Грейте ладони звездами - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Бергер cтр.№ 15

Ручей действительно оказывается... ручьем, тонкой лентой идеально прозрачной воды, неспешно бегущей в своем каменистом русле, покрытом зелеными мшистыми бережками. Это тихое журчание навевает странное успокоение, так что я почти было расслабляюсь и позволяю лесу и воде утишить мое явное волнение от нашего с Домиником здесь пребывания, но если природа и навевает покой, то Ник определенно не успокаивать меня сюда привез, поскольку вдруг произносит:

Джессика, нам надо с тобой поговорить! – И все мое умиротворение разлетается на тысячи мельчайших кусочков – уже и не собрать.

Нет. Нет. Нет. Нет.

Меня накрывает волной почти неконтролируемой паники: мысленно я уже в тысяче световых лет как от самого этого места, так и от данного момента в частности, но мое тело, мое бедное, бренное тело все еще продолжает стоять на том самом пяточке зеленого лесного умиротворения и тщательно делать вид, что некий тайный разговор между мной и этим красивым парнем дело для нас с ним абсолютно обыденное. Я даже улыбаюсь... Наверное, чтобы подбодрить самое себя или, возможно, это такая разновидность нервного тика, не знаю, только Доминик вдруг продолжает:

Я хотел признаться тебе кое в чем...

Нет. Нет. Нет. Нет, Ник, лучше бы тебе на этом остановиться! Но вслух, конечно, я этого не произношу, хотя и вижу, что Доминик ждет моей реакции на свои слова. В итоге – лишь приподнятые  в недоумении брови,  а о сердце у самого горла лучше и вовсе не упоминать...

На самом деле вопрос с моим отъездом в Японию уже давно решен между нами с отцом, – продолжает он, так и не дождавшись от меня адекватной реакции, –  и я приехал не просто на каникулы, как ты понимаешь, я приехал проститься с семьей... Просто маме об этом не говорил, чтобы не портить ей наше совместное лето.

Пауль знает? – наконец выдавливаю я два простых слова в надежде, что это все признания, которые Ник собирается сегодня мне сделать. Но надеяться на это, конечно же, слишком наивно...

Да, ему я сказал. – Тут Доминик смотрит мне прямо в глаза, и я понимаю, что улыбкой ничего больше не исправить, нужно просто держать удар. – Но дело даже не в этом, Джессика, мы оба это понимаем, не так ли? – ох, лучше бы я действительно ничего не понимала, но парень ждет моей реакции, а я только и могу, что плотно обхватить руками свои плечи в тщетной попытке отгородиться от всей этой ситуации. – Когда я ехал сюда, я еще не знал, что встречу тебя... Нет, – тут же исправляется он, – я, конечно же, знал, что познакомлюсь с некой Джессикой Кернерр, маминой подругой, но я не думал, что она... ты, Джессика, так западешь мне в сердце, – он снова на секунду замолкает, вглядываясь в мое лицо, а потом почти с надрывом заканчивает: –  Как я теперь могу уехать и бросить тебя?! Я даже суток не могу без тебя прожить... Ты как наркотик в моей крови. Как мне быть? Подскажи.

Нет. Нет и еще раз нет. Зачем, Ник?!

Не знаю, что сообщает ему моя вымученная полуулыбка-полугримаса, только он вдруг кидается ко мне и сжимает мои плечи в таком безумном полуобъятии и все это с таким неподдельным чувством, что мне становится по-настоящему страшно. Нет, самого мальчика я не боюсь, даже в своем стремительном порыве он нежен со мной, его пальцы не причиняют боли, но я вдруг понимаю, что сама буду вынуждена причинить ему боль, вот это и пугает сильнее всего.

