Любовь – одна из самых опасных сил во всей Вселенной. Любовь ослабляет нас и обманывает, так как заставляет поверить в то, что она хороша.
Верховная Мать Альма Мавис Тараза
Мурбелла.
Он был обязан следить за состоянием корабля-невидимки. Он знал и понимал это. Но ее имя, ее присутствие, ее запах, привязанность к ней стали только сильнее после того, как он начал обдумывать возможность вернуть ее себе в виде гхола. Он знал, что это реально и возможно.
Для него сердечный зов никогда не переставал звучать на протяжении всех девятнадцати лет, что они были в разлуке. Было похоже, что она поймала его в свою собственную сеть, такую же смертельно опасную, как паутина, раскинутая в пространстве стариком и старухой. Дежурства у консоли управления кораблем были тихими и спокойными, они давали ему полную свободу думать о ней и проникаться все большей и большей одержимостью.
Он решил, что с этим надо наконец что-то делать, надо решить эту проблему, разрубить этот узел. Он отбросил предвзятую мысль о том, что это неудачное решение, опасное – и решил действовать.
Оставив без присмотра командирский мостик – в который уже раз, – он собрал вещи из нуль-энтропийной кладовой и отправился с ними к мастеру Скитале. Тлейлаксу – тщедушный низкорослый человек с сероватой кожей – приоткрыл дверь, опасливо посмотрев, кто к нему пришел. Увидев Дункана с ворохом одежды в руках, он открыл дверь. За спиной Скитале в тускло освещенной комнате Айдахо заметил молодого человека – копию Скитале. Мальчик обрадовался Дункану – Скитале редко отпускал его в гости, да и сам практически никого не приглашал.
– Дункан Айдахо. – Скитале окинул его взглядом с головы до ног, и у Дункана возникло ощущение, что его оценивают. – Чем могу служить?
Может быть, тлейлаксу до сих пор считал его одним из своих творений? Они со Скиталем вместе были пленниками корабля-невидимки на Капитуле, но Дункан никогда не считал Скитале товарищем по оружию. Но теперь ему что-то понадобилось от старого мастера.
– Мне нужен ваш опыт. – Он протянул вперед потрепанную одежду, и Скитале отпрянул, словно Дункан направил на него какое-то оружие. – Я сохранил эти вещи с самого момента нашего отлета с Капитула. Я нашел там волосы, но там могут быть и кожные клетки или фрагменты ДНК.
Скитале посмотрел на одежду и нахмурился. Он не прикоснулся к принесенным Дунканом предметам.
– Какая цель?
– Создать гхола.
Мастер уже знал ответ заранее.
– Кого?
– Мурбеллы. – Он вдруг понял, что эта идея затягивает его словно в черную дыру, и он уже миновал черту, за которой движение это стало необратимым. На светло-зеленом полотенце были видны темно-янтарные волосы. – Вы можете ее вырастить. Аксолотлевые чаны простаивают.
Мальчик Скитале подошел к старику, который оттолкнул его назад. Старый мастер казался испуганным.
– Вся программа была закрыта. Шиана не разрешит выращивать нового гхола.
– Она разрешит вырастить этого. Я… я потребую этого. – Он понизил голос и тихо заговорил: – Они слишком многим мне обязаны.
Возможно, сон с предзнанием вынудил его изменить планы и проявить осторожность. Но с тех пор прошло уже несколько лет и снова начались дебаты по поводу того, что надо вырастить одного-двух гхола. Клетки из нуль-энтропийной капсулы Скитале были такими соблазнительными…
– Дункан Айдахо, я думаю, что это неразумно. Мурбелла – Досточтимая Матрона…
– Бывшая Досточтимая Матрона. И к тому же гхола, выращенная из этих клеток, будет совсем другой. – Он не знал, вернется ли она в своем прежнем состоянии как Преподобная Мать, прошедшая испытание специей. Но не важно, в каком виде – она будет здесь.
– Вы не все знаете, Скиталь. Много лет назад она пыталась поработить меня, привязать меня к себе своими сексуальными навыками, но я сделал то же в отношении нее. Мы были повязаны одной веревочкой, и я не могу ее разорвать, несмотря на то, что изо всех сил сопротивляюсь этому чувству. Уже много лет я не могу как следует сосредоточиться на моих обязанностях, хотя и сопротивляюсь этой зависимости изо всех сил.
– Тогда зачем вы хотите вернуть ее назад?
Дункан снова протянул вперед одежду.
– Потому что тогда я не буду страдать от этой нескончаемой разлуки! Я не смогу расстаться с ней, она меня не отпустит, поэтому надо искать иное решение. Я и так слишком долго игнорировал эту проблему.
Сам факт, что он пришел сейчас сюда, говорил о том, что она очень крепко его держит. Даже мысль о Мурбелле связывала ему руки. Он должен проявлять бдительность, вести наблюдение за навигационными приборами, ждать сообщений от Шианы и Тега… но вместо этого он мучается, так как идея о воссоздании Мурбеллы вызывает у него сердечную боль, он воспринимает ее потерю как недавнюю и болезненную, и боль эта не проходит.
Мастер понял гораздо больше, чем хотел открыть ему Дункан.
– Вы сами прекрасно сознаете опасность вашего предложения. Если бы вы были уверены в своей правоте, как хотите это показать, то не стали бы ждать, когда остальные отправятся в экспедицию на планету. Вам не следовало приходить сюда как вору и шептать мне на ухо ваши предложения, когда никто не может нас слышать. – Скитале скрестил руки на груди.
Дункан молча смотрел на него. Он решил, что не будет умолять мастера.
– Вы это сделаете? Ее можно вернуть назад?
– Это возможно. Что же касается других вопросов… – Дункан видел, что тлейлаксу что-то высчитывает, думая, что он может получить взамен от Дункана.
Сигнал тревоги всполошил обоих. Замигали лампочки тревоги, предупреждающие о возможном нападении на корабль. Эта система сигнализации молчала много лет, и поэтому сегодня сигналы звучали особенно устрашающе и грозно.
Дункан кинул вещи на палубу и бросился к ближайшему лифту. Он должен был находиться на командирском мостике. Он должен был вести наблюдение, а не тайные переговоры с Мастером-тлейлаксу.
Ладно, с чувством вины он разберется позже.
В динамиках системы связи был слышен голос Шианы:
– Дункан! Дункан, почему вы не отвечаете?
Он сел в кресло, посмотрел в лобовой иллюминатор. Дюжина маленьких кораблей поднималась с планеты, прочерчивая огненные следы в атмосфере и двигаясь прямо к кораблю-невидимке.
– Я здесь, – произнес Дункан. – Что произошло? Каково ваше положение? – Разведчик возвращался на предельной скорости, нарушая все и всяческие инструкции по безопасности полетов.
В динамике канала внутренней связи раздался голос Гарими:
– Я уже иду в приемный отсек. Приготовьте корабль к приему судна. На планете происходит что-то очень неладное.