Replay - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Прим cтр.№ 96

Резкий толчок, распахивающий веки и, все мосты к отступлению сожжены. Отрезвленный разум настойчиво советует отдалиться, а тело противится, выгибая спину навстречу. Усиливая проникновения, отзывающиеся простреливающими иголками в кончиках пальцев. Сжимаю в них ткань его белоснежной рубашки, бесстыдно оплетая бедра ногами. Несдержанно целуя в ответ. Бессовестно. Бесконтрольно. Позволяя быть грубым и нежным. Путаясь в тонкой грани, разделяющей эти определения. Позволяя тому, кто… Чёрт подери… ему… чтоб его… Проникать в себя. Глубоко. Пропитывать собой. Без остатка. Заполняя пустоту, возникшую накануне… и мысли путаются, словно колышущиеся на ветру нити… и разум вновь спорит с сердцем, обжигающим щеки краской, своей безудержной пульсацией в груди. Позволяя себе продолжать начатое, отчасти стыдливо прикрываю распахнутые пред ним глаза. Встречая на последок затуманенный взгляд и сцепленные в напряжении губы. Точно он с трудом сдерживает за ними слова. Безудержно "вдалбливаясь" в меня, не позволяя сдержать срывающиеся с губ стоны. Вновь накрывая пересохшие губы, увлажняющим поцелуем. Таким необходимым в данный момент… Уничтожающим желание что-то сказать, (хотя слова и не идут на ум, обличаясь в поглаживания, покусывания, изучающие его тело движения). И за его, своё молчание, внутри возникает ощущение благодарности. Пусть и проскальзывает мысль, что после, без должного сожаления, неприязни, я не смогу даже приближаться к нему, не то, что смотреть в глаза.

Проникая с напором, замирает глубоко внутри, отстраняясь от губ. Приподнимая корпус своего тела, нависая над грудью, вздымающуюся в бешеном ритме, плавно проводит свободной ладонью по щеке, заставляя приоткрыть отяжелевшие веки. Мышцы сжимаются вокруг его члена, пронизывая пульсацией вздрагивающее тело. Принося болезненное, тягостное нежелание возвращение в окружающую действительность.

– Не останавливайся… – выжимаю из себя с долей мольбы. Губы не слушаются, произнося слова. Выгибаю спину, охваченная на пояснице его рукой, приподнимаясь вверх. Выпуская тихий стон от незначительно увеличившегося проникновения.

– Чем помочь тебе кончить? – уточняет хрипло, лаская дыхание, переплетаемым с невесомыми поцелуями на горящей коже.

– Не останавливайся… – с трудом вторю в ответ, с тенью улыбки на губах, прикрывая глаза. Путаясь пальцами в его волосах. Притягивая к себе, желая быть укрытой его телом, словно непробиваемым куполом. От всего. От всех. От вопящей внутри меня совести. От самой себя… И он возобновляет движения, провоцируя буквально нервно рассмеяться в голос, осознавая всю нелепость ситуации, в которой я нахожусь. Предвкушая желание свести счёты с никчемностью жизни. Но, ведь это всё после, правда…? А пока… Тело разрывает на части огненным шаром, разлетающимся внутри на куски. Выворачивает наизнанку эмоции, выплескиваемые наружу глухим, обессиленным стоном. Долгим. Пронизывающим. До последней капли, выбивающим силы из содрогающегося под ним тела. Несколько секунд и он, сжимая в кулаке волосы, струей семени, изливается вглубь меня, матерясь, сквозь зубы, изгибая мою спину, вдавливаясь до упора.

Обессиленно падает на меня, припечатывая к земле весом своего тела. С минуту, не двигаясь, осаждая сбитое дыхание в моих растрепанных волосах. Привстает на руках, плавно выходя из меня. Уводя в сторону взгляд, поднимается, застегивая брюки и пряча под ремень выбившуюся рубашку. Садясь, одергиваю вниз платье, наблюдая за тем, как он поднимает пачку сигарет, быстрым движением прикуривая одну, сжимаемую меж пальцев практически до перегиба.

