Плата за рай - читать онлайн книгу. Автор: Урмат Саламатов cтр.№ 31

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Плата за рай | Автор книги - Урмат Саламатов

Cтраница 31
читать онлайн книги бесплатно

– Я бы нашел другой путь и не подверг бы свою семью тем страданиям, в которых мы живем вот уже много лет!.. Ты продал душу дьяволу и спас нас, но стоило ли оно того? Мой отец, муж моей матери – сущий дьявол на земле! Твое сердце – льдина, я никогда не чувствовал твоей любви! В детстве я искал твоего внимания, всего лишь твоего одобряющего отцовского взгляда… И не получая его, мучился в бесконечных думах о том, что такого делаю неправильно! Снова сталкиваясь с твоим бессердечием, я объяснял его себе необходимой мерой в воспитании. Я не понимал твоей суровости, но обманываясь, уверял себя, что она есть необходимая мера воспитания, которая пойдет мне на пользу в будущем. Необоснованная жестокость к моей матери и твоей супруге, твоей второй половине, которой ты клялся в верности пред Богом, что будешь любить ее в радости и в горе, убивала меня, но мать все равно всегда защищала тебя! Время научило нас находить во всех твоих действиях что-то хорошее. И после каждой твоей очередной жестокости мы убивались в попытках найти ее природу и объяснить себе ее пользу, которой в действительности не было. Мы научились обманывать себя! Но оглядываясь на прошлое, на свое детство, лишенное даже самых простых радостей, на которые я имел право, на грозовые тучи над головой, на муки матери, ее бесконечные страдания и неимоверный страх, превративший ее в кролика в клетке наедине с волком, на то, кем я стал, на образ моих мыслей, беспричинный страх перед всем, – я спрашиваю себя: ради чего мы все это пережили? Ради кого? Ради отца, которого у меня никогда не было? Ради мужа, который превратил свою жену в рабыню? Ради бизнеса, на который ты променял нас? Ради этого мы…

– Убирайся, подлец! Лицемер! Змеёныш! – словно раненый зверь, вскричал отец, издавая дикие вопли. – Сволочь, как ты посмел?! Предатель, ты попрал мою любовь! Твои слова не будут забыты, и кровь твоя не смоет моей обиды! Убира-а-айся!!! – кричал отец, едва сдерживая слезы. От наплыва чувств, виною чего стало услышанное, и самое главное – неожиданность, он испытал неимоверное по силе разочарование и потрясение. Его надежды рухнули. Ему стало трудно дышать… Он силился вдохнуть полной грудью, которая, по ощущениям, была сдавлена, словно ее придавило стволом дуба. Ноги стали ватными. Отец попятился назад и, чуть не упав, рукой нащупал стол и вовремя оперся на него. Удержав равновесие, продолжал кричать, указывая трясущейся рукой на дверь:

– Убирайся!!! Вон из моего дома!!!

Ифрис не заставил себя ждать. Он, столь же озлобленный и разгоряченный, как и его отец, бросился к двери, которую толкнул с такою силою, будто это она была виновата во всем произошедшем. От удара о стену стеклянная узорчатая вставка разбилась, и осколки громко, с режущим ухо звуком посыпались на пол. Ифрис прошел, не оглядываясь, и сбежал по лестнице вниз. Он мчался в зал за Валерией, чтобы поскорее покинуть дом и более не слышать незаслуженных оскорблений от разъярённого отца. В дверях залы он столкнулся с матерью, выбегавшей на звук разбившегося стекла, с привычным испугом на лице. Ее страх усилился, когда она увидела возбужденное лицо и налитые кровью глаза сына, спешившего, демонстративно не замечая мать, к невесте. Зная нрав своего супруга и видя состояние, в котором находился сын, мать невольно заметалась, пытаясь что-то предпринять, что-то сделать. На глазах у нее выступили слезы. Не найдя ничего в своем арсенале, она билась в бесполезных попытках выведать у сына, что же произошло, беспрестанно повторяя: «Что случилось? Сынок, что случилось? Скажи мне, что случилось?!»

