Мир по Кларксону - читать онлайн книгу. Автор: Джереми Кларксон cтр.№ 14

Западные немцы платят семь процентов на восстановление инфраструктуры восточной части Германии. Канцлер Коль обещал, что это продлится три года, но уже прошло двенадцать, а конца-края не видать. В недавнем докладе спикера германского парламента восточные регионы описаны в апокалиптических красках. Мы думали, что наши проблемы с миграцией людей с севера на юго-восток – это ужас-ужас. Но это просто цветочки. В Германии дело усугубляется падением рождаемости. До объединения в восточной части ежегодно рождалось 220 000 человек, в прошлом году – 79 000.

Они закачивают миллиарды в бывшую ГДР, так что здесь все или совсем новое, или только что отремонтированное. Здесь отличные дороги л мобильные телефоны работают на каждом углу. Унитазы мощные, как Ниагара. Увы, все это напоминает новый костюм для покойника.

И это снова нас возвращает в Зондерхаузен в жаркий воскресный вечер, когда мне надо срочно найти бар, где будут показывать финал Grand Prix.

Ориентируясь исключительно по солнцу, я все-таки нашел бар, но в спешке не заметил, что он находится в самой отвратительной части города, да и мира, пожалуй, тоже. Это был апофеоз коммунистического строительства – безликие коробки десятиэтажек, символ отчаяния и одиночества. И посреди этого ужаса стоял бар Osterthal Gastshalle.

Я бывал в забегаловках Флинта в Мичигане и Калгурли в Западной Австралии. Меня не смутить грязными окнами и стульями, которыми пользуются как ударным инструментом. Но Osterthal – это нечто. Помещение подсвечивалось лишь рекламой пивоварни над баром и игровым автоматом в углу. Но я успел разглядеть, что в баре восемь человек, причем все без зубов.

Все нормально, сказал я себе. Я сам из шахтерского города. И это шахтерский город. В шахтерских городах не стоит заказывать бокал холодного шабли. Я заказал пиво и откинулся на спинку стула, чтобы смотреть гонку.

Не тут-то было. Через некоторое время беззубое чудо подошло ко мне и сделало международный жест дружбы – угостило сигаретой. Вот только это была не простая сигарета. Она называлась Cabinet и курить ее было равносильно вдыханию жидкого пламени. «Нравится?» – спросил он и запустил пятерню в мою пачку Marlboro.

Затем все стало гораздо серьезнее. Не могу ли я объяснить ребятам, что происходит на экране. Вопреки байкам о знаменитой системе образования ГДР он не умел читать. Но он говорил по-английски, правда, в пределах словаря старых песен Doors.

Вы пробовали когда-нибудь комментировать автогонки, используя только слова из песен Джима Моррисона? То-то и оно.

«Хайнц-Харальд Френтцен. Это конец. Ты больше никогда не посмотришь ему в глаза».

На пятидесятом кругу я уже сильно притомился, а они выпили по 150 литров пива на человека и были готовы к хорошей драке.

Обычно они разбивают игровой автомат о головы друг друга. Но тут была цель получше. Я. Западный гад, живое воплощение бездушной капиталистической машины, которая пришла в их город, купила их шахту и, выкачав все до дна, закрыла ее, лишив их работы, бесплатных детских садов и друзей. Зато им починили канализацию. Выбор небогат: или мне проломят башку игровым автоматом, или мне удастся досмотреть Grand Prix.

Эти люди больше всего на свете хотели, чтобы Берлинская стена вернулась на место.

А я больше всего на свете хотел досмотреть Grand Prix.

Обычно я не ввязываюсь в разговоры о Евросоюзе. Но когда вы в Брюсселе, столице Бельгии и собственно Евросоюза, избегать таких разговоров становится все труднее.

Намедни сели мы в кафе с милой ирландской девушкой, начитанной умницей, которая здесь живет уже четыре года. Мы четыре секунды обсуждали прелести Брюгге, двенадцать – прелести Жан-Клода Ван Дамма, но дальше я не сдержался.

Что хорошего я видел от этого Евросоюза? Вчера вечером я въехал в отель President одновременно с двумя автобусами туристов, которые не могли ни прочесть, ни заполнить регистрационные карты. Какого черта меня пускают в Бельгию без паспорта, а в отель без паспорта не селят? Всего лишь каких-то два часа – и мне выдали ключи от моего номера, который оказался двухместной доменной печью. Отель этот, видно, сделан исключительно для туристов из Америки, для которых в комнате должно быть или так жарко, что мозги варятся вкрутую, или так холодно, что по стенам течет жидкий азот. В час ночи сунул подушку в мини-бар, чтобы хоть как-то охладить, но тут за стенкой стали играть в сквош. И играли где-то час.

После этого сосед-игрок пошел в душ и делал это громко и с расстановкой еще час. Потом он решил, что самое время позвонить домой в Айову.

– Алло, Тодд, это Чак! Послушай, какая тут громкость у телика!

Я не открывал Книгу рекордов Гиннесса на странице «самый громкий голос на планете», но уверен, старина Чак там упомянут. На мою беду, Чак имел много друзей. Потом он опять решил сыграть в сквош. Тут я не выдержал и позвонил на ресепшн, попросив их принять меры и угомонить соседа.

Я услышал, как он взял трубку. Да, сказал он, конечно. Положив трубку, он постучался ко мне в дверь и прошептал в замочную скважину: «Извини, приятель…» И тут взошло солнце. Я пытался спрятаться от его радиоактивных лучей в мини-баре, но они жгли мою левую пятку, и мне пришлось вернуться в раскаленную, словно печка Aga, постель.

Неудивительно, что после такой ночки я был не расположен обсуждать прелести Жан-Клода-Хренова-Дамма. Поэтому я уперся рогом: «Ну и чего хорошего лично мне сделал это Евросоюз?» Моя собеседница-еврофилка попыталась возразить. Мол, она училась в британской школе и не смогла бы поступить в ирландский университет, потому что не знала ирландского.

Но какое это имеет отношение ко мне? Она согласилась, что никакого, и, нимало не смутившись, сказала, что теперь кожаные ботинки, сделанные в Евросоюзе, должны иметь специальный знак ЕС, подтверждающий, что они сделаны из кожи.

Гм-м. Я не уверен, что это обстоятельство оправдывает существование многоуровневого суперправительства, в котором работает 350 000 человек. Мы и сами можем увидеть, сделана обувь из коровы или саудовских нефтепродуктов. Нет, говорю, история про кожу не работает, давай другие аргументы.

Она понесла про то, что дизайнерская одежда из ЕС стала дешевле в Британии, но так как я Prada сроду не носил, мне наплевать. Потом она сказала, что если бы не совет евроминистров, то загрязнение воздуха достигло бы куда больших масштабов. Не то, черт подери! Через двадцать минут, когда я закончил объяснять ей, насколько ничтожен ущерб природе от человека и его машин, она продолжила.

Если меня арестуют за провоз наркотиков в стране, где нет британского посольства (а что, есть такие страны?), я могу позвонить в посольство любой другой европейской страны.

И если вас трахнут за производство героина в Кабуле, что крайне маловероятно, и родное министерство иностранных дел от вас отречется, можете смело проситься к шведам.