Императрица online - читать онлайн книгу. Автор: Анна Пейчева cтр.№ 22

С восемнадцатого века, как столицу перенесли в Санкт-Петербург, старый московский Кремль медленно приходил в негодность. Архитектурный динозавр покрывался пылью и граффити. Некоторые помещения Кремля были отданы под музей, но большинство попросту простаивали. Церемонии коронации, начиная с возведения на престол Константина Алексеевича, устраивались тоже на берегах Невы; в общем, никто сейчас не мешал телевизионщикам забавляться на территории старинного объекта.

По требованию Ангела, Грановитую палату временно превратили в его штаб-квартиру: с огромным телевизором, переносным гардеробом, зеркалами, софитами; был здесь "уголок раздумий" с абстрактными картинами и "зона безмятежности" с бесформенными, желеобразными креслами; а также пространство для активного отдыха с парочкой тренажёров и дротиками. На мишени в данный момент красовалась фотография Гавриила Левинсона, проткнутая во многих местах. Почётное место занимал ветрогенератор – Ангел любил фотографировать себя с развевающимися волосами.

Сверху на всю эту интерьерную кашу взирали нарисованные святые. Страстотерпцы, появившиеся на сводчатых потолках ещё в семнадцатом веке, при царе Алексее Михайловиче, выглядели обескураженными. Небесным ребятам только и оставалось, что утешаться соломоновой мудростью. «И это пройдёт», – наверное, говорили они друг дружке, вспоминая, как при Петре Первом их и вовсе замазали. Грановитую палату тогда тоже было не узнать: потолки выбелили, стены затянули малиновым бархатом, расшитым золотыми двуглавами орлами.

– Малиновая этикетка с золотой надписью «Шато де ла шерте» – вот что я желаю видеть на своей коронации! – вещал Ангел, кидая (не слишком метко) дротик в фотографию Левинсона. – Получи, супостат, укольчик в ухо… Только так мы покажем зрителям моё истинное величие! Вы хоть знаете, святой отец, почему это "Шато" настолько дорогое?

– Боюсь, я не настолько хорошо разбираюсь в винах, сын мой.

– Неудивительно, что не разбираетесь – зациклились на своём монастырском, – заметил Ангел, целясь Левинсону в нос и попадая ему в упрямый подбородок. – А вот тебе саечка за испуг, жадина такая, бяка!… О чём я? Ах да, «Шато де ла шерте». Его заказал к своему столу Николай Второй в тысяча девятьсот шестнадцатом.

– Николай Второй, да благословит Господь его душу! Последний православный император! – вздохнул Доброжир.

– Корабль из Франции потерпел крушение по дороге в Россию, и эта партия вина пролежала на дне Финского залива целый век. Представляете, если спустя сто лет его выпью я, преемник истинных императорских традиций? Вот вам красивый символ, святой отец!.. А как тебе понравится дротик в лоб?

– А?

– Это я не вам, святой отец, расслабьтесь. Хотя нет, не расслабляйтесь! Вам ещё нужно заказать из Италии муку для просфор.

– Почему из Италии? – измученным голосом спросил Доброжир.

– Потому что просфора, которую я буду вкушать во время причащения на коронации…

– Вообще-то антидор, а не просфора.

– Всё одно, – пренебрежительно дёрнул бровью Ангел. – Так вот, антидор должен получиться хрустящим, воздушным, как чиабатта. В общем, будьте любезны оформить доставку итальянской муки тончайшего помола. Причём с севера Италии, а не с юга! Да, и мука должна быть из озимой пшеницы, конечно же.

Доброжир уронил голову на руки.

– Шоу ещё не началось, а сил у меня уже нет.

Ангел пожал плечами:

– А вы что хотели, святой отец? За тридцать копеек величественную церемонию организовать?

После того, как круги под глазами Доброжира начали напоминать лунные кратеры, а нарощенные в кредит ресницы осыпались из-за стресса вместе с половиной натуральных, «Венчание на царство» наконец-то вышло в эфир. В конце февраля – спустя ровным счётом пятьсот девятнадцать лет после первого в истории Руси Священного Коронования. Плюс-минус несколько дней. На престол тогда взошёл Димитрий Иоаннович.

Но, пожалуй, Димитрий Иоаннович даже мечтать не смел о таком количестве зрителей, какое получил «Елей» в день премьеры. Телеканал, не избалованный доселе вниманием публики, взял приличную даже по меркам «Всемогущего» аудиторию. По меньшей мере, половина империи настроилась на частоту православного медиавестника.

Из-за Ангела, естественно. И он это знал.

– Друзья-друзья-друзья, добрый день-добрый день-добрый день! – вальяжно начал Головастиков прямое включение. Он испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение от выхода в эфир. Словно ему на время перекрыли кислород, а теперь разрешили дышать. – Соскучились, милашечки вы мои? Соскучились по своему любимцу? Боже, ну зачем я спрашиваю! Конечно же, да! Итак, я приветствую вас, друзьяшки мои, на моём новом шоу «Венчание на царство». Находимся мы с вами сейчас возле Архангельского – пардон, Успенского собора на территории московского Кремля. Здесь мы с вами в точности восстановим замечательную, роскошную церемонию коронации русских императоров. Вы приглашены!

Ангел неторопливо направился к Теремному дворцу, не переставая разговаривать с камерой. Под лиловыми ботинками телеведущего, в такт его словам, скрипел грязноватый московский снег.

– Показательное венчание состоится в последнем выпуске нашей программы, а в ближайшие недели мы, с благословения патриарха Доброжира, покажем подготовку к церемонии. Вы узнаете, что такое августова крабица; кто сделал для друга вашего любезного копию Большой императорской короны; и для чего во время помазания на царство нужны будут влажные салфетки.

Головастиков хихикнул и поманил камеру за собой, в Теремной дворец.

– А сейчас, друзьяшечки мои милые, мы заходим в импровизированную швейную мастерскую. Её оборудовали здесь на время шоу, потому что портновских забот перед коронацией у нас предостаточно. Из столицы мы пригласили самого Лидваля – поздоровайтесь с моими любимыми зрителями, Пётр Иванович!

Элегантный наследник портновской империи, в старомодном пенсне и с сантиметром на шее, слегка поклонился камере.

– Добрый день.

– Пётр Иваныч, покажите, над чем сейчас работают ваши мастерицы?

Лидваль сухо улыбнулся.

– Всех мастериц я оставил в Петербурге. А сюда привёз принтеры.

Ангел впервые внимательно огляделся по сторонам. В комнате, заваленной образцами ткани и фурнитурой, заполненной стрекотом швейных машин и гудением электроники, никого не было – кроме них с Лидвалем и членов съёмочной группы. Вдоль старинных стен стояли какие-то шкафообразные устройства. Пётр Иванович показал на них рукой.

– Это принтеры, умеющие из жидких материалов создавать практически любую ткань – нужного цвета, вида и толщины. Печатают готовые трёхмерные детали одежды. Или штор. Или любого другого текстиля. Как говорим мы, дизайнеры: «Снял мерку – запускай трёхмерку!». Мне потом остаётся только положить напечатанное в автоматическую швейную машину – и готово изделие.

– Здорово отличается от принципа работы вашего предка, не так ли? – Ангел немного растерялся. Не ожидал, что технологии проникли даже в портновское искусство. «Надо было хоть немного подготовиться к первому выпуску, а то стою тут дурак дураком», – мелькнула у него мысль. Мелькнула и тут же бесследно исчезла.