И тут засияло, зажужжало зеркало, отгораживая меня от фантомного и такого реального монстра. Сухонькая рука-веточка, неожиданно сильно дернула, втягивая внутрь.
— Не успела, — выдохнула я огорчено, когда проморгалась.
— Погибнуть не успела? — Фома Лукич озабоченно крутился у хода, рисуя мелком на зеркале непонятные знаки.
— Рассмотреть не успела. Я его почти узнала.
— Зато он тебя точно узнал. И теперь вернется, — лесовичок закончил, отошел в сторонку изучил знаки, с удовлетворением кивнул и накинул на зеркало большое полотенце.
— Ой, а бабушка тоже так делала. Она вечно зеркало прятала. Особенно ночью.
— Давно тянется стало быть, — помрачнел Фома Лукич. — И ведь не сказала ничего. Скрытная какая.
— А сами-то. Вы точно знакомы с моим гостем. А мне о том, кто он, не говорите! — уличила его я и поднялась с пола. Митинговать на полу не солидно. Масштаб не тот.
— Думали сами разберемся. Чего новичка беспокоить?! Ты же и не умеешь ничего. Ну раз так, то придется вместе совет держать. По одиночке не выдюжим. Ты это ешь давай. Чаек сладкий пей. Поможет. А как путь отчиститься, Бежанку позовем. Авось и скумекаем чего сообща.
* * *
Кумекать пришлось очень быстро. Лишь зеркала очистились от застилающей мути, как все пришло в движение. Скакали столы и стулья, подрагивали полки на стенах, вода выплеснулась из кадки на пол. Я малодушно выскочила на улицу, надеясь переждать землетрясение, и в изумлении замерла на пороге. Дороги двоились, троились и путались. Дома то возникали, то исчезали. Неизменными остались лишь небо и земля. Казалось безумный демиург решил наспех переделать неугодный мирок, не подумав о уже существующих жителях.
— Ты глянь! Здесь тоже самое, — из-за моего плеча выглянула Бежка. А я и не заметила, когда она пришла. — Я думала, лишь у нас все спятило.
— Мы сейчас исчезнем? — я спешно просчитывала успею ли добежать до зеркала и уйти. Конечно, дома тоже небезопасно, но там точно все настоящее, а тут еще не ясно.
— Не знаю, — хмуро отозвалась страж. — Сколько тут живу, а такое впервые вижу. И поверь, живу я уже давненько.
Я кивнула, лихорадочно прикидывая, как лучше задать вопрос. Боюсь, на ненастоящих они могут и обидеться. Но что поделать, коли я правда запуталась.
— Да настоящие мы, настоящие, — усмехнулась Бежка так понимающе, что я устыдилась. — Мы, конечно, тесно со сказками связаны, а все же сами реальней некуда. Фантомы они не могут у вас там жить. Ежели кто и вырвется, то на чуть-чуть. Короткий переход, отдых и назад. Иначе растворится. Они лишь у нас реальны. А мы временем не ограничены.
— А я? Я временем ограничена?
А то мало ли что?!
— Конечно, нет. И как только додумалась до такого?! Не стали бы тобой рисковать! — страж качала головой и сверлила сердитым взглядом, который то и дело переводила на уличные безумства.
— А Сказания вся реальна?
А что еще можно подумать?! Я такое только в Фантомии видела. Там это почти что норма жизни.
— В том-то и дело, — Фома Лукич бочком протиснулся мимо нас и выбрался за порог. — Да и деревня эта испокон веков существует. Раньше меня появилась.
Лишь с его появлением я заметила, что вокруг его домика царит тишина и даже забор не подрагивает. Точно кто-то нацелился внутрь дома, да силенок не хватило.
— Фантом что-то ищет, да?
Спросила я наугад, но стражи стали до того похожи, что ответ не потребовался. Эх, не доверяют они мне. Оно и понятно. С первым заданием у меня неважно получилось. Вроде и свиток восстановила, чтобы Фантомия не исчезла, и сказки все перемешала.
— В домах наших он зря ковыряется, — сердито выдохнул Фома Лукич. — Нет у нас того, что ему нужно.
— А если оно вообще? — Бежку вдруг потянуло на философствование. — Мне кажется, он своих же сказок перечитал. Вот и мечется яки бес перед попом.
— Так что ему нужно? — я не могла не встрять, потому как совсем потеряла надежду узнать правду и разобраться в происходящем.
— Ты посмотри-ка, ушел ирод, — фыркнул лесовичок, вглядываясь вдаль.
«Хрен, а не ответ!», — перевела я и… ошиблась. Фома Лукич тоскливо вздохнул, глянул на помощницу, молчаливо испрашивая разрешения, и негромко сказал, стоя спиной ко мне:
— Штуковину чародейскую. Сказочную, стало быть. Только нет оной ни у нас, ни у них. Многое из Фантомии у нас прижилось, но того, что он ищет я никогда не видел.
И? Все что ль? Терпение — не самая сильная моя сторона!
— Человеком он хочет стать взаправдашним, — это Бежка, как и я, не дождалась продолжения. — Не хочет он быть фантомом. Слишком он из сказки своей выбился. Очеловечился, тьфу его. Идти против ее хода он уже научился. И говорить то, что циклом истории не предусмотрено. Не все фантомы это умеют, только самый сильные да древние. Остальные что марионетки в шарманке. Бубнят одно и тоже. Так вот очеловечился он, а человеком так и не стал. Если долго у нас живет, растворяется. Ему чтобы туточки находиться, приходится то и дело к себе возвращаться. Иначе мерцать начинает, как елочное украшение под свечой.
Я молчала, не зная, что ответить. Ситуация казалась мне глупой до абсурдности. Если в Сказанию верилось с трудом, то в очеловечившегося фантома — еще меньше. Неужели он настолько похож на человека, что отличить? Только кое-что другое это не объясняет.
— А что он с улицей делает и как?
— Он Фантомию хочет реальной сделать. Думает, это ему поможет. Только разрывы оттого и начались, что вмешиваться в суть мироздания нельзя. Перемудрил он. Одно не пойму, как он проход к сердцу Фантомии, к свитку, получил. Нет туда сказочным хода. Защищено оно.
Я отвела взгляд. Горизонт прямо-таки притягивал взгляд. С чего бы это, спрашивается?!
Во рту пересохло. Я глянула на Фому Лукича: про Мишку я так никому и не сказала. Побоялась.
— А можно этот проход закрыть? — голос дрогнул, тренькнув сорванной струной. Сама напортачила, самой и исправлять.
— Можно. Отчего же нельзя, — кивнул лесовичок, буравя меня подозрительным взглядом. — Пока жив, все исправить можно. Лишь смерть постоянна. Впрочем, фантомы так не считают.
Фома Лукич еще не окончил, а уже знала, куда скоро отправлюсь. И пусть у меня нет уверенности в успехе, но все лучше, чем дрожать и прятаться.
* * *
Пойди туда не знаю куда… определено я привыкаю к невыполнимым задачам, даже нравиться начинает.
Теоретически я знала куда иду и зачем. Практически, ни Фома, ни Бежка там не были и могли помочь лишь пространными советами, да предположениями. К тому же мнения у них разделились.
— Свинопас! Точно тебе говорю, — кипятилась Бежка. Руками она размахивала так энергично, что приходилось наклоняться и отпрыгивать. — Там механических штучек о сколько. И все волшебные, — она чиркнула пальцем по горлу. Я тут же живо представила как слетает с плеч моя дурная голова, что с легкостью заводит в неприятности. — Что-нибудь да подойдет.