Королевство Теней - читать онлайн книгу. Автор: Анна Шулятицкая cтр.№ 31

– Только пианино помогало тебе, – заметила мама.

– Музыка исцеляла меня. Марк появился неожиданно… как будто его подослал кто-то. Знаю, я несу полный бред.

– И ты откажешься от музыки?

– Придётся. Но я не отчаиваюсь. Похожу на выступления всяких пианистов, может быть, их музыка поможет справиться мне с Тенями. Того лучше, ненависть понемногу отступит. Она уже уходит, вон, стоит на пороге и ждёт чего-то. Я ненавидел Сергея, потому что он испортил нам жизнь, разрушил её. Нет, это моя вина! Или нет моей вины? Что ты ответишь на это? Веришь, что мы все причастны к аварии, но не могли повлиять на исход? Наверное. Я сейчас обеспокоен только тем, что будет с Марком. Прочь ненависть, прочь бессонные тревоги! Прошу, скажи Алине, как она появится (а она обязательно появится), что я ушёл к нашему пианисту. Да, скажи ещё так, чтобы она не подумала всякое, что я там, называется, нагадал страшное и теперь собираюсь это страшное исправить в последний момент. Задержи её настолько долго, насколько это возможно. Она может упрямиться и пытать тебя. Но ты же сильная и перенесёшь её расспросы?

– Угощу конфетами, налью горячий чай. Она не откажется посидеть и поболтать.

– Этим ты не удержишь Алину. Сластями её не приманишь. Так и быть, разрешу вам поговорить о нас с ней. Вам, девочкам, нравится беззаботно сплетничать. Слушай, ладно, ты не девочка, но когда-то же была ею?.. Не прибегай, если я не вернусь через три часа. Думаешь, это много для того, чтобы съездить туда и обратно и побыть там целый час как минимум? Мне ещё перед Марком извиниться надо за то, что я не отвечал на его звонки. Он звонил раз десять. Мне, помимо всего прочего, что случилось в парке в Забвеннославе, было стыдно за то, как я называл при нём его же отца. А я называл его грубыми и обидными словами. Марк не отреагировал никак, словно… словно я не был достоин получить от него сдачу! Я ожидал, что он прибьёт меня.

Я ушёл в комнату за тёплой одеждой и заметил одну странность, которая сразу же бросилась мне в глаза. Огненный феникс каким-то непостижимым образом исчез с потрёпанного листа.

Мама вошла без стука и сняла пустую рамку с ржавого гвоздя, на котором ранее висела картина с тремя медведями, доставшаяся нашей семье от прабабушки по отцовской линии.

– Где феникс? Ты его убрал? – спросила она, не веря в таинственное исчезновение.

– Именно, что он был перед тем, как я последний раз спал в комнате. Не ты разве подложила лист?

– Я только пыль протирала, уборку делала, но ничего не трогала. Ты так сердишься, если я лезу туда, куда меня не просят. Хоть у тебя и запущено, особенно в ящиках с красками.

– Но он такой же. В точности, как мой лист!

– Может, может, ты когда-нибудь стёр феникса, забыл о нём и только сейчас увидел? – предположила отрывисто мама. – По-другому быть не должно!

– По твоему, я испорчу детский рисунок, который любил папа? Ай, ну разве тогда не остались бы линии от карандашей? Поднеси ближе, чтобы рассмотреть, какой этот лист чистый. Следы бы всё равно виднелись.

– Да. – Мама вынула несуществующий рисунок и изучила его со всех сторон. – Он серый, однотонный. Никаких линий, чёрточек.

– Кажется, нам обоим стоит отдохнуть после того, как я приеду. Мерещатся глупости.

– Да, большие глупости.

– У тебя остался корвалол?

Мама вышла к себе, чтобы проверить ящик с лекарствами. Вернулась она, как будто чем-то отягощённой.

– Баночка пустая. Я схожу в аптеку. Ты поезжай скорее, – произнесла она с безмерной грустью, словно не желая отпускать меня.

Дом с каменной изгородью был удивительно холоден и недружелюбен. Окна на втором этаже были закрыты тёмно-синими шторами, крыша не очищена от снега. Я нажимал на круглую кнопку дверного звонка, а затем позвонил Марку (с некоторой опаской и острым ощущением, что ненамного опоздал), и он коротко ответил, что сейчас же оставит пианино и раскроет дверь. Мы вошли внутрь. Сняв обувь в прихожей, я свернул в гостиную, полную пряного запаха, который исходил от духовки.

– Ты готовишь? – спросил я с заметной улыбкой.

– Да, пробую. Там пирог с вишней. Сядь, Паша, поговорим.

Я расположился на диване с декоративными бархатными подушками и положил на колени книгу по психологии с резного столика.

Она была полная, в старой кожаной обложке с угловатыми блестящими буквами, начертанными на буром корешке.

На первой странице содержалось подробное, удобное оглавление. Я прочёл половину строк, напечатанных жирной краской, сильно мажущей белые пальцы, и поднял голову на Марка, который сидел напротив в неподдельном недоумении и рассеянно покусывал губы, придумывая, как бы ко мне подступиться.

– Ну и чего ждёшь? – спросил я. – Я же не кусаюсь. Вообще-то я пришёл не просто так, книжку полистать. Ты вот читал её когда-нибудь?

– Нет, она, кстати, здесь давно лежит. Мама оставила. Она любит психологию, и лет пятнадцать работала школьным психологом, составляла графические тесты для старшеклассников. А я подобным не интересуюсь даже.

– Вот оно что… Прости, – осмелившись, я нарушил неловкое молчание.

– За что же?

– За то, что произошло в парке. Твой папаша, конечно же, виноват и всё такое, у меня была причина злиться, но я повёл себя отвратительнее некуда.

– Будь я на твоём месте, то также вспылил. Что в этом ужасного? Во всяком случае, я не приму извинения, потому что не обижался и не сердился. Хочешь, можешь забрать книгу? Она тебя привлекла? Мама разрешит.

– Нет. Это я так, чтобы тяжко не было, – сказал я и тихо выдохнул.

– А что мне было поделать? Я же не слепой и вижу, что ты несчастлив. Как ты зовёшь тех существ? Алина сказала, что они Тени, к ним ещё какая-то Мать прилагается. Пока не разобрался, что она из себя представляет. У моих родственников, которых сразило проклятие, были Тени. Конечно, собственными глазами я их не видал, но слышал разное, что они страшно назойливые и приходят обычно, когда на человека наваливаются проблемы, и что-то понемногу начинает уничтожать его изнутри. Они и впрямь настолько жестокие? Ну да, раз попал в больницу. Знаешь, я тут кое о чём подумал и пришёл к выводу насчёт родителей и игры на пианино.

– Что за вывод? – спросил я и, отложив книгу, добавил сухо: – Она мне не нужна. Спасибо, конечно, но я её не возьму. Может, Татьяне понадобится в будущем.

– Как знаешь. Родители знали о Тенях, скорее всего. Они боялись, что я когда-нибудь столкнусь с непониманием людей и разочаруюсь. Возможно, меня бы не заметили в творческой среде или не оценили высоко по достоинству. До осени я принимал простой факт того, что никому, кроме меня, нет дела до моей музыки. Я занимался в одиночку, а вокруг не было ни души. После конкурса я не ожидал, что мной заинтересуются. Посчитал тебя навязчивым, странным до жути. Одно дело, когда радуется весь зал и совсем другое, когда заканчивается шоу, выключается свет, и тобой восхищается незнакомый человек, но не потому, что так положено, восхищаться тем, кто играет, поёт, сочиняет, а по-настоящему, от души. Послал всё к чёрту, отбросил наставления, все сомнения. Во мне зародилась надежда, что я пойду дальше.