Вафф не знал, что это за тайны. Во всяком случае, он не знал пока ни одной.
– Они подражают во всем друг другу, – сказал Уксталь Ингве. – Я слышал, как они одновременно говорят одно и то же, производят одни и те же звуки и совершают одни и те же движения. Мне кажется, что вторая группа гхола развивается еще быстрее.
– Когда мы сможем начать? – Ингва склонилась к Уксталю, отчего маленький ученый съежился. – Мне просто не терпится напугать тебя – или искусить, – ты узнаешь такое сексуальное наслаждение, какое не виделось тебе в самых смелых твоих фантазиях.
Уксталь съежился еще больше и ответил надтреснутым от страха голосом:
– Да, эти восемь уже готовы. Нет смысла ждать дольше.
– Они заменимы, – подбодрила его Ингва.
– Ну, не совсем заменимы. Следующая партия на шесть месяцев моложе, а другие извлечены из чанов еще позже. Их всего двадцать четыре гхола разных возрастов. Даже если мы будем вынуждены убить этих восьмерых, скоро подрастут другие. Мы можем пробовать еще и еще раз. – Он с трудом проглотил слюну. – Надо рассчитывать на возможность ошибок.
– Нет, не надо. – Ингва отключила защитное поле и облизнула губы. Они с Уксталем вошли в помещение, где жили гхола, а ассистенты остались снаружи, бдительно наблюдая за происходящим. Восемь гхола сбились в кучку в самом дальнем углу помещения. До сих пор они не знали, что где-то выращены другие многочисленные Ваффы и что их воспитывают в других помещениях этого большого здания.
Уксталь посмотрел на детей с вымученной ободряющей улыбкой, которой не поверил ни один из этих акселератов.
– Идемте с нами. Мы хотим вам что-то показать.
– А если мы откажемся? – спросил Вафф номер три.
Ингва ухмыльнулась.
– Тогда мы потащим вас силой, если понадобится, в бессознательном состоянии.
Уксталь попытался подольститься к гхола:
– Вы узнаете, зачем вы здесь, почему мы вас сделали и что у вас есть такого, в чем мы нуждаемся.
Вафф номер один заколебался и посмотрел на своих идентичных братьев. Это было искушение, перед которым они не могли устоять. Хотя они и получали насильственное образование для того, чтобы заложить фундамент пробуждения, они все же хотели понять все до конца.
– Я пойду, – сказал Вафф номер один и действительно, как примерный мальчик, взял Уксталя за руку. Уксталь едва не отшатнулся, но потом взял себя в руки и повел с собой Ваффа номер один. Номера со второго по восьмой пошли следом.
Они вошли в тесную лабораторию, где Уксталь показал гхола целый спектакль – нескольких безмозглых старых Мастеров, присоединенных к трубкам и проводам. На серые подбородки стекала слюна. Машины доили их гениталии с чавканьем и тихим шипением, заполняя спермой прозрачные флаконы. Все жертвы были весьма обескураживающим образом похожи на Ваффа, только были старше.
Уксталь дождался, когда дети усвоили то, что увидели.
– Вы были такими. Все.
Вафф номер один не без гордости вскинул узкий подбородок.
– Мы были Мастерами-тлейлаксу?
– Да, и теперь вы должны вспомнить, кем вы были, как, впрочем, вспомнить и все остальное.
– Построй их в шеренгу! – скомандовала Ингва.
Уксталь грубо толкнул Ваффа к ассистенту и стал ждать, когда мальчиков построят.
Расхаживая взад и вперед перед строем, как карикатурный командир, Уксталь начал излагать наставления и требования:
– Старые Мастера-тлейлаксу знали секрет синтеза меланжа в аксолотлевых чанах. Вы обладали этим секретом. Он погребен в глубинах вашей памяти. – Он помолчал и сцепил руки за спиной.
– У нас нет никакой памяти, – сказал один из Ваффов.
– Ищите ее. Если вспомнишь, будешь жить.
– А если мы не вспомним? – вызывающе спросил Вафф номер один.
– Вас восемь, но есть еще и другие. Нам нужен только один. Остальные вполне заменимы.
Ингва усмехнулась:
– Таким образом, если вы все нас подведете, то мы возьмем еще восемь и повторим весь процесс. Мы будем повторять его столько, сколько потребуется.
Уксталь постарался напустить на себя устрашающий вид.
– Итак, кто из вас готов открыть нам то, что нам нужно?
Одинаковые гхола стояли в ряд; некоторые испугались, но некоторые не дрогнули. Это была стандартная техника пробуждения гхола, вызвать у человека психологический и телесный кризис, заставив тем самым химическую память преодолеть барьеры и всплыть на поверхность сознания.
– Я ничего не помню, – в один голос произнесли все Ваффы.
Вдруг в помещении раздался какой-то шум. Уксталь обернулся и увидел, как в дверь во главе маленькой делегации Гильдии входит Верховная Матрона Геллика в пурпурном костюме и в пестрой накидке с капюшоном. Следом за ними в помещение, шипя, вплыла емкость с мутантом-навигатором Эдриком.
– Мы прибыли, чтобы наблюдать завершение твоей работы, человечек. Кроме того, мы хотим достичь договоренности о приемлемых финансовых условиях с навигаторами, в том случае, если ты добился успеха.
Окутанный клубами меланжевого газа Эдрик подплыл к круглому иллюминатору своей емкости. Восемь гхола поняли, что обстановка накаляется.
Уксталь собрал все свое мужество и попытался прикрикнуть на гхола, но эта попытка выглядела просто комически.
– Скажите нам, как делать специю в аксолотлевых чанах! Говорите, если хотите жить!
Ваффы поняли угрозу и поверили в ее реальность, но они ничего не вспомнили, у них пока не было доступного для памяти знания. На их маленьких серых лбах гроздьями выступил пот.
– Вы – Мастер-тлейлаксу Тилвит Вафф. Все вы одно и то же лицо. В вас есть вся информация, какой обладал он. До того как он умер на Ракисе, он приготовил для своей замены несколько гхола. Мы использовали их клетки, – он судорожно дернул головой в сторону лишенных мозга тел, лежавших на лабораторных столах, – чтобы сделать вас восьмерых. В ваших мозгах хранится все, что было когда-то и в его мозге.
– Очевидно, они нуждаются в более сильном побуждении, – сказала Верховная Матрона Геллика со скучающим видом. – Ингва, убей одного из них. Не важно какого.
Ингва, как смертоносная машина, только ждала момента, когда ее включат и пустят в действие. Она могла бы напасть на гхола и убить его молниеносными ударами рук или ног, но на этот раз она припасла нечто более живописное. Она обнажила длинный нож, отнятый ею у фермера. Этим ножом он забивал слиней. Молниеносным косым ударом Ингва обезглавила Ваффа номер четыре, стоявшего в середине шеренги. Из зияющей раны хлынул фонтан крови.
Когда голова покатилась по полу, Вафф номер один вскрикнул от симпатической боли вместе с остальными уцелевшими братьями. Голова остановилась, застыв под странным углом. Мертвые остекленевшие глаза смотрели на кровь, льющуюся из обезглавленного тела. Гхола попытались разбежаться, как напуганные мыши, но ассистенты держали их крепко.