Нарушенный договор - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Королева cтр.№ 67

Я бы продолжила, непременно продолжила, если бы меня не окликнули:

– Дженис… – голос был тих и спокоен, мягок, словно пушистое покрывало…

Я замерла. Сердце, отбивавшее до этого бешеный ритм, споткнулось и виновато затихло.

– Не нужно, Дженис… – знакомый голос приближался, в то время как бурлившая во мне сила начала медленно угасать.

Плеч коснулись сильные руки, и я резко опустила собственные ладони. Они повисли вдоль тела безжизненными плетями.

Жажда, что жаром горела внутри, отступила, и я с отвращением скривилась. Только теперь я поняла, в чём заключается суть природы тех, кого породила Пустошь. Я была одной из них – таким же кровожадным чудовищем.

– Нет, – прошептала потрясённо, смотря на скрючившегося на песке лорда Маригора. Он был весь в крови, она шла из носа, просачивалась сквозь плотно стиснутые губы, катилась вместо слёз по щекам. Это с ним сделала я…

– Всё хорошо, – мягко произнёс Брайен. – Посмотри на меня.

Меня накрыло осознание и отвращение к самой себе. Посмотреть на него? Чтобы он тоже увидел это чудовище? Нет.

Отчаянно затрясла головой, но Ленгро несильно надавил на плечи и развернул меня к себе. В его глазах не было ни злости, ни осуждения, лишь понимание…

– Ты в своём праве, – его слова звучали уверенно, без тени фальши и сомнения. – Но пусть его судит король.

Кивнула. Едва заметно качнула головой и отчаянно выдохнула, признаваясь в том, что он и так заметил:

– Я – чудовище!

Улыбка коснулась его губ, он склонился ниже и прошептал:

– Ты Дженис Ленгро. Моя жена.

Наверное, более правильных слов и невозможно было бы подобрать. Я судорожно вздохнула, так же с трудом выдохнула и уткнулась в его грудь, с силой комкая в руках рубаху.

– Всё хорошо, – он нежно гладил меня по волосам и повторял: – Всё хорошо.

* * *

Мы сидели всё в той же комнате в доме Олт Лиота и его супруги – Шали. Только на этот раз на нас, точнее на меня, смотрели с нескрываемым опасением. Даже Лиссанэа стёрла с лица довольную ухмылку и наблюдала за мной из противоположного угла хмурым взглядом.

– Мы… – неуверенно начал глава клана, но я перебила его.

– Мы уйдём. Сейчас же. А вы оставите нас в покое.

Мне больше ничего не хотелось так страстно, как оказаться подальше от Пустоши, от тех, кто и были мне родными по крови, но чьи сердца невыносимо далеки от меня.

– Хорошо, – на удивление покладисто выдохнул мужчина.

Остальные промолчали. По глазам Шали было видно, что ей хочется возразить, но она промолчала, что, конечно же, было к лучшему.

– Мы можем всё обсудить, – осторожно произнесла хранительница, и я не сдержала горькой ухмылки.

– Теперь нет, уже не можем.

Я не лгала. Обсуждать хоть что-то можно с теми, кто не предавал тебя раз за разом, пытаясь выгадать время для своих подлых игр. Они предавали. Обманывали. Пытались сделать из меня послушную куклу.

– Дженис… – с невысказанной мукой прошептала Шали, и я не выдержала.

– Хватит! – хлопнула руками по коленям, чувствуя, как руки Брайена, которые он держал на моих плечах, напряглись. Только ради него я продолжила спокойнее: – Вы поверили тому, кто убил вашу дочь, предали память той, кто до последнего пыталась найти в вас поддержку, – я одарила тяжёлым взглядом Шали, от чего та сжалась, сильнее стиснув руки в кулаки. – В угоду Маригору решились на убийство моего мужа, и после всего этого, вы говорите о каком-то обсуждении? Нет. Я не знала о вашем существовании много лет, теперь же предпочту забыть обо всём.

Лицо Олта Лиота сделалось красным, потом побледнело, приобретя сероватый оттенок. Его же супруга сидела тихо, кажется, даже дыхание затаила. А вот Лиссанэа… По её глазам сложно было хоть что-то сказать.

– Если догейры, как вы говорите, действительно были заточены в особую тюрьму, мы найдём их и освободим. Но после этого вы больше никогда не потревожите нас.

Хранительница вышла вперёд, оглянулась на главу клана и только после этого обронила:

– Не потревожим, – и добавила, немного замешкавшись, – мне жаль, что так вышло.

Жаль… Какое странное слово для всего, что произошло. Я не ответила. Поднялась со своего места и вышла из этого дома, мысленно захлопнув дверь в эту часть моего прошлого.

– Уже всё? – немного удивился Зэйн, увидев нас.

Я кивнула, обвела хмурым взглядом пленных, кого теперь нам предстояло доставить к королю. Отец и брат, которого поймали, когда он пытался вернуться на земли королевства, смотрели на меня с одинаковой ненавистью – жгучей и всепоглощающей. Я же… Мне отчего-то стало всё равно. Ответная ненависть и жгучая боль от потери никуда не исчезли, но жажда крови утихла, а мне не хотелось вновь её будить.

Нам предстоял долгий путь к столице. К тому же нужно было не попасться на глаза лордам, предавшим Брайена. А это, если учитывать, что все приграничные земли заняты предателями, будет довольно непросто.

Мы уже выехали из города, когда нас догнал… Догейра. Он обогнал нас и застыл на месте, так что нам тоже пришлось остановиться.

– Что тебе нужно? – первым заговорил Брайен. И его голос, глухой, напитанный злостью, не предвещал ничего хорошего.

– Я с-с-с вами пойду, – прошипел в ответ дитя Пустоши.

Ленгро обернулся и посмотрел на меня. Я же только скривилась, и сама спросила:

– Зачем?

Догейра резко дёрнулся вперёд, завис в воздухе прямо передо мной и, понурив голову, произнёс:

– Я С-с-сэй-С-с-саш, из рода Мёртвой крови прош-ш-шу тебя, гос-с-спожа, позволь мне с-с-служить тебе.

Вряд ли я думала, что услышу именно это. Хотя… Глупо было бы надеяться, что хранительница отпустит нас без соглядатая.

– Нет, – отрезала грубо, вовсе не заботясь о том, что принесёт этот отказ. Я больше не хочу, чтобы рядом со мной были лгуны и предатели. Я устала от этого.

Догейра дёрнулся, словно его ударили, но выдавил вполне искренне. Жаль только, что я ему больше не верю.

– Она не знает, что я здес-с-сь.

По моим губам скользнула безрадостная усмешка:

– Знает. Всё она знает.

Сэй-Саш не двигался. Молчал. И мне пришлось поторопить его:

– Уйди с дороги, нам пора уходить.

Догейра поднял на меня свои глаза, в которых светилась бездна и я услышала тихое:

– Я не предам. Больше никогда.

Это было странно. Я чувствовала, просто знала, что эти слова не слышал больше никто, кроме меня. И медальон, который я вернула на его законное место, мягко нагрелся, пытаясь то ли убедить меня в его искренности, то ли, напротив, в притворстве.