Блюститель сказочного порядка - читать онлайн книгу. Автор: Марина Дарман cтр.№ 4

* * *

Спала неважно. Ожидаемо, в общем-то. Быстро перестроиться, отодвинув пережитое, я не могу. Разговор припомнила в таких подробностях, которых точно не было. А выражение закостеневшего лица Фомы Лукича трактовала то так, то этак. То оно казалось мне завлекающе хитрым, то отталкивающе равнодушным. Я невольно подозревала его в обмане, недосказанности и подстрекательстве разом.

Чем больше анализировала, тем меньше понимала, почему бабушка ничего не сказала. Ладно мама. Она явно не знала. Но бабушка?! А может не успела? Сперва я была слишком маленькой, на ее взгляд, потом она стала слишком слабой, на мой взгляд. И я старалась не слушать «старческий бред», списывая его на развивающуюся деменцию. Досписывалась, короче.

К приходу лесовичка и стража чего-то там, я умылась, позавтракала, и заплела косу, по его указке.

— Идеально, — кивнул он, едва появившись из зеркала. Потом перевел взгляд на мои ноги и посерьезнел. — Динара, ты что надела? Это что за подштанники с нижней майкой? Разве же у нас так одеваются?!

— Это не подштанники. Это джинсы. А майка не нижняя, а обычная. Другой у меня нет. А сарафанов из бабушкиного сундука я не ношу. Потому как сундука нема.

— Груня что же ничего не оставила? У нее много красивых нарядом было? — Фома Лукич часто-часто моргал и оглядывался так подозрительно, точно искал схрон.

— Было там старье какое-то, — пролепетала я.

Наряды я меряла не единожды, да бабушка их и не скрывала. Не раз ее расспрашивала про самодеятельность, в которой она участвует, да та не призналась. Теперь понятно почему.

— Старье? — взревел лесовичок, — Да это ценнейший реквизит.

— Ценнейший-то ценнейший, да не подписанный, — огрызнулась я. — У меня квартира небольшая. Весь ценнейший хлам, накопленный поколениями за пятьдесят лет, в ней не поместится. Или поместится, но тогда не помещусь я. Чем-то приходится жертвовать.

— Небольшая? — Фома Лукич выразительно глянул на дверь, ведущую во второю комнату. — Да ты не видела маленьких. А ну пошли. Заодно и наряд подберем. Получше этого.

И мы пошли. Прямо в зазывно сияющее зеркало. При нашем приближении оно точно оживилось и замигало цветными огоньками. Вот не к добру, точно говорю. Раньше я ничего подобного не замечала. Только как оно догадалось, что в этот раз и я пойду?

— Чего это оно так радуется? — от подозрительного вопроса стоило удержаться, но это выше меня.

— Нового блюстителя сказок приветствует. Признало, стало быть. И за ночь настроилось на тебя.

— А почему я этого не чувствую?

— Не опытная, потому что. Сила еще спит. Но раз зеркало признало, процесс запущен.

Фома Лукич остановился и прижал ладони к зеркалу. Надо же, а вчера сразу шастал внутрь, без этих фокусов.

— Чего стоишь? Прикладывай рядом. Знакомиться будем.

Ладони я подставила с опаской. Не знаю чего ожидала, но реальность разочаровала. Ни удара током, ни мрачного затягивания внутрь. Обычная зеркальная поверхность, разве что слишком теплая.

А меж тем, вокруг ладоней старательно ползла тоненькая змейка с короной на голове. От ее хвоста тянулась нить, цвет которой непрерывно менялся. Стоило змейке замкнуть круг, как нитка вспыхнула и я отдернула руки. Ни горячо, но жутковато.

На месте ладоней красовалась замочная скважина, размером с указательный палец. В такую при желании и подглядеть не стыдно и нагибаться слишком уж сильно не придется. Только ключика-то у меня нет.

— Ключ я точно не выкидывала, — поспешила сдаться я. — Я его даже не находила.

— Ключ у меня на хранении, — невозмутимо отозвался Фома Лукич. — В последние годы Груня подозрительной стала. Себе не доверяла. Вот и отдала, значится.

— А проходила как?

Подозрительность, граничащая с паранойей, и заставила меня подозревать деменцию у бабушки. В последний год, она то и дело заставляла переставлять вещи, все время что-то прятала, из-за любого шороха бросалась к двери, зеркалам и окнам. Иногда это беготня занимала полдня, тогда как я нечего подозрительного не замечала.

— Она ладони прикладывала, активируя зеркало. А потом стучала. Прямых ходов не так уж и много и все они известны. Один из-них ведет ко мне. Я и открывал.

— Ты без ключа приходил вчера. Я точно это видела.

Надо же, я поймала лесовичка «на горячем». Он отвел взгляд в сторону и принялся изучать стену с таким интересом, точно и та скрывала ход. Хотя, кто знает?

— Я проход не закрывал, — признался он и строго добавил, подняв палец-сучок. — Но делать так строго запрещено. Прямое открытие прохода и долгое удержание его в таком положении способствует насильственному проникновению чужеродных миру сущностей, — как по учебнику процитировал он.

— А как понять, что они проникли? — на всякий случай я пробежалась по квартире и заглянула во все шкафы и щели.

— Не волнуйся, — усмехнулся Фома Лукич и коварно закончил, — не заметить их невозможно.

— Угу. Так ты целый день подвергал меня опасности, — сообразила я.

— Дело было чрезвычайной важности. Я торопился.

Он достал из-под рубахи резной ключ такого размера, что от удара таким и сознание потерять не стыдно. Ключ немного потемнел от старости, и выглядел обшарпанным и неаккуратным, но от этого еще более привлекательным. Мне тут же захотелось подержать его в руках, а еще зарисовать и понюхать. Да-да, запахи — моя страсть.

— Было? Все благополучно разрешилось?

— Целая фантомная область исчезла. Но это уже неважно, — вздохнул он. — Теперь торопиться нет смысла. Тогда можно было предотвратить. Теперь осталось исправлять.

Замок повернулся с негромким, но хорошо слышным скрипом. И как я раньше его не услышала? А мне-то казалось у меня чуткий сон?! Лесовичок закончил крутить и вытащил ключ. Свет усилился, но скважина наоборот исчезла, точно не было.

— Входи, — пригласил он и первым шагнул прямо в стекло.

Я повторила трюк. Признаюсь, глаза закрыла. Ни боли, ни жара, ни темноты. Это походило на обычную дверь, в необычной оправе.

Яркий свет в домике Фомы Лукича подсказал, что все закончилось. Лесовичок сидел на кривоногой табуретке и добродушно улыбался.

Его домик казался игрушечным. Все здесь было округло-пузатое. Круглый стол, табуретки на изогнутых ножках, пузатый буфет и горшочки на полках. Печка разрисована цветочками. На окнах кружевные белые занавески. На стене блюдце размером с добрячий поднос. В центре его — красное яблоко: на чем держится — не ясно. По углам комнаты сундуки: комод в моей квартире и то меньше. На лавках цветастые подушки. Около входной двери — рукомойник. Деревенская мечта, одним словом.

— Это все воссозданное?

— Это ты темнота воссозданная, а здесь все самое что ни на есть настоящее, — довольный старичок вскочил с табуретки и пошустрил к одному из сундуков. Крышку он откинул в прыжке, уперся ногой в ручку и заглянул внутрь.