Жюри для принца - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Сиренина, Дарья Время cтр.№ 32

Ну, конечно. Шикарное бальное платье было порвано в паре мест, испачкано до безобразия, на голове не уложенные, потрепанные волосы, ссадины и синяки по всему телу. По мне будто карета проехалась… а потом вернулась и проехалась еще раз.

Дом! Милый дом! Калитка была открыта. Наверное, опять мама забыла закрыть, наверное. Будучи беременной, она периодически забывала что-то сделать или сказать. Отец говорил, когда мама вынашивала нас с Мишель, у нее была точно та же привычка.

— Мира пришла! — дверь с грохотом открылась, и сестренка бросилась ко мне со всех ног. Вслед за ней из дома вышли и родители. Мама, увидев мой внешний вид, ахнула и прикрыла ладонью рот.

— Вернулась, дочка, — заботливо сказал папа, жестами призывая войти в дом. За калиткой уже собралась толпа зевак. Как всегда лезут не в свое дело.

— Что с тобой случилось? Почему в таком виде? — отмерла мама, стоило нам оказаться за закрытыми дверями.

— Неудачно вышла из портала. Пустяки, — я махнула рукой. Говорила легко и непринужденно, чтобы у нее не возникло сомнений, что именно так все и было. Про нападения ей знать не стоит. А то еще родит, не дай Бог, раньше времени. Маме волноваться нельзя, да и у папы не седых волос практически не осталось. Хе-хе. — Если вы не против, я хотела принять ванну и привести себя в порядок.

— Да, доченька. Конечно.

Водные процедуры заняли у меня около часа. Надев одно из своих любимых платьев, я спустилась в низ. В зале сидела только Мишель, увлеченно рисуя за маленьким столиком. Что удивительно — в комнате было 5 кресел, но она все равно стояла на коленках перед своим любимым предметом мебели во всем доме день изо дня. Вот любила она так сидеть, и все. Пересадишь Мишель на кресло, а она опять на пол слезает. Все в нашей семье с этим уже давно смирились и не трогают девчонку.

— Опять молишься? — пошутила я, имея в виду ту позу, которую приняла сестренка. Девочка рассмеялась. — Что рисуешь?

— Принца, — довольно ответила та и протянула мне рисунок.

— Солнышко, а почему у него глаза красные? — принц с этого рисунка больно уж мне Эдварда напоминал. Так не привычно называть любимого некроманта другим именем…

У него один раз тоже кроваво-красные глаза были. В голове промелькнула мысль, что, как фиолетовый — цвет телекинетиков, так и красный может быть отличительным цветом некромантов.

— Он грустит. Его принцесса пропала. Принц ее ищет-ищет, но нигде нет принцессы. Ему страшно, что она никогда не вернется… — она стала копаться в своих прежних рисунках, после чего выудила оттуда одну и вновь протянула мне. Посмотрев на то, что было изображено, я не поверила своим глазам.

Мишель нарисовала меня. Лежащей на полу того самого длинного коридора, с хаосом за моей спиной… В бальном платье и с фиолетовыми глазами… Даже дорожки слез прорисованы были. У моей сестры дар! Никто не мог рассказать ей об этом вечере. А если бы и рассказал, то помог не сильно. Тут надо своими глазами видеть, чтобы так рисовать. Тем более, что прорисовано все до мелочей.

— А расскажи мне, как у тебя дела? Ты ходишь в магический двор?

— Да. Мама договорилась, чтобы меня приняли в специальную группу. Там поменьше детей, а еще с нами много занимаются. Тесты всякие проводят часто. Моя магичка не кричит. А вот в других группах — кричат, — с гордостью произнесла та.

— Умница, золото мое. Я пойду родителей найду, а ты порисуй. Хорошо? — сестренка лишь коротко кивнула, продолжая увлекательное занятие, а я пошла искать родителей. Они нашлись они именно там, где я и предполагала — на кухне.

Только зашла и тут же подметила — стульев пять. Именно столько стояло в те времена, когда бабушка была еще жива. Она обожала завтракать с нами, в кругу семьи. Но после ее смерти мы убрали пятый стул, оставив только четыре, чтобы место не пустовало.

Всю мебель, что стоит в доме — мой отец смастерил своими руками. Практически все было расписано узорами, и смотрелось просто превосходно. Причем делал папа качественно. На века, так сказать.

Вообще, кухня — самое светлое место в доме. Начиная с самого утра тут очень солнечно. Когда у меня бывало плохое настроение, я приходила сюда и наливала себе чашечку горячего чая. Жизнь становилась лучше.

Но сейчас, к сожалению, это не поможет.

— Мам, у Мишель дар? Она рисует картинки, связанные с эмпатией.

— Да, магичка сказала, что в ней начинает потихоньку раскрываться эмпат.

— Мне нужно у вам кое-кто спросить, — я сделала глубокий вздох, собираясь с силами. — Когда я была во дворце, у меня было одно видение. Там была ты, — я начала издалека. — Кто-то оставил ребенка в лесу, а бабушка нашла его и принесла домой. У нее еще браслетик был с буквой "М" и на пледе символ непонятный. Бабушка вырезала его и спрятала в шкатулку.

Услышав мой рассказ, мама села за стол, закрыла руками глаза и принялась плакать. Отец сел подле нее и приобнял за плечи, успокаивая. Он тоже был расстроен, старался не смотреть мне в глаза.

— Я люблю вас, вы моя семья. Но… я должна знать. Мне нужно разобраться во всем.

— Твоя бабушка послала магическое послание с просьбой зайти к ней, но я и не думала, что… — мама вытирала слезы, но мокрые дорожки на ее лице появлялись вновь. — Ты была такая крошечная, беззащитная. Я не смогла тебя никому не отдать. Роберту ты тоже с первого взгляда приглянулась. В то время мы еще не планировали детей, но, что поделать? Мы с твоими отцом и бабушкой решили не говорить тебе, что ты нам не родная по крови. Имени мы твоего не знали, поэтому и решили назвать по первой букве на браслетике. Мирослава… наша Мирочка. После смерти твоей бабушки, я заглянула в ее тайник, чтобы забрать ценные вещи и книги. Так вот шкатулки, где должны были лежать лоскуток ткани и браслет, не оказалось. То ли бабушка ее перепрятала и мне не сказала, то ли украл кто — я не знаю…

У меня у самой глаза на мокром месте были. Я догадывалась, что той самой девочкой была я. Просто, должна была быть уверена на все сто процентов.

— Мам, пап, я люблю вас, — обошла стол и обняла их со спины. — Вы самые лучшие родители на свете. Правда.

— Дочка, мы тоже тебя очень любим.

— Все мам, не плачь. Тебе нельзя расстраиваться, — я подошла к кухонной тумбочке у окна, где стоял графин и пара стаканов, и налила маме воды.

На кухню прибежала Мишель со своими рисунками. Заметив слезы на наших глазах, застыла и скукожилась, оттопырив нижнюю губу. Сама, то и гляди, сейчас разревется. Вот, что значит эмпат. Считывать чужие эмоций не всегда приятно.

— А ты чего, красавица? Все хорошо, — сестренка села на свободный стул справа от меня и кинула все рисунки на кухонный стол. Посмотрев на творения Мишель, мама нахмурилась и выудила из кипы одну ее работу.

— Дорогая, ты нарисовала нашего недавнего гостя? — она развернула портрет принца с красными глазами так, чтобы мы видели.