«Мам, ничего!» – отрезал на ходу Ифрис и с обессилившей девушкой на руках вышел из залы в коридор, ведущий к выходу. Мать не переставала допытываться истины. На середине лестницы между первым и вторым этажом Ифрис увидел стоявшего отца, облокотившегося о перила. Глаза их встретились. Ифрис замер, словно увидел призрака. Лицо отца было мертвенно бледно. Глаза ввалились, под глазами появились синяки. Ноги подкашивались, и все тело вздрагивало, он едва держался. Сухие, когда-то могучие руки с трудом выполняли свои функции – держались за перила из последних сил, словно утопающий во время шторма держится за борт лодки, которую могучие трехметровые волны бросают из стороны в сторону. И только сейчас сын увидел, как постарел отец. Как он похудел. Как поседел. И как нескладно двигался… Перед Ифрисом стояла тень того самого, хоть и жестокого, но могучего человека. Сыну подумалось, что отец уже никогда не будет таким, как раньше: крепким, сильным… Ифрису стало жалко отца.

Но, не успев пожалеть, Ифрис наткнулся на суровый, неистовый, прячущийся в глубине глазниц под густыми седыми бровями проклинающий взгляд. Отец от спуска по лестнице немного обессилил. И те несколько секунд раздумий Ифриса позволили отцу перевести дыхание. После чего он с новой силой накинулся на сына:

– Ну, что ты смотришь, убийца? Убирайся! Вон из моего дома! Чтобы ноги твоей здесь больше не было! Я проклинаю тебя!!! Ты мне более не сын! – из последних сил кричал отец вслед уходящему сыну.

Ифрис, не отвечая на оскорбления и не дожидаясь конца «представления», бросился из дому. Лишь в дверях он, остановившись, обернулся и произнес: «Мама, не плачь по мне… Прощай!» Ифрис, предчувствуя долгую разлуку, хотел многое сказать матери, но, стесненный обстоятельствами, не решился. Многочисленные слова любви, будут на протяжении всей его жизни вертеться в голове, но устам не будет суждено их произнести так же, как и ушам матери – их услышать.

В гневе ни отец, ни сын не замечали, как мать Ифриса металась на протяжении всего этого времени от одного к другому, пытаясь всеми силами погасить ссору. Возбуждение обеих сторон, в каковое она и сама невольно пришла, явилось для нее злым роком. Она, силясь все исправить и примирить членов семьи, не нашла ничего лучше, чем надоедать единственным вопросом «Что случилось?..» Бесконечные переживания, отчаянье, разрывавшее ее изнутри сегодняшней тяжелой, бессонной ночью, сказались на ее мозговой деятельности и на способности принимать решения, а главное, – видеть подходящий ключ для разрешения возникшей ситуации. Волнение, в которое она пришла, заставило ее вопрошать с новой силой, вместо того, чтобы успокоиться и использовать слова, сумеющие если не примирить, то остудить пыл обоих мужчин. Она повторяла свой вопрос, словно количество повторений могло предрешить исход происходящего. Она будто забыла все другие слова и все приемы на свете, кроме того, который сейчас необдуманно пускала в ход, и который был, безусловно, бесполезен.

Чело ее взмокло. Прядь черных – не смотря на тяготы жизни и возраст – волос выбилась из-под платка и прилипла к потному лбу. Умоляющие о пощаде воспаленные, красные глаза глядели снизу вверх; она припадала головой к груди то одного, то другого. Обеими руками гладила лицо супруга, пытаясь обратить на себя внимание, и тут же, не добившись успеха, бежала, распростав руки, к сыну, чтобы проделать то же самое. Так продолжалось до тех пор, пока мать не услышала слова прощанья своего сына. Они, словно стрела, пронзили ее сердце. Боль пробежала по всему телу. Она застыла в оцепенении. Снова и снова, как эхо, звучало в ее голове: «Прощай!». Мать видела, как уходит ее сын, и не могла ничего сделать… Она никак не могла его остановить. Словно дух ее покинул тело, и она осталась стоять без движения. Голос перестал слушаться ее.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию