Имитация любви - читать онлайн книгу. Автор: Агата Грин cтр.№ 99

На десятый день в коридоре я уловила шум, и в палату ворвались трое мужчин.

Роуан так и вспыхнула:

— Нельзя ее тревожить!

— Она наша сестра! — прорычал самый крупный.

Центаврианка встала передо мной, но врач, зашедший вслед за мужчинами, разрешил поговорить, и Роуан сдалась.

Я начала разглядывать гостей. Они назвали меня «сестрой»… А мы и впрямь похожи, особенно вон с тем парнем, у которого глаза синие, как и у меня. И носы у нас одинаковые, и подбородки.

— Нина, — дрожащим голосом произнес здоровяк с серо-стальными глазами. — Как ты?

— Да так, — ответила я. — Вы мои братья?

— Да, — сказал другой мужчина, такой же крупный и сероглазый, как и здоровяк.

— Внешне мы чем-то похожи, — кивнула я.

Это моя фраза ввела мужчин в ступор. Здоровяки онемели, а парень с синими глазами улыбнулся:

— Конечно, есть. Мы же одной крови.

Синеглазый больше остальных привлекал мое внимание. Какая-то мысль о нем крутилась в голове, вертелась, не давала покоя. Как мелкая мошка, которую хочется прихлопнуть.

— А ты красивый, — заметила я.

— Порода Ветровых.

Я улыбнулась – так самоуверенно он это произнес. И в голове щелкнуло.

— Ты фермер? Живешь в колонии?

— Ты помнишь про Темкину ферму? — радостно спросил один из здоровяков.

— Болван! Что ты орешь? — накинулся на него другой здоровяк.

Роуан этого ужен вытерпеть не могла и начала выталкивать шумящих мужчин из палаты. Когда она вернулась, я уже встала с постели и тщательно разглядывала себя в зеркале. Да, я определенно имею большое сходство с тем синеглазым. Центаврианка подошла ко мне со спины:

— Они напугали тебя?

— Нет, — я продолжала вглядываться в свое отражение.

Раньше, при взгляде на себя, я ничего не ощущала. А теперь появился интерес. И не только к внешности, но и к собственной личности. Врач и Роуан каждый день забрасывали меня вопросами, притаскивали какие-то предметы, одежду – но почему-то сами на мои вопросы не спешили отвечать и не давали планшетов, чтобы я могла выйти в Сеть. Впрочем… ничего не вызывало у меня интереса. Я жила без эмоций. Мне чего-то сильно недоставало… А когда я пыталась выяснить, что, то теряла концентрацию или забывала, о чем мне говорят. Врач-лирианец сказал, что это защитная реакция организма – ограничить от всех раздражителей, пока идет восстановление.

Сегодня интерес, наконец, пробудился.

— Что со мной произошло?

— Ты пережила крушение.

— Какое крушение? Когда?

— Примерно месяц назад.

Я вдруг вспомнила злобного мужика в военной форме, который орал: «Ветрова, ты ребенок, возвращайся домой и приходи, когда тебе стукнет хотя бы полсотни!»

— Я связана с военными?

— Ты начинаешь вспоминать что-то? — обрадовалась Роуан.

— Да.

С того дня я перестала забывать то, о чем мне говорят, воспоминания обрывками стали собираться в памяти. Большая часть их была связана с учебой: я видела себя курсанткой, вспоминала темы лекций, тест-блоки, посиделки в библиотеке. Появлялся образ голубоглазого военного – куратора, который часто на меня кричал. Кажется, это с ним я летела куда-то…

Врач, замечая мои успехи, разрешил гулять по саду и видеться с братьями. Их я тоже вспоминала, и тоже обрывками. Постепенно я даже перестала шарахаться от самого устрашающего с виду Агапия, а когда спросила: «А где твоя рыжая?», он обрадовался так, что обнял меня. Тогда-то и проснулись первые отголоски эмоций. Братья гуляли со мной все вместе и по очереди, и это ускоряло мое выздоровление.

Но больше всего мне помогала Роуан. Она проводила со мной так много времени, что я искренне к ней привязалась. Я стремилась даже перенять что-то от нее – манеру ходить, говорить, улыбаться. А еще, когда что-то дурное, смутное, всплывало в памяти, и я просыпалась от кошмаров, только она могла меня успокоить.

Я спросила – а кем вы мне приходитесь, почему находитесь при мне постоянно? Она ответила, что в большом долгу передо мной и почитает за честь помогать мне. Пока меня этот ответ устраивал. Но в последнее время, несмотря на мое улучшающееся состояние, Роуан становилась все мрачнее.

— Что не так? — спросила я.

— Ты выздоравливаешь, и это меня радует. Ты вспоминаешь о ферме на Горунде, о братьях, соседях, однокурсниках. Но все остальное… Ты помнишь Ли? — спросила центаврианка безо всякой надежды.

— Помню, — несколько удивленно сказала я. В памяти действительно всплыло достаточно яркое воспоминание. Брызги сока… толпа… и мужчина с обаятельной улыбкой.

Роуан подалась вперед:

— Что именно ты помнишь?

— Ли Малейв – миграционный агент. Он посоветовал мне поступать. Да, я это помню… Роуан… я и вас вспомнила. Вы были у нас на ферме. Только не помню, зачем…

— А про Ли? Что ты еще помнишь про Ли?

Недоумевая, что же ее так волнует, я ответила:

— Я видела его и в академии. После парада он поздравил меня с поступлением и сказал, чтобы я была осторожнее с центаврианами.

— А еще? Что еще?

А дальше – ничего. Туман. Я поняла, что нас с Ли что-то связывало, поэтому Роуан так много расспрашивала, но в сердце у меня ничего не откликалось.

В общем, голова моя оставалась скорее пустой, чем полной. Фигурально говоря, для того, чтобы собрать мозаику, не хватало многих фрагментов. Роуан убедила меня, что мозаика сложится в особняке Рода Малейв. Братья не возражали, и пару дней спустя врач разрешил мне перебраться туда.

Нас провели через черный ход и усадили в неприметный кар и повезли. Что за секретность? Почему мы так торопимся? Весь полет я задавалась этими вопросами, но, стоило оказаться в месте назначения, я про эти вопросы забыла. Пока мы рассматривали окружающие красоты, нас встретил управляющий, и, рассыпаясь в любезностях, повел в дом. Навстречу нам вышел высокий широкоплечий мужчина в домашнем костюме. С первого взгляда он показался мне безупречным, со второго взгляда я уверилась, что мне не показалось, а так и есть – он безупречный.

Мужчина поклонился Роуан, затем поприветствовал нас. Центаврианка представила его:

— Мой сын, Ли Малейв. А эти господа – Агапий, Аркадий и Артем Ветровы. С Ниной вы уже знакомы… — голос женщины дрогнул.

— Блага вам, — произнес Ли и поклонился мне отдельно. — И мое почтение прекрасной Нине Ветровой. Я вас очень хорошо помню. Курсантка с психической устойчивостью, знаменитость факультета разведки и потомственная героиня. Говорить с вами – честь для меня.

«Героиня? Честь? Он о чем?»

— Блага, гражданин Малейв, — с заминкой ответила я. — Я вас тоже помню.