– АС, я… – кривясь, поправляю тонкие бретели, слетающие с плеч, выдавливая из себя с настигнувший неприязнью: – Всеволода не стоит…

– Разочаровывать, – затыкает зло усмехаясь, не позволяя завершить фразу. – Не обольщайся. После перенесенного стресса инстинкт размножения зачастую берёт верх над эмоциями. И, пожалуй, это был единственный из знакомых мне действенных способов в предотвращении женских истерик.

Резко поднимаюсь, подхватывая его пиджак с земли. Швыряю в него со всей яростью, возможной испытать. Ловит, сжимая в кулаке ткань. Ожесточенно смотрит в глаза, окидывая концентрированным презрением. Подхожу ближе, останавливаясь на расстоянии в десяток сантиметров. С чувством занося руку, оставляя на его щеке хлесткую пощечину.

– Заслуженно, – произносит, скалясь в ответ. Глубоко затягиваясь и, отводя взгляд, выпуская в сторону облако белого дыма. – В бардачке хранятся влажные салфетки. Приведи себя в порядок, во избежание лишних вопросов.

Гордо подняв голову, молча ухожу, пытаясь не свернуть себе шею, поднимаясь по склону. Искалывая ноги сухими кусками глины. Буквально взбегаю, желая скорее закрыться в припаркованном на обочине автомобиле.

С остервенением стираю с лица размазанную тушь, наблюдая в зеркало свои опухшие, покрасневшие губы. На дне сумочке завалялся тональный крем. Активно наношу его на кожу, пытаясь замаскировать следы. Всеволод не дурак. Он всё поймёт при близком рассмотрении. Застанет врасплох своим взглядом. И я сама признаюсь в произошедшем, хотя и безумно желаю сейчас стереть этот эпизод из памяти! Чёрт… Что же я делаю? Что творю?!

Водительская дверь хлопает рядом. Не смея подойти к ней и близко, сейчас я занимаю пассажирское место.

– Пристегнись, – командует сухо. Не ожидая исполнения, выворачивая руль, с гулом разворачиваясь на узкой дороге. Вдавливает педаль в пол, разгоняясь за секунды до сотни, а я дергано пристегиваю ремень, не осмеливаясь что-то сказать. Поворот. Съезд на ведущую в поселок дорогу. Вжимаюсь в сидение, боязливо наблюдая за стрелкой, кренящейся к максимуму. Снижает скорость лишь на подъезде к воротам. Открывая брелком сквозь стекло. Не высовывая из автомобиля руку. Паркуется у входа, мгновенно заглушая мотор. Замешкавшись с ремнём, выхожу из автомобиля последней, натыкаясь взглядом на Всеволода, идущего на встречу со стороны крыльца.

– Как всё прошло, – уточняет с присущей серьезностью.

Напряженно перевожу взгляд на водителя, безразлично ухмыляющегося в ответ.

– Сносно, – парирует сухо. – Водить не её. Поэтому за руль она у меня больше не сядет. Приедет Кир, пусть и берёт на себя этот геморрой.

Сглатываю, сдерживая подступающие к глазам слёзы. Сорвавшись с места, едва не задевая Всеволода плечом, забыв оставленные в салоне туфли, пробегаю в дом, останавливаясь только после того, как защелкиваю замок, запираясь в ванной, прилегающей к моей спальне. Скидывая платье на пол, не прогревая воду, становлюсь под ледяные струи. Ловя губами холодные капли, смывающие с глаз остатки макияжа и, изливающийся поток слёз. Беззвучно воя. Не представляя, как дальше смогу оставаться в доме. Ставшим клеткой с заваренным наглухо выходом. Персональной могилой с отстроченной датой смерти. Ожидая прихода которой не ощущаешь себя и на долю процента живой…

Планы… Громкое слово. По обыкновению, жизнь без спроса вносит свои коррективы. Меняет мысли, поступки, избавляет от лишних телодвижений… Чёрт! В конце этой фразы, проскальзывающей в сознании, несдержанно фыркаю, припоминая минувшее. По телу проходит волна бесконтрольной дрожи, а щеки вмиг заливает краской. Распаляет огнём. И становится страшно…