– Мам, расскажи что-нибудь, пожалуйста! – заскулил Дэйтон нарочно высоким голоском.
Мама тяжело вздохнула, хлопнув руками по ногам, будто оттряхивала пыль.
– Опасайтесь людей! Живых, я имею в виду.
Дэйтон обернулся ко мне, и у него отобразилось такое же изумление на лице, как у меня. А мы действительно были очень похожи, и эмоции у нас одинаковые.
– Объяснишь, почему? – недоверчиво спросил брат.
– Люди в Сфере уверены в своей безопасности, сытости, и боятся безопасников, поэтому они практически не опасны друг для друга. Но здесь люди вы-жи-ва-ют! А выживание иногда зависит от одного контейнера с едой или бутылки воды. Если у вас есть какое-то оружие, оно может приглянуться другому человеку. – она обернулась, но посмотрела только на меня, не на Дэйтона, а затем продолжила:
– Лекса, тебе бы пора также знать, что мужчины из этого мира могут не спрашивать разрешения, чтобы что-то от тебя получить. Особенно, учитывая твой возраст и внешность.
– Да, что не так с моей внешностью? – спросила я.
Мама резко развернулась:
– Хватит прикидываться! Ты прекрасно меня поняла! За два года дикой жизни до Сферы, меня пытались изнасиловать шестнадцать раз. И четыре из них – во время последних сроков беременности, с огромным животом.
У меня перехватило дыхание: не хватило воздуха. Я не то чтобы никогда об этом не слышала, я и представить не могла.
Мама тут же расстроилась из-за того, что сказала это. Потерев лоб рукой, она уставилась в пол и минуту ничего не говорила:
– Люди могут быть очень жестокими! Особенно когда нет законов и тех, кто следит за их соблюдением. Мы с вашим отцом сначала старались помогать тем, кто оказывался рядом, даже найденную еду и оружие давали… Но очень быстро те, кто выжил, одичали и поняли, что теперь сам Бог им нипочем. И мы также поняли, что доверять в этом пораженном мире больше никому нельзя.
– То есть, мы будем убегать от любого живого, который попадется на пути? – уточнил Дэйтон, после того как проглотил еще таблетку.
– А ты так уверен, что мы кого-то встретим?
– Ну не знаю… Должны же быть еще люди, кроме нас?
Мама задумалась и направилась вперед, так и не ответив на вопрос сына.
Она шла, постоянно изучая все вокруг. Неосознанно, я начала делать так же. Дома все еще высились до неба, но хлама на улице стало больше.
Машины теперь валялись не только на обочине, но и прямо на дороге, будто их разбросал какой-то гигантский ребенок. Видимо, военные специально расчищали дороги, которые находились ближе всего к Сфере.
Здесь было много мусора на улице: осколки стекол, сгнившие старые коробки, какие-то тряпки. Трава росла из дырок в асфальте, и сквозь выбитые стекла я увидела, что коварные кусты также пробрались на первые этажи каменных зданий.
Запахов тоже прибавилось: теперь к траве и асфальту присоединился металлический привкус. Все это напоминало каменные джунгли, только вот аборигенов и зверей не было.
Солнце стало светить ярче. Дэйтон снял кофту, и завязал на поясе. Я последовала его примеру.
При легком ветре до нас доносился запах гниющей курицы, но он был настолько слабый, что сложно было утверждать, что это.
– Я думаю, что мы не встретим простых путников на дороге. Возможно, удастся найти какое-то поселение выживших. – мама наконец ответила на последний вопрос Дэйтона, который задал его полчаса назад.
– Поселение выживших, как в Сфере? – спросила я.
– Нет, скорее небольшое поселение. Я слышала, что такие есть. По слухам, Сфера помогает им, но, думаю, они сами себя обеспечивают.
– Так значит, мы ищем такое место? – воодушевился Дэйтон.
– Ну… если там будут хорошие люди, то возможно…
– Но как мы поймем, что они хорошие? – спросил он.
Мама так звонко засмеялась, что я вздрогнула. Это было слишком неожиданно: я не слышала ее такой натуральный смех очень давно.
– Хорошие будут те люди, которые не убьют нас в течение пяти минут после встречи. – сказала она, продолжая хихикать.
Да уж! Это был самый необычный семейный разговор за всю мою жизнь. Но должна признать, мама говорила стоящие вещи – сама бы я до них точно не додумалась.
.............................
Мы брели целую вечность. К счастью, солнце перестало излишне жарить. На ходу мы выпили еще бутылку воды.
Дэйтон съел две таблетки и выглядел неплохо. Волосы он распустил и теперь был небрежно красивым. Глаза уже не были такими опухшими. Кажется, ему действительно полегчало.
Я не проронила ни слова, пока мы шли. Мама с Дэйтоном о чем-то беседовали: что-то про дома, которые мы проходили – она назвала их офисами и рассказывала, что там делали раньше. А меня не покидал один вопрос, и я решилась задать его:
– Мам! А почему мы не встретили ни одного мутанта до сих пор?
Кажется, я их перебила, и на секунду мне показалось, что сейчас из-за моих ужасных манер начнется очередной скандал, но в этот раз обошлось:
– Наверно, из-за близости Сферы. За те два года я поняла, что эти твари не тупые – они могут учиться. И они отлично улавливают суть охоты. А если нет людей в их досягаемости, то они уходят искать в другое место. Но это лишь мои догадки.
– А может быть такое, что … ну … они вымерли? – спросил Дэйтон.
– Вряд ли! Когда у них нет еды, они просто… замирают, что ли. Но мгновенно реагируют на звук или запах. Я уверена, что их стало гораздо меньше, – слово «гораздо» она растянула, – Но они есть, и они появятся в самый неожиданный момент. Они всегда так делают.
Несколько минут мы топали в тишине: каждый думал о своем или переваривал услышанное, и мама добавила:
– Мутанты могли стать медленнее из-за нехватки пищи. Но, запомните, если это новообращенный мутант, или если он только что поел, то вам от него не убежать. Если погоня началась, то вам в любом случае придется с ним столкнуться. Они не устают. Никогда! А вы можете вымотать все силы в надежде убежать от него. Лучше сразу постарайтесь прикончить ублюдка.
– Вот это да! Мамуля знает плохие слова! – естественно, Дэйтон не оставил это без внимания.
– У тебя научилась. – усмехнулась мама.
Мы вместе посмеялись, чем значительно разрядили обстановку. Мама уточнила, все ли мы запомнили, и после положительных кивков головой, продолжили путь в молчании.
К тому времени солнце уже опускалось к земле.
Учитывая ситуацию, мне бы следовало думать о мутантах, еде, воде и ночлеге. Но все, о чем я могла думать – это мама. Я была ошеломлена ее перевоплощением в женщину-героиню. Эта вообще моя мать? Та самая, которую я знаю двадцать два года? Она всегда была будто далеко и в жизни столько не разговаривала, сколько за последние сутки. Я даже не сомневалась, что она «чуточку не-в-себе». Слишком опекала Дэйтона, иногда могла часами сидеть неподвижно и смотреть в одну точку. Когда я что-то делала не так, она могла накричать на меня абсолютно несвязными фразами, или сделать вид, что она призрак, и ничего не замечает.