошли сразу, благодаря уволенным и проворовавшимся чиновникам по «делу Вовси», вообще органично вписались в картину начавшихся должностных пертурбаций.