Почему ты молчишь? – взмаливается Ник, встряхивая меня, словно пальму, с которой следует стрясти пару кокосов – кокосами, похоже, должны быть, мои эмоции, которых он пока никак не может понять. – Ты не можешь не знать, что с ума меня сводишь... Я только о тебе и думаю эти проклятые два месяца.  Скажи же хоть что-нибудь.., – это почти мольба, и я, кое-как протолкнув грохочущее сердце туда, где ему самое место, то есть назад в грудную клетку, наконец произношу:

Ник... – Он слегка расслабляет руки, сжимаюшие мои плечи, и смотрит этими своими большими голубыми глазами, которые я впервые вижу так близко, с такой надеждой в каждом из их тысячи мелких крупиночек вдоль зрачка, что мне хочется закричать, завопить, изойти криком, осыпавшись к его ногам серым пеплом. Лишь бы не видеть этого вновь... – Я не люблю тебя. Не так, как ты этого хочешь...

Заставляю себя смотреть прямо, чтобы донести эту горькую истину враз, не оставляя и тени сомнения в сердце этого мальчика, доверившегося мне сейчас.

Ты дорог мне, как друг, как интересный собеседник, как сын моей лучшей подруги, просто как хороший человек, но не более. Прости меня, пожалуйста.

И мы стоим друг напротив друга, как два дуэлянта, а наши глаза –  наше оружие.

Нет! –  наконец произносит он твердо, разрывая наш зрительный и телесный контакты и отскакивая в сторону так стремительно, словно я всадила пулю ему в самое сердце. Прямо в упор. – Это неправда.

Правда, – теперь уже я подхожу к Доминику и кладу свои ладони на его горячие, покрытые легкой щетиной щеки, заставляя смотреть в свои глаза. – Это правда, Ник, и я не стала бы тебе лгать. Зачем, скажи мне, пожалуйста? Разве я вообще давала тебе повод думать, что влюблена в тебя? Да, ты красив, и я говорила об этом, но разве ты сам не знаешь, каков ты и как действуешь на людей... Прости, если ввела тебя в заблуждение, ничего такого я не планировала... и мне, если быть честной – теперь я это понимаю – вообще не стоило ничего подобного говорить.

Ладони Доминика медленно ложатся поверх моих рук на его щеках и он трется этой щекой о мою левую руку, ту самую, на которой обручальное кольцо. Его глаза прикрыты, и весь он кажется таким ранимым, юным, беспомощным в этом своем неожиданном душевном волнении, что от жалости у меня даже сердце щимит. Навряд ли ему могут понравиться эти мои чувства – он жаждет других...

Мне тридцать три года, – говорю ему торопливо, – подумай сам, между нами десять лет разницы, – и уже спокойнее добавляю: – Но даже если бы не разница в возрасте, Ник, есть ведь еще мой муж, наши c ним дети... и твоя мама...

Все это не имело бы для меня никакого значения, если бы ты только любила меня! – с горячностью отзывается Доминик.

Но я не люблю...

Даже самую малость?.. – уточняет он тихим голосом.

Мне с трудом удается выдержать этот его умоляющий взгляд.

Ник, неужели ты хотел бы, чтобы я бросила все это ради... Не знаю. Ради минутного увлечения... влюбленности, которая скоро пройдет? Подумай сам, насколько нелепо это звучит! Стоит только уехать и тебе станет легче, поверь мне! – говорю я ему вместо ответа на его вопрос и на секунду мне кажется, что буря прошла, я спасена – ура, но, нет, Ник вдруг весь напрягается, словно натянутая струна, так что я ощущаю это его волнение всем своим телом и произносит:

Значит, поверить тебе!? – Он с такой силой отбросывает мои руки, что я едва не отлетаю к ближайшему дереву. В этом злом, неистовом Нике я с трудом узнаю привычного мне парня с извечной улыбкой. – Значит ты готова уверить меня, что мое чувство это лишь пшик, секундная влюбленность и «нелепость», так? Ты готова поклясться, что это ничего не значащая блажь, – и в глазах – бездна презрительного осуждения. – Себя-то я вижу ты уже убедила, может, получится провернуть этот трюк и на мне, Джессика. Что ж, дерзай, попробуй...